Но в этом году Стас поехать не сможет. Весь следующий день после триумфальной ночи нашего примирения мы с мужем посвящаем разговору по душам. Я замечаю, что Стас заметно похудел, осунулся и выглядит озабоченным. Мое самомнение не простирается так далеко, чтобы решить, что все это — исключительно результат его переживаний по поводу моей неотразимой персоны. Я задаю вопрос.
Муж признается, что у него серьезные проблемы в бизнесе. Какие-то крупные разногласия с некими государственными органами. В подробности он не вдается — не в его характере. Это мужские трудности, а я — всего лишь вздорная и слабая женщина.
Я не обижаюсь. Я привыкла.
Мне его до безумия жалко. Муж постоянно и напряженно о чем-то думает, молчит и даже не просит своих любимых куриных котлет, хотя теперь я готова выпекать их для него хоть каждый день. Стас постоянно куда-то звонит, и ему беспрестанно звонят. Чаще он запирается с телефоном в туалете и переговаривается там вполголоса. Но иногда звонки застают его врасплох и Стас, забыв о конспирации, начинает гневно орать в телефон прямо в том месте, где сказал «але».
Специально я, конечно, не подслушиваю, но так или иначе обрывки разговоров достигают моих ушей. И так уж получается, что я приблизительно в курсе ситуации. И даже знаю имя той страшной организации, которая мешает моему мужу жить и работать.
Стас проявляет благородство и всячески настаивает, чтобы я все равно ехала на Новый год к дочери, даже без него. Обещает, что если благополучно разрулит ситуацию, на Лизины весенние каникулы мы вне графика все вместе махнем куда-нибудь на Филиппины.
Нам регулярно названивают Рыбы. Они крайне недовольны: во-первых, тем, что Стасик со мной помирился, а во-вторых — тем, что я опять куда-то собралась.
Но, Стасу, похоже, эти «приседания на уши» уже тоже надоели. Как-то раз он даже по собственному почину включает громкую связь, и я слышу вопли свекрови:
— Ой, ну какой же ты у нас дурак! Обвешался бабской лапшой, и сидишь под юбкой! Вот твою родную сестру муж и не подумал простить! Хотя че такова-то наша Верочка сделала? Подумаешь, романец небольшой закрутила на работе, ну и что? Должна же женщина в тонусе себя держать. А твоя-то — вообще… А ты, как баран, все прощаешь этой своей стерве! А ей бы все отдыхать за твой счет да шляться! Может, она тебя приворожила? Хочешь, я схожу, сниму приворот-то? У меня бабуля есть знакомая…
И Стас первый раз в жизни открытым текстом просит их оставить меня, наконец, в покое:
— Мамочка и Верочка, я очень прошу вас более не комментировать поступки моей жены! Это понятно? Или повторить?
YES!
В редакции настроение предновогоднее. Ритка вся светится: наш Рома, наконец, «родил слона» — предложил ей переехать жить к нему. Рита уже собрала вещи и предупредила своих родителей. А династия-то налаживается!
Я внесу в нее еще один посильный вклад: сообщу о Ромином решении нашим родителям, потому что уверена, что сам он этого не сделал. Я отрекомендую им Ритку в самом лучшем виде, а коварному Роману двойное родительское благословение лишь усилит мотивацию и добавит ответственности. Ответственность облагораживает членов нашей семьи, по себе знаю.
Главред устраивает мне новогодний сюрприз: просит дать ему посмотреть мой мобильник, на моих изумленных глазах кладет его в свою любимую урну под столом (куда когда-то клал мои тексты) и взамен вручает мне новенький, очень стильный Siemens с платиновым напылением. К обновке прилагается исключительно полезная опция — прямой городской номер, все переговоры по которому, включая роуминг, теперь будет оплачивать мне родная редакция!
— Это чтобы ты не растворялась в воздухе, ссылаясь на дороговизну роуминга! Как тогда в Баку: телефон отключила, а мы тут — думай, что хочешь! Из командировок — регулярно отзванивать в редакцию, поняла? А то откуда мы знаем — может, ты там не работаешь, а балду пинаешь за счет редакции? — все-таки наш Айрапет не может не добавить хоть махонькую ложечку дегтя в медовую бочку своей щедрости.
Я от души целую Айрапета — по-французски дважды, в обе щечки. Вау, подарочек — просто супер! Пожалуй, теперь я тоже прикуплю себе «ухо» и начну трещать с подружками в пробках. На халяву-то…
Айрапет собирается встречать Новый Год у друзей в Нью-Йорке. Рита заказывает ему билет на 23 декабря: он хочет успеть к католическому Рождеству.
Не упустив случая прокомментировать мое желание «как можно больше отдыхать и как можно меньше работать», главред все-таки с Богом отпускает меня к родителям. Но 23 декабря к концу дня звонит прямо «с борта» — из самолета, стоящего на шереметьевской взлетной полосе и готовящегося к вылету в аэропорт JFK, город Нью-Йорк:
— Знаешь, я тут пока в VIP-зале без дела подвисал, с одним правильным человеком из Аэрофлота познакомился. И билет для тебя на послезавтра забронировал. Я его и оплачу. Но с одним условием! Ты полетишь в свой Бангкок через Эмираты, и в Дубае выйдешь.
Неплохо! На дальней станции сойду, трава по пояс…
— Но…
— Без но! Все бангкокские рейсы все равно совершают посадку в Дубае, а ты просто зависнешь там на два дня. А 28 утром сядешь в самолет и к вечеру благополучно будешь в родительских объятиях. Я тут интересную вещь узнал! Оказывается, шариатско-непьющие Эмираты вовсе не собираются упускать такую плодоносную туристическую жилу, как широкое празднование Нового года. Находчивые арабы, как всегда, придумали альтернативу и устроили в мрачной безалкогольной пустыне натуральный 40-градусный оазис! Для желающих бурно встретить Новый год европейцев и американцев они строят специальные «пьяные шатры» — прямо посреди пустыни. А конкретно для русских туристов шатры возводятся еще глубже в пустыню, куда-то в сторону Аль-Хаджара — подальше не только от города, но даже от шатров прочих пьющих наций. Во как боятся арабы русского человека во хмелю! Ну ничего, боятся — значит, уважают! Так вот, эти «дважды пьяные шатры» сейчас как раз в стадии монтажа, и уже открыта продажа приглашений. Вот одно такое мне тут добрые люди показали, цитирую: «Подари себе уникальную новогоднюю ночь, спрятавшись от нескромных взоров в самом центре аравийской пустыне! Гульнем по-русски в сердце Аравии и оросим печальные безводные пески фонтанами шампанского и любви!». Обещают арабский шведский стол, обнаженных танцовщиц и неограниченный доступ к спиртному. 500 евро с человека. Улавливаешь? Что там может быть, в самом сердце пустыни-то? За два дня ты как раз все разузнаешь и пришлешь нам тест по мылу. Тогда мы успеем засунуть его в текущий новогодний номер. Поняла? Скажи Ритке, пусть срочно проставит тебе Эмиратскую визу. У нас там девочка в посольстве есть, она знает. Все, я взлетаю. Желай мне приятного полета, мягкой посадки, тебя туда же, я улетел, чмок.
Он улетел, но обещал вернуться.
Я осталась и с заданием.
Ритка тут же совершает все необходимые телодвижения по организационной части моей поездки. Я оставляю ей паспорт и уезжаю домой собираться.
Через час довольная Ритка сообщает мне по телефону, что свой билет и паспорт со всеми необходимыми визами я могу получить в аэропорту прямо в день вылета. А 25 декабря утром она пришлет за мной водителя Юру. Вот это, я понимаю, вышколенный Айрапетом профессионализм и ЖП-сервис! Да и мой Рома, как я погляжу, не ошибся. Все-таки иметь в родственницах профессионального, грамотного и быстрого PA (personal assistant — личный помощник) не только приятно, но и полезно.
Предупреждаю родителей, что лечу к ним посадкой в Эмиратах, где задержусь буквально на сутки, по заданию редакции. Слышу в ответ «Делать тебе нечего!» и расцениваю это, как родительское благословение.
За каких-то пять часов самолет переносит меня из промозглой московской зимы в вечное арабское лето.
В Дубае я останавливаюсь в отеле «Safir» в районе Дейры. Выбор осознанный: именно сюда через сутки начнут заезжать группы российских туристов, для которых и строятся чудо-шатры в пустыне.