— Куда Бряк увел девушку?

Трактирщик поколебался, морщась. Мельком покосился на припавшего к стойке и явно находящегося в полуобмороке обладателя безрукавки. Сделал Брюсу знак приблизиться.

Брюс подошел, стараясь не стучать зубами. Бледный тип ожил и торопливо отполз.

— Это дальше по дороге, в пригороде Нестана. Первый же поселок возле города. Там таверна, невзрачная такая, без названия. Если пустят вниз, то… Хотя тебя, может, и пустят, — хмыкнул он, окинув Брюса оценивающим взглядом.

Напоследок захотелось произнести что-нибудь предупреждающее, вроде «Если ты мне солгал, трактирщик, то…». Но уж больно зубы стучали от озноба, так что вряд ли вышло бы достаточно угрожающе.

Еще больше хотелось увести с собой грустную лошадку, но путь по дороге заказан, а тащить ее через чащу немыслимо.

Маленький костерок, затаившийся в ложбине, прыгал с одной коряги на другую. Брюс тянул к нему руки. Надо же, днем он согрелся под жарким солнцем, даже ухитрился вымыться и почиститься в ручье, а сейчас остатки тепла споро выметал из-под стволов сырой ветер.

Следовал Брюс направлению дороги, забираясь поглубже, как только слышал стук копыт. Так что огонь рискнул развести, лишь когда трактир и прочее осталось далеко позади.

Темно-синее небо лежало на вершинах деревьев, словно глиняная треснувшая чаша, и из щелей сочился слабенький свет звезд. Стрекотали цикады и завели хоровую далеко в чаще лягушки…

Надо же, а в мире полно островков покоя. Только не для Брюса.

Плеснул огонь, раздался хруст, из тьмы выкарабкалось нечто несуразное и угловатое.

— Откуда ты здесь… взялся?! — с бессильным возмущением осведомился Брюс, наблюдая, как вихляющийся и заметно потрепанный в пути знакомый мертвяк приближается.

Длинная и кривая его тень нелепо дергалась до тех пор, пока пришелец не опустился на землю, подбирая конечности. Одну из перчаток он потерял, а вот сапоги держались крепко.

— Железом тебя, — пробормотал Брюс, пересаживаясь. Первый же порыв ветра швырнул целый букет ночных ароматов, среди которых преобладал запашок тлена.

Мертвяк недовольно заурчал.

— Странно, что он не пытается напасть, — вдруг произнес тихий голос.

Новая тень заплясала по траве, постепенно бледнея, зато в сумерках обозначился плохо различимый, словно затертый силуэт ушастого Дьенка. Тоже тощего и костлявого, под стать мертвяку.

— Я что, оставил где-то объявление о месте встречи? — удивился Брюс. — На какое количество персон заказан обед?

— Мы народ нетребовательный, лунным светом довольствуемся. — Дьенк улыбнулся, мельком глянул на покойника и поправился. — Хотя вот такие, как он, норовят чего-нибудь поплотнее. Плоть, там, погрызть, кровушки живой попить…

Покойник смирно поворачивал голову и казался безобидным.

— Я ему золотой задолжал. Теперь только два выхода — возвращать кредит либо разбираться с кредитором.

— Странный он… — повторил Дьенк. — Я не чувствую в нем воли. Ни твоей, ни его. С поднятыми покойниками обычно не так все просто.

— Откуда тебе знать?

— Всплывает временами что-то… Помню, что была битва, и там участвовали мертвяки… Их вел… — Дьенк мучительно свел брови, пытаясь сосредоточиться, и вдруг изменился в лице: — Я помню…

— Имя?

Он удрученно помотал головой.

— Кажется, я помню, за что меня оставили там, во тьме… Я и впрямь ренегат… Я мешал тому, кто тоже я… Путался у него под ногами… то есть в душе. Он был смел, а я, наверное, трус…

Мертвяк бесцеремонно смотрел на Дьенка, а Брюс отвел глаза. Нехорошо наблюдать, как человек мучается. Пусть даже это призрак.

— А еще что-нибудь вспомнил?

— Кое-что… Так, обрывки, огрызки… Только я не уверен, что это мои впечатления…

— А чьи?

— Не знаю… Я же тень, застрявшая на полпути… Когда я нахожусь с кем-то рядом, то часть чужих впечатлений переходит ко мне… В Руинах было так много мертвецов!

Этого еще только не хватало. Брюс машинально огляделся вокруг, на всякий случай подыскивая пути к отступлению. Мало ему было жадины-мертвяка, теперь еще привяжется тень, свихнувшаяся от общества покойников.

«Стыдно, господин некромант! — встрепенулся внутренний голос. — Это все твоя клиентура!»

«Клиент» между тем жалко улыбнулся:

— Не бойся… Я не безумен. Тени не сходят с ума. Просто я немного запутался… Скажем, я помню ослепительный солнечный день. И вижу бородатого смеющегося человека в богатой одежде. Он подбрасывает меня к небу. Взлетая, я вижу флаг, на котором нарисованы горы на башне замка и глаз каменного дракона…

— Флаг спустили, когда умер барон Загорский, — заметил Брюс. — И с тех пор ни разу не поднимали.

— Это человек кажется очень счастливым. Говорит: «…ты разбудила мою душу от спячки, малышка…» Я не очень понимаю, о чем он, но от его слов радостно и спокойно…

Брюс вспомнил, что видел барона Загорского прежде лишь мельком. Мрачноватого, усталого… Мог он беззаботно смеяться, подкидывая кверху визжащую от восторга дочь?

— Только знаешь, что странно? Я могу видеть эту сцену и глазами ребенка, и глазами отца… Но она все равно счастливая… Еще я помню ужас и отчаяние. Огонь и исполинских крылатых зверей, мечущихся вокруг. И слипшиеся от пота и грязи перья и шерсть на брюхе гиппогрифа. Я должен проскочить под ним, иначе…

— Хватит! — Брюс и сам не ждал, что его голос так сильно сядет. Он не выкрикнул, а практически прохрипел, чудом удержавшись от желания вскочить и наброситься на болтливую тень.

Дьенк подался назад. Заморгал растерянно.

— П-прости… Я не подумал, что это тебя так…

— Спасибо за помощь там, в таверне, — с неловкостью перебил Брюс, досадуя на свою несдержанность.

— Я чуть не опоздал. Жаль, что это все, что я смог. Завладеть другим человеком оказалось труднее, чем я предполагал… — Дьенк потупился и виновато сознался. — Я сбежал сразу же, как только освободился. Испугался очень. Это было так… плохо.

— Чем? Капитан жив и невредим, — наверняка Брюс этого не знал, но Дьенка хотелось приободрить.

— Я рад за него, — блекло отозвался Дьенк. — Он хороший человек и выполнял свой долг… Дело в другом. Мне стало страшно за себя… Понимаешь, каждый раз, когда я вселяюсь кого-то, то не могу уйти без повреждений. Что-то теряю, вновь освобождаясь. Еще несколько вселений, и, скорее всего, я развоплощусь окончательно.

— Ты часто вселяешься?

— В капитана — второй раз. А в первый раз, когда Элия… — Дьенк, кажется, смутился и продолжил неуверенно. — В общем, неважно. Сначала я решил, что мне показалось, но во второй раз я убедился, что не ошибся.

— Жаль, — пожал Брюс плечами. — Полезное умение.

— Хотел бы вам помочь. Обоим. Но… Зато я научился делать иллюзии! — похвастался Дьенк, оживившись. — Там, в лесу, помнишь? Я отвел охотников от тебя.

Брюс помнил. Значит, вот откуда там завелись мороки в такой удачный момент!

— А как там Элия?

— Жива.

— Это хорошо. А поточнее? Где ее найти?

Он снова смешался, став практически неразличимым. Так, легкие блики на складках тьмы.

— Извини…

— За что опять?

— Я даже не призрак. Всего лишь тень. Для меня не существует пространства и времени. Я привязан к тебе и к девушке, я могу найти вас, но где это место, как его обнаружить обычным путем, я не знаю. Могу только сказать, что рядом с ней… Темно. Тесно. И доски.

— Она в гробу, что ли?

— Э-э… Еще она очень злится.

— Тут мы с ней чувствуем практически в унисон, — вздохнул Брюс в сердцах. — Вот ведь упрямая девица. И что ей взбрело в голову?

— Она… Ей нужна помощь.

— Это точно.

— Не сейчас. То есть сейчас тоже, но она нуждается в том, кто сможет помочь ей избавиться от… проклятия, — Дьенк как-то с сомнением подбирал слова, словно пытаясь собрать правду из лживых составляющих. — Она очень одинока и несчастна.

— Бедная страдающая девочка, — с досадой пробормотал Брюс, укладываясь на бок, поближе к огню. — Кто-нибудь из вас двоих может подежурить пару часов, пока счастливый беспечный герой все же поспит перед совершением подвига? А то бедную девочку придется спасать больному и потрепанному бродяге…