После интереснейшей экскурсии по пещерам Рокфора, в которых вызревает знаменитый сыр, перекусив на дорогу, они отправились к дому.

— Если вы не устали, могу показать вам одно любопытное место, — предложил Люсьен своим спутникам. — Правда, придется сделать небольшой крюк.

Место, куда они заехали, и впрямь оказалось прелюбопытным: деревня, окруженная древней каменной стеной с галереей для стрелков.

— Когда-то именно по этой причине здесь останавливались многочисленные паломники, направляющиеся в Испанию на богомолье. В пути они часто сталкивались с разбойниками, которыми кишела тогда любая французская провинция. В этой деревне, оставаясь на ночлег, паломники чувствовали себя в безопасности.

Тут никто не мог украсть их дары святому Иакову или перерезать горло из-за кошелька с монетами. Они могли спокойно передохнуть, прежде чем направиться в дальнейший поход.

— Да, бурные же были времена! — выслушав рассказ Люсьена, сказала Рейчел. — Хорошо, что они прошли.

— Но кое-что в наследство нам досталось.

У Рейчел округлились глаза.

— Я имею в виду характер французов. Мы довольно бурно реагируем на обиды, например. А коренных жителей провинции Овернь отличает более чем вспыльчивость. Несмотря на раскинувшиеся повсюду мирные пастбища и виноградники, здесь так много природной энергии, вызванной присутствием вулканических гор, что местные обитатели сами похожи на эти вулканы. Взрываются столько же неожиданно и горячи, как лава.

Она подумала, что Люсьен и сам напоминает вулкан. Непредсказуем, чем и опасен. Поэтому лучше всего держаться подальше…

— Франсин сказала мне, что ты вскоре собираешься уехать, — сказал Люсьен, когда они почти добрались до Соснового замка.

— Да, — подтвердила Рейчел. — Я провожу здесь время в безделье, к которому не очень-то привыкла.

— Тебе наскучило здесь?

— Нет, все, что угодно, только не это, — поспешно ответила она, — мне не скучно. Однако состояние беспрерывного отдыха, наверное, не для меня. Я же еще не на пенсии.

— Я понял, ты намерена всю жизнь провести, делая обувь…

— Сколько раз я уже говорила тебе, что не делаю саму обувь, а разрабатываю эскизы.

Люсьен пожал плечами:

— Обувь — всего лишь обувь.

— Извини, — возразила она, — ты хочешь сказать, что она нужна человеку только для того, чтобы прикрыть и защитить свои ноги? В таком случае станешь ли ты сегодня носить греческие сандалии или высокие сапоги с ботфортами?

Он расхохотался:

— О, я согласен, мода — это мощный двигатель экономики. — И после паузы добавил: — Наверное, когда я буду смотреть на витрины обувных магазинов, то буду думать о тебе, Рейчел.

— Большое спасибо. «Рейчел-башмачница» — такой будет у меня отныне ярлык?

Весь день она ожидала, что Люсьен все же извинится за свое поведение на дне рождения Франсин, но и не было никакого желания муссировать скользкую тему. Она наслаждалась теплотой их нынешних отношений и не хотела каким-нибудь неосторожным словом омрачить их.

Рейчел не собиралась в присутствии Бертеллей упоминать о своей поездке в Рокфор, но не учла Хэрри. На следующий день мальчик только и болтал о головках сыра, поразивших его своими размерами.

— Вы посетили Рокфор? — переспросила Франсин Рейчел, притворившись, что понятия ни о чем не имеет.

— Да, Люсьен предложил свозить нас.

— О, это была хорошая идея, и очень мило с его стороны предоставить тебе возможность посмотреть нашу всемирно известную достопримечательность. Пожалуй, попрошу, чтобы он и меня взял как-нибудь в Рокфор.

— Неужели ты никогда там не была? — удивилась Рейчел.

— Нет. Мне не очень любопытно вникать в производство и промышленные технологии. Скучно, и сразу начинает болеть голова. Но Люсьена это серьезно занимает, так что как-нибудь обязательно поеду с ним, чтобы войти в его дела.

Помолчав, Рейчел пробормотала слова извинения и ушла к племяннику. Этой проклятой Франсин все-таки удалось подпортить ей настроение, в который раз напоминая о своих особых правах на Люсьена. Вчерашняя поездка, полный дружеского согласия день уже не казались девушке столь прекрасными. Маленькая искорка, гревшая ее сердце, погасла. А расположенность к своей особе Люсьена она трактовала теперь однозначно: любой воспитанный человек, узнав об отъезде своей случайной знакомой, будет внимателен и великодушен. Этот урок стоило зарубить себе на носу, чтоб впредь не заблуждалась…

Племянника Рейчел нашла в отдаленной части сада Бертеллей. Во-первых, он обожал бросать палки в ручей, бежавший по дну оврага. А во-вторых, как раз за оврагом, чуть поодаль, возвышались развалины старого замка, которые словно магнитом притягивали его. Она знала, где искать Хэрри, и не ошиблась.

— Давай взберемся на вершину, — сразу заныл он. — Ну, пожалуйста…

Рейчел колебалась. Девушка прекрасно помнила, как Люсьен предупреждал ее об опасности, которая подстерегает неопытных людей, желающих испытать свою отвагу.

— Хорошо, но только по нижней тропинке, — наконец согласилась она.

Хэрри побежал вперед, но время от времени останавливался, поджидая спутницу. Увидев, что мальчик все-таки перебрался на верхнюю тропинку, ведущую к мостику через ручей, сбегавший в овраг внизу, она окликнула его, пытаясь остановить и вернуть назад.

Тот сделал вид, будто не слышит, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Рейчел настигла маленького беглеца у подножия каменной лестницы, ведущей к площадке, где и находились древние развалины.

— Дальше, пожалуй, идти не стоит, — чуть отдышавшись, сказала она.

— Зачем тогда мы вообще поднялись сюда? — упрямо твердил Хэрри.

— Пойми, я устала и мне необходимо хотя бы передохнуть, прежде чем карабкаться выше.

— Можно подумать, что ты уже старенькая, как какая-нибудь бабушка.

Недовольное ворчание мальчугана позабавило девушку. Минут десять он помалкивал, но терпение его все-таки иссякло.

— Пойдем же, Рейчел. До вершины осталось совсем немножко!

И она сдалась.

— Хорошо, но с условием, что мы оба будем очень осторожны. Эти ступени старые, можно поскользнуться…

С опаской они преодолели каменные крутые ступени, осталось достичь полукруглой арки, служившей, наверное, когда-то парадным входом на территорию замка, но тут вдруг услышали чей-то голос, донесшийся издали.

Оказалось — это Люсьен кричит им. Рейчел сразу узнала его по жгучим черным волосам и загорелому лицу. Он стоял далеко внизу и, задрав голову, смотрел в их сторону.

— Стойте на месте и ждите меня. Я иду!..

Рейчел и Хэрри выполнили приказ. Из-под сводов арки они с замиранием сердца наблюдали, как Люсьен карабкался вверх, отважно поднимаясь кратчайшим путем по крутому каменистому склону. Дважды теряли его из виду, когда он скрывался за выступами скалы. Девушка облегченно вздыхала лишь тогда, когда Люсьен появлялся снова.

Не прошло и десяти минут, как он присоединился к ним.

— Откуда ты узнал, что мы здесь? — спросила Рейчел.

— Я объезжал пастбища и издали заметил маленькие фигурки на горе. Не трудно было догадаться, кто это…

Рейчел ликовала. Он увидел их и немедленно решил присоединиться. Только ли потому, что беспокоился за безопасность ее и мальчика?..

Вместе они достигли, наконец, площадки с руинами замка, но Хэрри хотелось теперь забраться на верхушку полуразрушенной башни.

— Это невозможно, — мягко возразил Люсьен. — Когда-то внутри была лестница, но теперь ее нет.

Отсюда, с высоты птичьего полета, Люсьен показал Рейчел свои обширные владения: виноградники, пастбища, лесные угодья.

— А та маленькая деревушка внизу, где домики прильнули к подножию холмов, тоже твоя?

— В определенном смысле — да. Мои предки предъявили бы требования на каждый клочок земли, на каждую трубу, но те времена прошли. Я предпочитаю, чтобы мои арендаторы-крестьяне считали деревню своей. Если у них сохранится чувство уверенности, прочности жизни, они навсегда останутся здесь. Во Франции, как и в твоей стране, города притягивают молодежь. Там она больше зарабатывает, так зачем ей оседать в такой глуши?