Когда представилась возможность, Рейчел спросила у сестры, знает ли она причину, испортившую настроение Франсин еще дома.

Селия чуть поморщилась:

— Кто-то имел наглость подарить ей огромный букет гвоздик.

— Гвоздик? — Девушку аж передернуло от мрачных предчувствий. — Что в них плохого?

— Есть такая примета, будто они приносят несчастье игрокам, а Франсин обожает рисковать в казино.

— О Боже! — воскликнула Рейчел. — Я… я понятия не имела о существовании такой приметы, иначе не выбрала бы в подарок эти цветы…

Селия сначала растерялась, но быстро пришла в себя и даже постаралась изобразить улыбку, чтобы ободрить сестру.

— Ну, ты же в самом деле не могла знать о столь нелепых и глупых предрассудках. Считай это забавным недоразумением, и все.

— Не могу, Франсин прекрасно знает, что этот «сюрприз» преподнесла я… Наверное, мне стоит извиниться при удобном случае, как полагаешь?

— Не торопись. Если она сегодня проиграет, завтра принесешь свои покаяния, если же выиграет, то и без них все обойдется…

Рейчел еще никогда не приходилось играть в рулетку, но Люсьен был рядом и подсказывал ей, куда ставить фишки. Когда она следовала его совету, то выигрывала небольшие суммы, когда же сама принимала решение — проигрывала.

— Ну вот. Я напрасно не согласилась с тобой, — сказала она, наблюдая, как крупье сгребает лопаточкой ее ставки.

— Ты не исключение — редко кто из женщин прислушивается к мужским советам. Я уже говорил тебе, что ты сегодня выглядишь очаровательно?

Она с радостью вскинула на него глаза:

— Нет, Люсьен, комплименты женщины не забывают.

Он рассмеялся:

— Хочешь, потанцуем или предпочитаешь и дальше проигрывать?

Она помедлила, прежде чем ответить. Напротив за столом сидела Франсин, полностью погрузившаяся в игру, лицо ее горело азартом. Перед ней возвышалась груда фишек, она явно выигрывала. За ее спиной стоял Валантен, высказывавший свое мнение по поводу ее ставок.

— Предпочитаю танцы, — наконец сказала Рейчел. — Рулетка только для посвященных, а у меня нет опыта.

Он повел ее к танцевальному залу:

— На этот раз я постараюсь не оказать своей партнерше медвежью услугу.

Тот инцидент, когда он испортил ей туфли, произошел всего несколько недель назад. Однако это уже воспринималось как далекая страница из прошлого. Настоящее же тесно переплелось с семьей Бертелль в Сосновом замке, их друзьями и знакомыми. Та, другая жизнь в Англии, заполненная работой на обувной фабрике и ежедневными возвращениями домой к тете и дяде, тем более казалась почти ирреальной…

Рейчел была благодарна сестре за приглашение погостить в замке. И если бы не Франсин с ее вечными колкостями, подковырками, — все вообще складывалось бы замечательно. Напрасно она, конечно, послушалась Изанну насчет проклятых гвоздик. Не терзалась бы теперь душевными переживаниями.

Что касается Люсьена, Рейчел начинала обретать уверенность в его присутствии. Порой он словно отгораживался от нее стеной, но мимолетные мгновения гармонии в их отношениях, как, например, сегодня вечером, многое сглаживали.

Однако танец с Люсьеном не помог Рейчел, как она надеялась, окончательно обрести равновесие и стать самой собой. Его близость волновала ее, пробуждая в ней какие-то неведомые чувства. Когда она говорила, слова звучали неестественно отрывочно, тогда как с Валантеном, например, можно было вести непринужденный, полный добродушного подшучивания разговор, который с Люсьеном плохо у нее получался.

После двух или трех танцев Люсьен подвел девушку к угловому столику, наполовину скрытому пальмами.

— Мы должны поздравить друг друга с успехом, — заметил он. — Меня с тем, что не проявил пока неуклюжести, а тебя с тем, что твои туфли, как я успел заметить, вполне можно назвать обувью.

Рейчел действительно предпочла на сей раз туфли без каких-либо особых затей.

— Исчезновение Валантена сильно огорчило тебя? — внезапно спросил Люсьен, когда подали вино.

Она поразилась столь резкой перемене темы.

— Естественно, вся семья была расстроена. Он должен был по крайней мере позвонить и избавить близких от лишнего беспокойства. Я помню, как разволновалась Изанна, например. Ее можно понять… Скажи, как скоро она объявит о своей помолвке?

Он недоуменно вскинул брови.

— С Валантеном?.. Изанна еще не уведомила меня о своих планах. Однако до двадцати пяти лет ей понадобится мое согласие на брак.

— А ты не дашь его, если она захочет выйти замуж за младшего из Бертеллей?

Рейчел сама не сознавала, зачем задала подобный вопрос, просто слова сами сорвались с губ. Зато услышала вполне жесткий ответ.

— Мне бы хотелось иметь гарантии, что Валантен подходящий муж, — процедил он. — У него есть определенное наследство, но оно едва ли сравнимо с состоянием Изанны.

— Неужели в таком важном деле, как брак, необходимо принимать во внимание только финансовую сторону? — Рейчел опрометчиво вступила в спор и теперь могла, не задумываясь, продолжать. — Я знаю, что молодой паре трудно прожить на гроши, однако счастье дороже любых денег!

— Твоя философия достойна восхищения, — пробормотал он, — и, несомненно, у тебя на родине в браки вступают исключительно на основе взаимного влечения, но здесь… французы значительно практичнее.

— Браки по расчету, — усмехнулась она.

— Ничуть. Небольшая отсрочка дает возможность молодым людям проверить свои чувства друг к другу.

— Но Изанна влюблена в Вала, как же ты не понимаешь столь очевидного факта?

Люсьен пристально посмотрел ей в глаза:

— Ты хороший адвокат, Рейчел. Видимо, Изанна и попросила тебя разузнать мою точку зрения на сей счет?

— О Боже, нет! Она очень рассердится, если узнает, что я завела с тобой этот разговор.

— Тогда могу заверить тебя, моя подопечная не нуждается в твоем содействии. Я вообще сильно сомневаюсь, влюблена ли она в Вала или он в нее. Если даже Изанна верит, будто любит его, она вскоре найдет кого-нибудь другого и быстро утешится. Я не пытаюсь обуздать ее буйный нрав, поэтому она обычно сообщает мне, что у нее на уме.

— Извини, если я сую нос не в свои дела, — виновато пробормотала Рейчел.

— Твое желание как можно больше разузнать о Валантене вполне объяснимо. Насколько я понял, ты пытаешься разузнать, действительно ли Вал стремится к помолвке.

Она судорожно вздохнула.

— Это не входило в мои намерения, — пытаясь сохранить хладнокровие, ответила Рейчел.

— Ну а теперь ты знаешь, что между ним и Изанной ничего серьезного нет, и можешь больше не колебаться.

— Колебаться насчет чего? — переспросила Рейчел.

— Поощрять ли ухаживания Вала… Не сомневаюсь, врожденное чувство справедливости никогда не позволило бы тебе отбить у другой девушки ее предполагаемого жениха.

— Позволь заверить тебя, Люсьен, между нами абсолютно ничего нет и не предвидится! Тем более, что в скором времени, как только сестра родит, я уеду отсюда. Мне незачем оставлять после себя клубок запутанных отношений. И давай, наконец, прекратим этот нелепый разговор.

— Тогда, если хочешь, пойдем опять танцевать.

Они закружились в вальсе. Но волшебство вечера уже исчезло. Хотя близость партнера по-прежнему волновала Рейчел, но теперь между ней и Люсьеном возникла какая-то неловкость, некое раздражение, которое не находило выхода. Она пропустила шаг и сбилась с ритма.

— Ты устала, — заметил он и молча отвел Рейчел к столику.

Немного погодя Люсьен спросил:

— Когда ты покинешь нашу Овернь, то, позволь узнать, куда направишься?

— Думаю, сначала в Милан, во всяком случае, такими были мои первоначальные планы. Затем Рим и Париж.

Пожалуй, это была наиболее безобидная тема для разговора.

— И везде будешь просто изучать обувь?

— О нет, конечно. Нелепо проводить все время в цехах фабрик или рассматривать витрины обувных магазинов. Я люблю получать самые разнообразные впечатления. От городов, пейзажей, традиций и обычаев людей. Мечтаю, например, взобраться на развалины вашего старого фамильного замка…