Через день сержант Ноулан принес сведения, заставившие инспектора направить свои размышления еще в одно русло. Ноулан, по его словам, сначала повел хорошенькую горничную Рейчал в кино, а потом на ужин в известный ресторан. Девушка была, как выразился сержант, «бойкой болтуньей», и ему приходилось лишь ловко предлагать – как бы невзначай – новую тему, чтобы непрерывный поток более или менее важных сведений не иссякал.

Прежде всего Ноулан уточнил, не заходил ли кто-нибудь в последние недели в гардеробную мистера Дьюка ночью или рано утром. До него самого, как сказала Рейчал, никакие мастеровые в дом не заходили уже давно. Единственным, кто оставался ночевать довольно продолжительное время, был мистер Стэнли Харрингтон, жених мисс Дьюк. Молодые люди с азартом репетировали пьесу, которую ставило местное общество театральной самодеятельности, и за четыре дня до выступления мисс Дьюк не позволила своему воздыхателю тратить время на отъезды и приезды и настояла на том, чтобы он ночевал у них. Это случилось примерно за месяц до убийства, и спал Харрингтон в комнате как раз напротив спальни мистера Дьюка. Таким образом, стало очевидно, что если бы ключ в какой-то момент оставили в гардеробной, Харрингтон мог спокойно снять с него слепок.

Далее Ноулан рассказал о том, что ему удалось выяснить относительно отложенной свадьбы, и эти новости дали Френчу новую пищу для размышлений. Оказалось, что разлад – неизвестно из-за чего – возник мгновенно, и произошло это на следующий день после убийства. Накануне вечером, как говорила Рейчал, мистер Дьюк не обедал дома. Пришедший мистер Харрингтон и мисс Дьюк пообедали вдвоем, в полном мире и согласии. После обеда они вместе куда-то отправились. Около десяти вечера мисс Дьюк вернулась и тотчас же ушла спать. Следовательно, она почти наверняка не знала о том, что мистера Дьюка вызывали ночью в контору в связи с убийством. Девушка, по всей вероятности, узнала о трагедии от отца на следующее утро за завтраком. Не прошло и пяти минут после завтрака, а она уже выскользнула из комнаты и кому-то позвонила. И, как только мистер Дьюк вышел из дому, тотчас оделась и пошла вслед за ним. Мисс Силвии не было минут двадцать, а потом она сразу же ушла к себе в спальню, где и провела весь день, сославшись на головную боль. Когда Рейчал заходила к ней под каким-то предлогом, то заставала молодую госпожу лежащей на кровати, но почти все остальное время слышала, как мисс Силвия часами ходила взад-вперед по комнате. Из этого горничная заключила, что ее хозяйка страдает скорее не физически, а душевно. Около четырех часов дня пришел мистер Харрингтон. Мисс Дьюк приняла его в своей гостиной, и во время разговора, видимо, вспыхнула ссора. Мистер Харрингтон ушел примерно через полчаса, и Рейчал, закрывавшая за ним дверь, сказала, что выглядел он так, будто ему вынесли смертный приговор. На его лице была написана горькая мука и отчаяние, он походил на помешанного или ошарашенного каким-то ужасным бедствием. Обычно он был очень приветлив с горничной, но в тот день словно и не заметил ее, шатаясь, вышел за порог и поплелся по улице как конченый человек. Позднее, тем же вечером Рейчал заметила, что у мисс Дьюк от слез покраснели и опухли глаза. С той поры молодая леди изменилась до неузнаваемости. Она стала молчалива, печальна и подавлена, похудела и подурнела. По мнению Рейчал, если все пустить на самотек, то скоро бедная мисс Силвия совсем зачахнет.

Инспектора Френча такие события сильно заинтересовали. С трудом верилось, что между убийством Чарлза Гетинга и отложенной свадьбой существует какая-то связь. Тем не менее некоторые факты указывали на это.

Если мисс Дьюк впервые услышала о трагедии от отца за завтраком, не потому ли она побежала звонить по телефону? Кому она позвонила? Что она делала, уйдя на двадцать минут из дома? Что произошло во время разговора мисс Дьюк и Харрингтона? И, что важнее всего, почему отложили свадьбу? Френч понял, что не успокоится, пока не получит ответов на все эти вопросы. Для этого ему нужно было знать, что мисс Дьюк делала в течение интересующего его периода.

Основательно обдумав пути и средства поисков, Френч снова вызвал сержанта Ноулана.

– Послушай, – начал Френч, когда тот появился на пороге. – Я хочу, чтобы ты кое о чем еще узнал у этой горничной. Когда вы снова можете с ней увидеться?

– В воскресенье, сэр, – ответил сердцеед. – Я пообещал ей еще одну встречу, решив, что Рейчал может вам понадобиться.

– А сегодня пятница. Так, значит, придется подождать. Лучше встречайтесь в воскресенье, как договорились. Выясни, во-первых, каким, транспортом мисс Дьюк поехала в дамский клуб своей приятельницы в ночь убийства; во-вторых, каким транспортом вернулась; в-третьих, получала ли она какую-либо записку или послание после возвращения и до прихода мистера Харрингтона на следующий день. Усвоил?

Ноулан кивнул и вышел из кабинета, а Френч занялся текущей работой, сильно застопорившейся в последнее время.

В понедельник утром, сержант Ноулан отчитался инспектору. Свою милую болтунью он весь воскресный день катал по Темзе и за это получил от нее такие сведения.

Мисс Дьюк и мистер Харрингтон уехали в машине мистера Дьюка без пяти восемь. Шофер Мэнли сказал потом Рейчал, что молодая госпожа не просила ее дожидаться, поскольку полагала, что машина потребуется отцу – вернуться домой из клуба. Около десяти юная леди вернулась на такси и быстро скрылась в своей комнате. Насколько было известно Рейчал, хозяйке никто не звонил и ничего не передавал до прихода мистера Харрингтона.

Френч стремился сохранить в тайне свой интерес к делам мисс Дьюк, и поэтому не хотел ни о чем расспрашивать шофера Мэнли. Адрес дамского клуба он узнал от Харрингтона и решил навести справки и там. Через час он уже стоял перед несколько покосившимся зданием воскресной школы на узкой улочке в районе Шедуэлл с обшарпанными и невзрачными домишками. Школа была закрыта, но из расспросов соседей выяснилось, что сторож живет в доме 47.

Дверь ему открыла бледная и усталая молодая женщина с ребенком на руках. Френч спросил, не уделит ли она ему пару минут, и женщина пригласила его в не особенно чистую кухню. В ответ на ею вопросы она сказала, что клуб возглавляет некая мисс Эми Лестрейндж. Клуб открыт каждый вечер, но сама женщина только убирает там комнаты. А вот ее муж, сторож, бывает там каждый день. Скорее всего, он был там и тогда, когда приезжала интересующая уважаемого сэра молодая леди. Муж работает неподалеку на фабрике и через полчаса придет на обед, если сэр соблаговолит подождать.

Френч сказал, что скоро вернется, и прошелся по неказистым окрестностям. Через сорок пять минут он появился в доме 47, куда только что пришел и сторож. Френч спокойно дождался, пока тот пообедает, а потом приступил к расспросам.

Сторож, явно рассчитывая на то, что ему заплатят, старался не забыть ничего, о чем знал. Он был в клубе в тот самый вечер. Когда Френч описал интересовавшую его молодую пару, он тотчас вспомнил, как они приехали. Не так уж часто такая шикарная машина появляется среди убожества этого мерзкого уголка, такую не забудешь. Сначала из автомобиля вышел джентльмен и спросил сторожа, это ли дамский клуб на Кертис-стрит, а потом помог выйти спутнице. Леди сказала шоферу, что ему не нужно ни ждать ее, ни заезжать за ней. Она скрылась в клубе, оставив сопровождавшего джентльмена на тротуаре. Около половины десятого подъехало такси, и тот же джентльмен вышел и попросил его, сторожа, пойти в клуб и сказать, что мистер Харрингтон ждет мисс Дьюк. В скором времени молодая леди вышла вместе с мисс Лестрейндж, главой клуба. Все трое поговорили о чем-то несколько минут, после чего молодая пара села в такси и уехала.

– Чудесная девушка, эта мисс Дьюк, – заметил Френч, предлагая сторожу табак из своего кисета. – За все те годы, что я ее знаю, всегда она такая улыбчивая и милая.

– Это верно, – ответил собеседник, жадно набивая трубку. – Прелесть, и все тут.

Френч одобрительно кивнул.