– Атмосфера в доме Айвори достаточно жуткая, может быть, это воображение, но я не удивилась бы, увидев там призрак если не Чарльза Хэрроу, то его жены.

Она посмотрела на Марго. Марго возразила:

– Но она ведь не была убита, не так ли? Убили мужа?

– Да, – согласилась Шина. – Но вдруг она страдала больше, чем он? – Все внимательно смотрели на нее, готовясь выслушать ее гипотезу. – Все считали, что своего мужа отравила она, хотя доказательства так и не были найдены. Представьте себе, какой неимоверно тяжелой была впоследствии ее жизнь, ведь все обвиняли ее. – Голос Шины дрогнул.

Роб засмеялся:

– Милая, мне кажется, историю бедной Флоры ты приняла слишком близко к сердцу. Кстати, как продвигается твоя статья?

На секунду она задумалась. Тем временем Роб пояснил:

– Шина подумывала написать статью о женщинах, обвиненных в убийствах, но не осужденных за недостатком улик. Она собиралась назвать ее «Виновны или нет?».

– Взять, к примеру, Мадлен Смит из Глазго. Ее обвинили в убийстве любовника, который пытался ее шантажировать. – Собственный рассказ захватил ее. – Вообразите, через что ей пришлось пройти. Все тыкали в нее пальцем и шептались за спиной. А ведь ей было всего девятнадцать.

Кэл усмехнулся:

– Да, только вот умерла она в девяносто два года, предварительно пережив двух мужей. Судя по всему, умирать Мадлен не спешила. Характер у нее был жесткий, как пара старых ботинок, и встреча с ней никогда не сулила людям ничего, кроме неприятностей.

Джон Хьюз с улыбкой взглянул на Шину:

– Может, стоит немного сменить ракурс вашей статьи?

На лице Шины отразилось сожаление.

– А я и не знала, что вы изучали криминалистику, Кэл.

– Не изучал, – ответил Кэл. – Но прежде чем потратить драгоценное время, привлекая читательские симпатии на сторону этих двух дам, не лучше ли кое-что уточнить. Первый муж Флоры Хэрроу был отравлен, так же как и Чарлз Хэрроу, за которого она вышла позднее?

Тот факт, что Шина не проводила никаких исследований о скандальном доме Айвори, стал очевиден.

Она ответила:

– Боже мой, ваша осведомленность бьет через край, – и выдавила из себя улыбку, скрывая вспыхнувшее негодование, это далось ей с большим трудом.

Теперь Шина твердо знала, что статьи не будет. С улыбкой на лице она сказала:

– Послушать вас, так выходит, что Мадлен и Флора не достойны ни малейшего сострадания. А ведь это всего лишь женщины.

Роб поднял бокал и провозгласил:

– За Мадлен и Флору, двух прекрасных дам, возможно ушедших от правосудия.

– Когда происходили все эти ужасные события? – спросила Элейн, и Роб успокоил ее:

– Сто лет назад.

– В таком случае, – сказала Элейн, – я не прочь выпить за них.

Даже Кэл поднял свой бокал, сопровождая этот шутливый тост ироничной ухмылкой, и Шина услышала собственный голос, обращенный к нему:

– За кого вы пьете, Кэл? За Флору или за Мадлен? С таким отменным знанием их биографий, как ваше, вы просто должны отдавать предпочтение одной из них.

Кэл пожал плечами:

– Я нисколько не сомневаюсь в том, что обе были очаровательны.

– Вы действительно так думаете? – подхватила Салли Хьюз. – Разве могли они быть очаровательными? Ну, я имею в виду женщин вроде них. Наверняка при встрече можно было бы понять, какие они на самом деле, как вы считаете?

Командор хихикнул:

– Если каждая из них дважды побывала замужем, надо думать, что насквозь их не видел никто. Да и вообще, женщины всегда были загадкой для нас, мужчин, правда, милая?

Он весело подмигнул жене, и они вместе рассмеялись.

– Надеюсь, что это так, – ответила та.

Шина перехватила взгляд Роба. Между ними не было тайн. Она знала его всего месяц, но в любой момент готова была поведать ему историю своей жизни от начала и до конца. И не сомневалась в том, что искренность эта взаимна.

То и дело взгляд Шины останавливался на Кэле, и, хотя сидели они на разных концах стола, взгляды эти были замечены. В то время как остальные, весело болтая, получали удовольствие от общения и еды, мысли его уносились далеко от этого места и окружающих его людей.

Кэл Хьюард был изгоем. Глядя в его сторону, Шина словно ощущала электрическое поле вокруг него. В этот раз взгляды их встретились. Он смотрел на нее и на Роба, держащего ее за руку, и во взгляде его читалась... жалость?

Потом он повернулся к Салли Хьюз и заговорил с ней. Все существо Шины вскипело от ярости. Этот тип испытывал жалость к брату.

Роб предупреждал ее, что Кэл весьма циничен в отношениях с представительницами слабого пола.

Ужин подошел к концу, и все отправились в гостиную, которой так гордилась Элейн, чтобы скоротать остаток вечера за выпивкой и светскими беседами. Заглянули еще несколько гостей, пришедших поздравить Роба с возвращением. Похоже, все эти люди чувствовали себя здесь как дома, знали друг друга давно и общались как старые друзья. А в центре всего находилась Элейн Хьюард, щебетавшая с женщинами и флиртующая с мужчинами.

Прикрыв рот поднесенным к губам бокалом, Шина прошептала:

– А я думала, что места у вас здесь безлюдные. Откуда столько народу?

– Со всей округи собрались, – ответил ей Роб. – Наш дом всегда был открытым. Элейн только и ищет повода, чтобы устроить вечеринку. Очень любит праздники.

В комнату вошла миссис Морган и объявила, что по телефону спрашивают мисс Дуглас. Шина как раз находилась в центре одной из групп, которая оживленно обсуждала, что ей обязательно следует посетить перед тем, как она вернется в Лондон.

Мнение по данному вопросу у каждого из гостей имелось свое, и каждый с энтузиазмом его отстаивал. Шина извинилась и, предоставив Робу первенство в принятии решений, последовала за миссис Морган.

– Как прекрасно вы готовите, – сказала ей Шина.

– Очень рада, что вам понравилось, – благодарно кивнула ей миссис Морган. – Если вы не хотите, чтобы вас потревожили, то можете воспользоваться телефоном в библиотеке.

Шина вошла в библиотеку, стены которой были увешаны картинами, написанными маслом. На застекленных полках стояли книги и любопытные старинные вещицы.

Телефон стоял на маленьком столике орехового дерева. Шина представила себе Элейн, сидящую за этим столиком над письмами, с большим блокнотом из белой кожи с золотым тиснением. Она сняла трубку:

– Алло? Говорит Шина Дуглас.

– Привет, как жизнь? Не терпится узнать, как налаживаются отношения со Старшим Братцем.

Кто это мог быть, как не Барби? Барби, которая любила знать все и про всех. В данном случае, чтобы иметь возможность растрезвонить обо всем в понедельник утром. Шина рассмеялась:

– Передай Дэнни, что Кэл явное исключение из правил.

– Так и не смеется над нашей невинной шуткой?

– Не думаю, что она задела его за живое. Просто я не в его вкусе.

Барби хихикнула:

– Не бери в голову. Ну а вы хорошо проводите время?

– Отменно, – ответила Шина и рассказала ей о доме, о горе, о матери Роба и чуть ли не о всех людях, которые были сейчас в гостиной.

– Поцелуй за меня Роба, – сказала Барби в заключение.

– Непременно, – ответила ей Шина. – Увидимся в среду.

С улыбкой она повесила трубку. Железный Король на стене выглядел хмурым, как никогда. Шина остановилась, пытаясь рассмотреть фарфоровую вазу.

Рядом стояло нечто вроде маленькой прялки, украшенной миниатюрными флажками, на небольшой свиток падал свет маленькой лампочки, здесь же лежала горстка драгоценных камней рядом с маленькой статуэткой смеющегося Будды.

Этим утром ей показали не все – экскурсия закончилась у портрета Железного Короля, а затем Роб сказал ей: «А теперь пойдем, я покажу тебе здешние места».

Ни один звук из гостиной не проникал сквозь массивные двери библиотеки. Ни смех, ни веселая болтовня. Положив ладонь на дверную ручку, Шина поняла, что не хочет возвращаться к гостям.

Девушка чувствовала, что утомлена. С момента прибытия первых друзей Элейн она постоянно служила объектом всеобщего внимания. Следуя внутреннему импульсу, она пересекла комнату и подошла к окну.