Она вздохнула про себя. Так было всегда в последние дни. О работе Марсель, казалось, почти не думал. Правда, она ему позировала в качестве модели, но сеансы становились все короче. Он каждый день торопился уйти из дома. Тогда они ездили по Парижу или его окрестностям, бродили по старому городу и посещали живописные кафе. Там и сям они встречались с некоторыми из друзей Марселя, но она не могла долго общаться с этими людьми. Они были слишком шумными и поверхностными.

— А тебе ничего не нужно делать? — спросила она осторожно. — У меня все время такое чувство, что я тебя отвлекаю от работы.

— Чепуха, дорогая. Человек не может только работать, — ответил беззаботно Марсель. Он поцеловал Кэрол, и потом его губы двинулись вниз по шее к ее груди. — Но если ты думаешь, что я непременно что-то должен сделать, то я тогда сейчас начну.

Его губы охватывали по очереди ее соски и сжимали их так, что это ее очень возбуждало. Жгучее желание охватило тело Кэрол. Она хотела что-то сказать, что-то возразить, но не смогла этого сделать. Любое сопротивление заканчивалось, когда губы Марселя, лаская ее, скользили от ее груди вниз и когда он покрывал ее живот быстрыми горячими поцелуями.

Желание и восторг охватили ее, и она вся выгнулась ему навстречу и раздвинула ноги. Когда Марсель был нежен и хотел секса, она забывала все сомнения и все упреки. Со стоном она провела руками по его волосам и впилась в его мускулистые плечи, чтобы потянуть его к себе вверх.

— Я делаю свое дело не очень хорошо? — Марсель поднял голову и посмотрел на нее со страстью. — Или ты хочешь прервать мою работу? — хрипло прошептал он, прежде чем возбуждающе провести языком по ее телу. Его язык задержался на пупке, потом на сосках и, наконец, поиграл с ее ухом.

— О, Марсель, ты на самом деле невозможен, — сказала Кэрол, переводя дыхание и лаская его. Она была так возбуждена, что едва смогла дождаться, когда наконец почувствует его в себе. — Действительно, свое дело ты делаешь отлично, это нужно признать. Иди ко мне! — прошептала она настойчиво. — Иди! Я не могу больше ждать.

Быстрым движением он схватил Кэрол и повернул ее так, что она оказалась на нем. Он схватил ее за затылок и притянул ее голову к себе, чтобы поцеловать. Пока его язык играл с ее языком, Кэрол раздвинула ноги, чтобы принять его в себя. С чувственным стоном она откинула голову назад и ритмично задвигалась на нем. Марсель схватил ее за бедра и руководил ее движениями, одновременно лаская соски.

Движения Кэрол становились все быстрее. Когда настал апогей, она впилась своими пальцами в мускулистые плечи Марселя и выкрикнула его имя. Он хрипло зарычал, когда секундой позже дошел до высшей точки, затем Кэрол, вскрикнув, упала на него и замерла, вздрагивая.

Марсель гладил ей мокрую от пота спину, пока ее дыхание снова не успокоилось.

— Моя очаровательная возлюбленная, — сказал он все еще хриплым от страсти голосом. — Секс с тобой — самое опьяняющее, что есть на этом свете. — Он поцеловал ее ухо, шею, плечо. — Ты так же сходишь с ума по мне, как и я по тебе, не правда ли?

Она скатилась с него и натянула на себя одеяло до самого подбородка. На какое-то мгновение ей стало неприятно, что Марсель говорил только о сексе и никогда — о любви, но потом она забыла об этом. Он был прав. Она так же сходила по нему с ума, как и он по ней.

— Да, — пробормотала она, — со мной происходит то же самое.

После того, как их страсть успокоилась, Марсель отбросил одеяло и спустил ноги с кровати.

— Любовь делает голодным, моя малышка, — объяснил он. — Я быстро сбегаю в булочную за утлом и принесу нам завтрак. — Прежде чем окончательно встать, он еще раз повернулся к Кэрол и поцеловал ее. — Только оставайся пока здесь. Я сегодня позабочусь о завтраке и принесу его тебе прямо в постель.

Насвистывая, Марсель исчез в ванной и включил душ. Кэрол заложила руки за голову и стала размышлять. Итак, у нее роман в Париже. Но каким бы чудесным он ни был, что же из него получится в конце концов? Она не могла оставаться здесь вечно. Через пять недель ей нужно вернуться в Штаты. Марсель еще не сказал ни одного слова о том, как он себе все это представляет, но и она сама эту тему еще не затрагивала. Имело ли вообще смысл говорить с ним об этом? Для него, может быть, это было само собой разумеющимся, что их отношения закончатся вместе с окончанием ее отпуска во Франции.

Несколько позже она услышала, как захлопнулась дверь квартиры. Итак, Марсель уже был в пути. Минутой позже зазвонил телефон.

С чувством внутреннего сопротивления она уставилась на аппарат, прежде чем снять трубку и ответить.

На другом конце ответил женский голос, который хотел говорить с Марселем. Ничего больше Кэрол не смогла понять. Запинаясь, она с трудом составила предложение, в котором сообщила, что Марселя в настоящий момент нет дома и что он вернется примерно через четверть часа. После этого она положила трубку. Женщина не назвала своего имени, и Кэрол гадала, кто бы это мог быть.

Кэрол приняла душ и причесала свои золотистые кудри, потом накинула на себя халат-неглиже кремового цвета, который ей купил Марсель в каком-то безбожно дорогом магазине белья, и включила маленькую кофеварку.

Она уже хотела снова улечься в постель с каким-то иллюстрированным журналом, но тут вернулся Марсель. Из пакета, который он поставил на рабочий стол в кухне, исходил манящий запах свежевыпеченных булочек.

— Это пахнет божественно, Марсель, — крикнула она через стенку из жалюзи. — У меня уже слюнки текут.

Он засмеялся.

— Пару минут ты еще должна подождать, мой ангел. Но зато потом я тебя побалую по всем правилам искусства.

Наконец, он подошел к кровати с полным подносом.

— Вуаля! Вот и обещанный завтрак. — Он наклонился к Кэрол, чтобы поцеловать ее, и при этом поднос опасно накренился. Он осторожно поставил его ей на колени.

— О, мерси, — ответила Кэрол с сияющей улыбкой. — Это выглядит действительно соблазнительно.

— Так же соблазнительно, как ты, любимая, — мило улыбнулся Марсель. — Потрясающая женщина, потрясающий завтрак.

— Льстец.

Она смотрела, как он наливал ей кофе и клал на тарелку отломанный кусок багета. Он также купил бриоши и круассаны. Кроме того, на подносе были еще масло, сыр, мед и желе, копченая рыба и свежие фрукты.

Марсель снял туфли и удобно уселся рядом с Кэрол на кровати.

— Правда, что в Америке едят на завтрак только овсяную кашу? — начал он ее поддразнивать.

Кэрол бросила не него косой взгляд.

— В некоторых местах это — традиция, но есть еще и много других вещей для завтрака. Кукурузные хлопья, например. Или ветчина и яйца.

— Ага, это звучит уже лучше.

Когда они закончили свой обильный завтрак, был уже почти полдень. Вновь зазвонил телефон.

— О, я забыла тебе сказать, что кто-то уже звонил один раз, пока ты был у булочника, — виновато сказала Кэрол.

— Ничего, — Марсель встал и подошел к телефону.

Кэрол отнесла тем временем на кухню поднос и убрала остатки завтрака.

— Это Моник, жена Пьера, — объявил Марсель, когда она вернулась. Он закурил сигарету, и было видно, как он взволнован. — Представь себе, я смогу выставить свои работы уже на следующей неделе в галерее Бресса. — Он притянул Кэрол к себе и поцеловал. — Что ты думаешь по этому поводу? Только для этого остается мало времени.

— Это — потрясающе, — обрадовалась она вместе с ним. Она знала, что Марселю уже давно не удавалось продать ни одной картины и потому он возлагал большие надежды на новую возможность. Он многого ожидал от выставки у своего друга Пьера. — В следующие дни ты должен быть более прилежным, но я тебе помогу, как только сумею. Лучше всего, если мы сейчас же начнем работать.

— Да, мы это сделаем. — Его рука скользнула в глубокий вырез ее неглиже и начала поглаживать ее груди. Сейчас же ее тело охватила сладкая истома. Но у нее все-таки хватило сил оттолкнуть его.

— Нет, Марсель, — сказала она так строго, как только смогла. — Конец удовольствиям. Теперь будем работать.