Да и сами партизаны наращивали удары по врагу. Иозеф Вавра докладывал, что на аэродроме Брно особой группой чешских патриотов сожжено три немецких истребителя «Фокке-Вульф-190», уничтожено восемьдесят аппаратов Морзе, приготовленных для отправки в Германию. Захвачены трофеи: один тяжелый и три легких пулемета, восемь автоматов и тринадцать винтовок.

Командир первого батальона сообщил, что его люди разоружили в деревне Поздехов сто шестьдесят венгерских солдат и захватили пять тысяч патронов, семьдесят гранат, множество винтовок и автоматов. А в районе города Валашские Мезеричи Честмир Подземный со своими ребятами уничтожил легковую автомашину с немецким полковником и двумя майорами.

Вся тетрадь начальника штаба бригады была испещрена пометками о новых взрывах на вражеских коммуникациях, о нападениях на обозы и отдельные команды гитлеровских войск. Мурзин уже привык к подобным сообщениям. Но донесение из отряда «Ольга» о пленении немецкого генерала фон Мюллера удивило и особенно обрадовало его.

В Киев немедленно была отправлена радиограмма об этом событии. А через несколько часов радисты приняли радиограмму от маршала Малиновского. Командование 2-го Украинского фронта объявляло благодарность партизанам за пленение командира 16-й танковой дивизии немцев и предлагало срочно подготовить генерала Мюллера для отправки на Большую землю.

Второй батальон партизанской бригады имени Яна Жижки во главе со Степановым и штабом Мурзина перебрался к этому времени в леса Голешовского района. Здесь, в районе деревни Луковечки, партизаны выбрали подходящую поляну для приземления самолета, который должен был прилететь за пленным немецким генералом.

Но партизанский отряд «Ольга», где до сего времени содержался генерал-майор фон Мюллер, действовал более чем в ста километрах от деревни Луковечки. Для быстрейшей доставки генерала в штаб Мурзина и была разработана хитроумная операция.

По замыслу командования бригады имени Яна Жижки, группа партизан, переодетых в форму немецких санитаров, должна была приехать на санитарной машине в условленное место встречи с отрядом «Ольга» и, приняв усыпленного и перебинтованного до неузнаваемости немецкого генерала, доставить его к Мурзину. Агент, донесший Гельмуту Хайнеке о готовящейся операции, допустил неточность: в его донесении говорилось о грузовике, а не о санитарной машине.

В назначенный день, около семи часов утра, взвод Матоушека занял дачный поселок Бунче, находившийся вблизи шоссе. Вооруженные партизаны расположились в сторожевых дзотах, выкопанных еще немцами в ту пору, когда в дачном поселке размещалась какая-то воинская часть. Под усиленным караулом в поселок доставили генерала Мюллера. Приняв, таким образом, необходимые меры предосторожности, партизаны приготовились к встрече санитарной машины.

В томительном ожидании время тянулось нестерпимо медленно. Моросил мелкий, но по-весеннему теплый дождь. Прошло уже более двух часов, и за все время на дороге не показалось ни одного автомобиля. Решив, что группа партизан, которая должна была приехать за генералом, могла перепутать место встречи, Матоушек приказал рядовому Млынеку проехать на велосипеде по шоссе в направлении к Здоункам, откуда ожидалась санитарная машина. Но не успел Млынек скрыться из глаз, как со стороны Велеграда показался грузовик.

«Быть может, они не достали санитарную и едут на грузовике», — подумал Матоушек. Он неотрывно следил за вахмистром сельской полиции Выкидалом, которого заранее выставил у перекрестка дорог. Тот должен был сообщить прибывшим, куда им следовать за пленным генералом.

Вахмистр Выкидал уже давно сотрудничал с партизанами. Облаченный в соответствующую форму, он имел право проверять машины, проезжающие по шоссе. Проверка документов была обычным делом на дорогах Моравии, и потому вахмистр полиции не мог вызвать подозрений у случайных проезжих.

Грузовик, не сбавляя скорости, приближался к перекрестку дорог. Вахмистр Выкидал вышел на середину шоссе и поднял руку. Машина замедлила бег и остановилась в каких-нибудь ста пятидесяти метрах от партизанских позиций. В ее кузове Матоушек разглядел солдат со знаками войск СС. Выкидал подошел к кабине. Офицер, сидевший рядом с водителем, распахнул дверцу и предъявил документы. Глянув на них, вахмистр Выкидал по-военному вытянулся в струнку, вскинул руку в фашистском приветствии...

Но как только грузовик тронулся с места, Выкидал сделал партизанам условный предостерегающий знак, мигом прыгнул в придорожную канаву и распластался в ней. По сигналу Матоушека партизаны ударили по немцам со всех сторон. До машины оставалось не больше тридцати метров, когда в нее полетели гранаты. Все это произошло так быстро, что шофер не успел даже затормозить. Грузовик съехал в кювет и завалился набок. Уцелевшие эсэсовцы укрылись за ним и открыли ответный огонь из пулемета. Гулкое эхо выстрелов перекатывалось в густых Хржибских лесах.

Короткими перебежками партизаны приблизились к перевернутому грузовику и в упор расстреливали фашистов. Ни один из них не успел бежать с поля боя. На мокром от дождя асфальте и возле шоссе остались лежать семнадцать мертвых эсэсовцев из прославленного батальона Скорцени. Вместе с ними закончил свой жизненный путь и бывший начальник службы безопасности города Злин оберштурмфюрер СС Гельмут Хайнеке.

А партизаны Матоушека ушли с поля боя, увешанные трофейным оружием. Так и не дождавшись санитарной машины, которую гитлеровцы вместе с другими случайными автомобилями задержали у въезда на это шоссе, они направились на основную базу отряда к деревне Селаш.

В центре партизанской колонны понуро шагал генерал фон Мюллер. Его вели обратно в лесной подземный бункер «Королевский стол», который предоставил в распоряжение партизан лесничий Станислав Ганек. Этот бункер был хорошо замаскирован и настолько просторен, что в нем с удобствами разместилась и вся охрана плененного генерала.

В двадцатых числах апреля партизанские разведчики доложили Мурзину и Степанову о трагедии, разыгравшейся в селе Плоштина. Стало известно, что карательной операцией в селе руководил огромного роста эсэсовский офицер с большим рубцом во всю щеку. По данным разведки, фамилия его была Скорцени и разместился он вместе с командой карателей в замке барона фон Вальдека в Визовицах.

В ту пору события на фронте развивались с неимоверной быстротой. Советские войска устремились к столице фашистской Германии — Берлину. И Мурзин считал, что настало время для еще более решительных партизанских действий. Он предложил атаковать родовой замок барона фон Вальдека крупными силами, захватить там Скорцени и судить его партизанским судом.

В штабе бригады имени Яна Жижки состоялось короткое совещание. Узнав о зверствах карателей в селе Плоштина, партизанские командиры единодушно постановили отомстить за безвинно погибших селян. Тут же наметили ряд ударов по эсэсовским командам и полицейским участкам. Но главный удар решено было нанести по замку барона.

На подготовку к этой крупной операции Мурзин дал всего два дня. За это время Степанов связался с подпольщиками Злина и Визовиц. Мурзин собрал партизан и лично распределил задачи между подразделениями. Для отвлечения внимания немцев от района Злин — Визовицы он направил одну партизанскую роту к городу Преров. Эта рота под командованием младшего лейтенанта Толстого должна была ворваться ночью в город Преров и удерживать его как можно дольше.

В эту же ночь комиссар Степанов с другой ротой партизан должен был атаковать небольшой гарнизон карателей в соседнем населенном пункте. А Мурзин с основными силами партизанской бригады намеревался к утру с боем взять город Визовицы и овладеть замком барона фон Вальдека.

Операцию решили начать в ночь на 1 мая.

Весна уже была в разгаре. Зацвели черешневые и вишневые сады. Солнце с каждым днем пригревало все сильней. И так же неотступно, как весна, приближалась окончательная победа.

В самый канун первомайского праздника стало известно, что советские воины ворвались в Берлин и ведут напряженные бои на его улицах.