Услышав о том, что сделал Манчего, глава Океанских Ястребов хотел вскочить с места, схватить рукой тощую шею старого Сокола и вырвать ему кадык. Однако он сдержался, точно так же как и остальные вожди, которых жизнь приучила к тому, что сначала надо думать, а только после этого действовать. И Ойкерен задумался. Он вспомнил павших в боях друзей, отца и братьев, и родной город Океанских Ястребов на восточной стороне залива Камихо, который дотла спалили воины нового племени Клинков, образовавшегося четыреста лет назад как ответвление сильного сообщества Черное Железо. И прикинув соотношение сил противоборствующих сторон, он пришел к выводу, что старый Сокол прав.

Шансов на победу или хотя бы мир на достойных условиях у Десяти Птиц нет. Еще два, может быть, четыре месяца войны на истребление и наступит конец. А значит оставалось всего три варианта. Погибнуть, просить созыва и защиты Великого Совета, на который соберутся вожди всех семидесяти пяти племенных сообществ или же уйти в пустоши между Империей Оствер и Форкумом. Умирать было не страшно, но позади воинов женщины и дети, которые хотели жить. Просить защиты Великого Совета бессмысленно, так как он объявит о роспуске Десяти Птиц и слиянии остатков десяти родов с малочисленными кланами и семьями. А уходить в пустоши значило обречь себя на дикость и медленное вымирание, ибо прокормить большие скопища людей в них хоть и можно, но трудно, особенно если учесть, что все эти земли поделены между другими изгоями. Но это хоть какая-то жизнь и надежда для людей, которые не готовы погибнуть, а хотят продлить свое существование, еще хотя бы на несколько лет.

— Я голосую за мир! — нарушил тягостное молчание Черный Ворон. — Итиши Манчего прав!

Остальные вожди вторили ему. Все они были за окончание войны и признание своего поражения. Ойкерен последовал их примеру. И когда последний из вождей, скрипя сердцем, подтвердил, что Черный Сокол поступил верно и мудро, Манчего сказал:

— В таком случае, давайте думать о будущем и прикинем, как нам выжить в пустошах, которые могут растворить в себе нашу силу. Десять лет назад я посылал в те края семь разведывательных отрядов, и четыре из них смогли вернуться назад.

— Так значит, ты уже тогда думал о том, что мы потерпим поражение!? — вскрикнул Ойкерен и сжал кулаки.

— Да, думал, — подтвердил Манчего. — Надеялся на лучшее, но готовился к худшему. И теперь я имею точные карты тех земель, куда мы направляемся, проводников и контакты с вождями племен изгоев, которые принадлежат к нашему корню.

— И зачем нам связь с этими отщепенцами? — презрительно спросил старика самый молодой из вождей, широкоплечий тридцатилетний богатырь из рода Горных Орлов Пынга Зарген.

— Теперь мы сами отщепенцы.

— Это понятно. Но что нам дадут эти одичавшие изгои!? — парировал Зарген. — Нам все равно придется с ними воевать за пастбища, поля, озера, реки, охотничьи угодья и пригодные для проживания земли.

— То есть, ты думаешь, что нам придется пойти по тому же пути, который некогда выбрали эти дикари? — Черный Сокол усмехнулся и сощурил глаза.

— Ну да, — Орел развел в стороны свои большие ладони. — Это очевидно.

— А если замахнуться на нечто большее? Что если пойти по пути племенного сообщества Руны, которое смогло отбить для себя благодатные земли в пределах Эранги, основать на них свое королевство, интегрироваться в общество местных людей, при этом, сохранив свою культуру, а затем создать Империю Оствер?

— А разве остверы нанхасы!? — удивился богатырь.

— Да, изначально они были белоголовыми и входили в пятерку самых сильных племенных сообществ. Но, подобно нам, две тысячи двести лет назад они потерпели поражение в войне с соседями, ушли вглубь материка и потомки древних родов существуют до сих пор. К тому же я призываю и вас, мои братья. Надо идти на юг и выступить против империи, которая должна потесниться.

На миг вокруг древнего очага повисла тишина, которую нарушил Тачир Зекка:

— А не проще ли договориться с императором?

— Нет. Договор с императором из рода Анхо будет означать нашу постепенную ассимиляцию, а новая война с союзниками в лице одичавших изгоев, которые пойдут впереди наших воинов и своими телами пробьют нам дорогу, даст Птицам возможность отбить для себя благодатную территорию и закрепиться на ней. Воевать придется в любом случае. Причем драться надо будет жестоко и не щадить никого, кто встретится на нашем пути. Тем более что остверы слабы и вскоре им придется очень трудно. Это мне известно от серьезных людей, посланцев из Республики Коцка, которые пообещали, что станут помогать нам с продовольствием.

— И как они нам помогут?

— Караваны с зерном будут идти к кочевьям Птиц от северо-западных родов нашего народа и с северо-востока, из Республики Кауш. Это даст нам возможность держать свои силы в кулаке и не распылять их. И если все пойдет так, как мы того хотим, то через пять-шесть лет, проведя ряд разведывательных рейдов, наши воины вплотную подойдут к границам Империи Оствер, и мы атакуем ослабевших имперцев.

Вопросы посыпались на Манчиго один за другим. Старик отвечал на них без колебания и с многочисленными подробностями. И спустя полчаса, состоялось новое голосование, которое определило, кто и за что отвечает при миграции племени на юго-запад, в сторону самого северного имперского владения Герцогства Григ. Походным вождем, естественно, стал Манчиго. Его помощником был выбран Зекка. Остальным достались должности попроще. А что касается вождя Океанских Ястребов, то помимо руководства своим родом, ему предстояло возглавить все отряды передовой разведки, и Ойкерен принял слово своих собратьев как должное. И после того, как обязанности вождей были распределены, они еще о многом говорили и выслушали шаманов, которые поддержали их решение. А затем, когда глубокой ночью вожди разошлись и разъехались, находясь на палубе корабля, глава Ястребов ножом сбрил свои волосы, и поклялся, что отпустит их лишь тогда, когда доверившиеся ему люди обретут новую родину.

С того момента минуло три месяца, и все прибрежные поселения Птиц опустели. Изгнанниками, растянувшись в колонны по двадцать-тридцать тысяч человек в каждой, они уходили на северо-запад. Сначала Ястребы. За ними Совы и Орлы. А далее другие семь родов.

Словно океанская волна нанхасы покатились через тайгу, горные перевалы, реки и озера. По пути они вбирали в свое движение мелкие осколки изгоев и уничтожали представителей всех иных народов и рас. Погибали тролли и гоцы, оборотни и люди. Стаптывались копытами боевых лошадей, оленей и лосей живые мертвецы и потомки ишими-барцев, тысячу лет назад спрятавшиеся от остверов в дебри севера. И даже вампиры не могли найти спасения, потому что с Птицами шли могучие шаманы и ламии. Никто не получал пощады. Нанхасы не признавали рабства, и не нуждались в слугах. Они поставили перед собой цель и шли к ее достижению. А впереди переселенцев двигался род стремительных Океанских Ястребов во главе с Фэрри Ойкереном, рядом с которым была безжалостная, коварная и сильная ламия Отири, уже проходившая по маршруту, каким шли белоголовые в составе разведывательного отряда Черных Соколов…

За размышлениями вождь не заметил, как наступил рассвет. И он отвлекся от своих воспоминаний, только когда на его закрытые веки упал блик солнца, отразившийся от воды источника. Он резко открыл глаза и одним движением, словно не сидел всю холодную осеннюю ночь на камне, вскочил на ноги. Его голова повернулась влево и вправо. По-прежнему все спокойно. И наклонившись к траве, он поднял с нее свою легкую куртку, широкий кожаный пояс и ножны с личным оружием, которое называлось атмин.

Правая рука воина потянула на себя клинок из черного метеоритного железа, которому была не страшна магия. Атмин вышел легко и, как это часто с ним бывало, вождь залюбовался своим оружием. Длинный однолезвийный клинок изогнутой формы, длиной в семьдесят пять сантиметров и весом в девятьсот пятьдесят грамм на крепкой рукояти с оплеткой из кожи акулы без гарды, но с расширением на конце для упора кисти руки. Превосходное и надежное оружие, которое имели право носить лишь настоящие мужчины. Те, кто родился на берегах благословенного Форкума. Только у нанхасов были подобные клинки, которые не только рубили врагов, но и могли выступать в роли метательного оружия. И если бы Ойкерену сказали, что нечто подобное делают где-то еще, он бы этому весьма удивился. Но этого ему никто не говорил, а люди мира Земля, которые могли бы увидеть в атмине практически точную копию янычарского ятагана, только немного длиннее и тяжелее, находились в своем пространстве или в теле других людей далеко от этих мест.