– Сколько молодежи. – удивлялся Изонов. – Как быстро расширяется кладбище.
Он дошел до еще свежей могилки своей жены, и присел на лавочку. Валерия Изонова была похоронена там же, где ее бабка Настасья, племянница Иришка и прапрадед Семен. Так что общая могила была вполне ухожена, даже лавочка имелась, которую родственники к празднику Великой пасхи всегда красили. На могилке Валерии ни фотографии, ни памятника еще не было, так как, по старорусским поверьям, памятник покойнику ставят только через год после погребения.
Родион поправил покосившиеся венки, подравнял искусственные цветочки, взял стаканчик с ее могилы и налил туда «Нарзан», а рядом положил две конфеты.
После этого он съел сам одну конфету, запил ее минеральной водой прямо из бутылки, и произнес: «Пусть земля тебе будет пухом, любимая моя, а убийцам твоим я отомщу, клянусь». После этих слов он опустился на лавочку и задумался.
Он вспомнил вчерашний день, визит Светланы. Ее безразличность к случившемуся, отсутствие какого-либо страха, хотя бы за свою жизнь, а самое главное слова: «Завтра срочно улетаю в командировку», «Вот завтра, например, после четырех часов дня я абсолютно свободна и могу приехать к подруге, заодно всеи обсудим».
Родион взглянул на часы: пятнадцать минут пятого.
– Боже, какой же я идиот, – схватил он себя за волосы.
Он вытащил мобильный и набрал номер Аллы. Гудки шли, но никто не отвечал. Он набрал телефон следователя Селезнева и через три гудка услышал его голос:
– Слушаю Вас.
– Игорь Анатольевич, – начал он, сбиваясь, – это Изонов, записывайте адрес, я знаю, где убийца.
– Подождите, как Вас там, Родион Сергеевич, если я не ошибаюсь, – старался как можно спокойнее говорить Селезнев, – убийцу сейчас ищут все спецслужбы города, и не только города, а всей страны.
– Я прошу Вас, послушайте меня, убийца сейчас в квартире Аллы Критовой, запишите адрес, пожалуйста.
– А почему я должен Вам верить? – удивился Селезнев.
– Да вы мне можете не верить, – пытался доказать Родион, – просто вышлите туда наряд. Вам же это ничего не стоит.
– Хватит торговаться, стоит, не стоит, – совсем рассердился Селезнев, – люди на рабочих местах.
– Я очень Вас прошу.
– Ну ладно, – сдался Игорь Анатольевич, – я отправлю туда двух оперуполномоченных и двоих ребят из отдела специального назначения, диктуйте адрес.
Изонов, диктуя на ходу адрес Аллы Критовой, выбежал из центрального входа кладбища, влетел в свою машину и только столб пыли остался на том месте, где только что стоял его форд.
Глава 11
Изонов успел добраться к дому Аллы Критовой, когда во дворе, возле ее подъезда, стояли уже две милицейские машины, машина скорой помощи, собралась куча зевак, а саму Аллу, лежащую на носилках выносили из дома. Вся простыня, которой была накрыта молодая женщина, от большой потери крови была ярко красного цвета. Лицо Аллы было открыто, но настолько изуродовано, что женщину с трудом можно было узнать. Если бы Родион не знал, кто сейчас на этих носилках, наверняка прошел бы мимо. У Изонова сжалось сердце и по щеке покатилась крупная слеза. Он резким движением рванулся к носилкам, и буквально через два шага уже держал Аллу за окровавленную руку. Двое сотрудников милиции взяли Изонова под руки и оттащили от носилок. Он стал сопротивляться, сам не понимая, зачем рвется к носилкам, где неподвижно лежало тело лучшей подруги его жены.
Новый всплеск эмоций вызвала у Изонова Светлана Степина. Когда он увидел, как ее в наручниках выводят из подъезда двое сотрудников милиции, одетые в бронежилеты и вооруженные пистолетами Макарова, он разъяренный кинулся ей на встречу.
– Сволочь, за что ты их убивала? – кричал, переходя на рыдания Родион.
Остановить его было сложно. Пришлось применять физическую силу и сотрудники милиции повалили его на землю. Он бился в приступе истерии об асфальт. А убийца его жены с невозмутимым лицом и гордо поднятой головой, в сопровождении конвоя, проследовала в патрульную милицейскую машину.
Следствие длилось четыре месяца. Светлана ничего не отрицала. Наоборот, она сожалела, что не все ее подруги, с которыми прошло детство, мертвы. На допросах она вела себя надменно и дерзко. В связи с чем ей была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, которая признала ее вменяемой и отдающей отчет своим действиям в моменты совершения преступлений.
Артемов, из статуса обвиняемых, был переведен в свидетели. Именно он видел Степину в момент ее проникновения в квартиру Валерии Изоновой. Он находился у входа в подъезд, где проживали Изоновы, когда к нему подошла брюнетка в темных очках, появившаяся из-за угла. Она заговорила с Артемовым, и попросила его помочь ей занести сумки, предложив за это, вознаграждение в двести рублей. Артемов с радостью согласился, такой легкий путь зарабатывания денег ему понравился. Степина набрала код на двери подъезда, и они вошли. Поднявшись на пятый этаж, Светлана достала ключи от квартиры, открыла дверь. Артемов зашел в квартиру, поставил сумки, и получив обещанные двести рублей удалился. После этого, спустя несколько часов, истратив двести рублей на бутылку водки, батон и консервы, он решил зайти еще раз к незнакомке и предложить выполнить еще какую-либо работу за вознаграждение. Однако. нажав на звонок входной двери в квартиру, быстро передумал, поняв, что у брюнетки, возможно, имеется муж. Он в три прыжка преодолел один лестничный проем и притаился на четвертом этаже. Дверь открылась, и Родион Сергеевич Изонов, никого не обнаружив за дверью, решил, что звонок в дверь ему послышался и закрыл ее. Он и предположить не мог, что навещавшая его жену подруга-одноклассница, успела сделать слепки их ключей от входной двери. А код на двери в подъезде был ей давно известен.
Если бы в тот момент он знал, что его жена еще жива и находится на балконе вместе с убийцей, связанная, с заклеенным ртом, сбитая слезоточивым газом, она не могла подать сигнал мужу. И только когда он уехал, а в подъезде воцарилась сонная тишина, после полуночи убийца, приставляя нож к горлу бедной женщины, вывела ее из подъезда по неосвещенной лестнице. Затем, вернулась за кошкой, которая находилась в мешке, с заклеенной скотчем мордой. Положив Валерию вместе с кошкой в багажник своей тойоты прадо, вывезла их в лес, где отомстила за счастливое детство, за то, чего не имела она сама. К утру, когда женщина была мертва, Степина доехала до гаражного общества, показала сторожу заранее приготовленный фальшивый пропуск, достала слепки ключей от полузаброшенного гаража, открыла его и въехала туда на своей тойоте. Годы физической подготовки не прошли для Светланы даром, она без особого труда извлекла тело своей бывшей подруги из внедорожника, и оставила надежного сторожа – куклу-невесту охранять это тело. Выехав из гаража и прикрыв ворота, она подбросила в узкую щель обезумевшую кошку, после чего ворота закрыла на ключ.
С Васина Николая Николаевича также были сняты все обвинения, и он также как Артемов являлся свидетелем по делу. На допросе он показал, что дружил не только с Валерией Изоновой и Татьяной Вытской, а также и со Степиной Светланой Александровной. Особенно в последнее время они были очень близки. Он знал об увлечении Светланы – коллекционировании красивых кукол. Он даже фотографировал их. Светлана покупала их в разных странах, многие даже были сделаны на заказ. Больше всего Светлана любила кукол, одетых в свадебную фату. Но Васин, до последнего дня и предположить не мог, что именно куклы из коллекции Светланы Степиной являются беспощадными убийцами молодых женщин.
Степина тоже сотрудничила со следствием: активно давала показания, участвовала в следственных экспериментах.
Рассказывать о совершенных убийствах, а также показывать на следственных экспериментах, как она это делала, доставляло Степиной огромное удовольствие. Она не раскаивалась и не сожалела о содеянном. Теперь она была самой счастливой из всех подруг, ведь она добилась всего в этой жизни, и даже смерти тех, кому завидовала с самых ранних лет, из-за которых провела много бессонных ночей будучи еще ребенком, плача навзрыд в подушку. Она еще тогда понимала, что не нужна даже собственной матери, которая занималась только устройством личной жизни, приводя в дом очередную пассию. Еще в детской душе зародился план мести тем, кого любили и баловали родители, тем, у которых было счастливое безоблачное детство, тем, у которых было все, чем была обделена она. Она дружила с ними, а в душе ненавидела их, ненавидела весь этот мир, который был к ней так жесток. Она любила своих кукол, потому что они жили по ее правилам, и тоже любили ее.