Решив, что перевязать такую рану можно будет и потом, я скользнул к двери в белый зал, толкнул ее от себя и… услышал далекие крики:
- Подпирайте двери! Быстрее!!!
- Эй, ты!! Тащи оглоблю, живо!!!
- Окна, окна не забудьте!
- Сена сюда, ну-у-у!!!
Я закрыл глаза и провалился в прошлое…
- Еще сена, Осип! А то крыльцо все никак не займется…
- Как прикажете, ваша светлость!
- И прикажи принести вина - горло пересохло… - мужчина, стоящий ко мне спиной, поворачивается, и я еле сдерживаю крик: это Ареник Тьюварр, младший сын графа Виллефорда! А мужчина рядом с ним - его телохранитель Воха Селезень!!!
- Этого не может быть… - шепчу я и прокусываю себе губу.
Ни наследник нашего сюзерена, ни его тень не пропадают, а наоборот, становятся даже четче. И я вдруг понимаю, что все происходящее - не сон.
- Не дергайся, сынок… - еле слышно шепчут на ухо. - Если хочешь жить…
Не понимаю. Ни единого слова. Но слышу в голосе участие. Поэтому перестаю рваться и так же тихо спрашиваю:
- Где Ларка… и мама?
Молчание… Долгое-долгое… Потом тяжелый вздох и шепот. От которого у меня останавливается сердце:
- Там. Внутри…
- За что?!
Это - не я. Это мои губы. Сами по себе… А я поворачиваю голову и смотрю, как стоит тот, кто меня держит.
Коренастый воин в цветах рода Тьюваров виновато отводит взгляд. Я кривлю губы в страшной усмешке и… бью. Между ног. Пяткой. Изо всех сил.
С шеи и правого запястья соскальзывают железные пальцы. Над ухом раздается стон. А потом пропадает в гудении пламени… Пламени, в котором сгорает моя семья…
Делаю шаг… потом второй… Стряхиваю с плеч навалившуюся тяжесть… Не глядя, отмахиваюсь засапожником… Ощущаю, как вздрагивает чье-то тело, прыгаю в огонь и подныриваю под пылающую балку.
По ноздрям шибает жутким запахом горящего мяса, а из сполохов пламени раздается спокойный голос:
- Нас сожгут…
Этого голоса в прошлом НЕ БЫЛО! Я непонимающе вытаращил глаза и вернулся в реальность. К леди Мэйнарии, трупам под ногами и воплям, доносящимся со двора.
Прислушался к своим ощущениям. Пошевелил левой рукой. Потом ухмыльнулся и отрицательно помотал головой:
- Не сожгут. Обещаю…
Глава 15. Баронесса Мэйнария д'Атерн.
Седьмой день четвертой десятины второго лиственя.
… В маленькой комнатке, в которой хозяин постоялого двора хранил кухонную утварь, было тихо и спокойно. Здесь пахло пылью, соленьями и копченостями. Казалось, что стоит прикрыть глаза - и окружающий мир исчезнет, оставив меня наедине с кувшином вина и даруемым этим напитком забвением.
Увы, это было только иллюзией. И убежать от действительности можно было только в Небытие. Дождавшись, пока пламя разгорающегося пожара доберется и до моего убежища.
Нет, страшно мне не было - да, все усиливающееся гудение пламени, звонкие щелчки прогорающих досок и звон лопающейся от жара посуды, доносящиеся через дверь, были предвестниками смерти. Но такой конец жизни давал надежду на последующее Посмертие. А заклание на алтаре Двуликого - нет. Поэтому я почти безостановочно прикладывалась к найденному у стойки кувшину с вином, мысленно благодаря Вседержителя за ниспосланную им Благодать. И стараясь не думать о том, что творится во дворе постоялого двора.
Последнее получалось из рук вон плохо: душераздирающие крики, изредка заглушающие гудение буйствующего пламени, возвращали меня в прошлое. Заставляли переосмысливать пережитое. И наталкивали на неожиданные выводы:
… На лице Теобальда блуждает мечтательная улыбка, а глаза блестят огнем далеких пожарищ. Он выхватывает из ножен кинжал и воинственно вскидывает его над головой:
- Я - мужчина! И совсем скоро пойду в свой первый поход…
Завидую черной завистью. Ибо он - пойдет. А я, женщина, буду месяцами ждать его возвращения, стоя на крыше надвратной башни или сидя в своей светлице с пяльцами и иглой. И никогда не услышу боевого клича мчащейся в атаку конницы, не увижу королевского штандарта, реющего над стеной взятого на меч города, и не почувствую сладости вина из подвалов поверженного врага.
- Ты только послушай! - еле слышно шепчет он, прислушиваясь к очередному тосту графа Рендалла. - Они творили, что хотели, целых трое суток!
Заглядываю в щель между гобеленом и стеной, смотрю на красное, покрытое капельками пота лицо одного из самых известных военачальников королевства и пытаюсь представить, каково это - целых три дня и три ночи делать все, что заблагорассудится.
- …я взял ее прямо на подоконнике ее собственной спальни! - гогочет его светлость граф Грасс. - Вы бы слышали, как она орала…
Отец ухмыляется. Остальные гости - тоже. А Герта, подливающая вина барону д'Ож, почему-то морщится…
Это замечаю не только я - Тео фыркает, задирает подбородок и кривит губы в презрительной гримасе:
- Вот она дурища-то!
Герта - добрая. Она целых два раза дарила мне леденцы из кленового сахара. Поэтому мне становится ее жалко, и я за нее вступаюсь:
- Она просто не понимает…
Герта понимала. Гораздо больше, чем я, для которой слово 'взял' означало 'на руки'… И знала, что 'право победителя, о котором так красиво рассуждали отец и его гости - это самое обычное насилие.
…- Как говорят в народе, чей меч, того и воля… - постукивая пальцами правой руки по подлокотнику кресла, говорит отец. - То есть чем лучше ты работаешь мечом, тем меньше тех, кто может диктовать тебе свою волю…
- И тем больше тех, кому ее диктуешь ты… - поддакивает ему Теобальд. Потом грозно хмурит брови, выдвигает вперед подбородок и басит: - Первое, что я сделаю, когда вырасту - это захвачу Норред…
- Почему именно его?
- Название нравится… - подумав, признается брат. - Вот и захвачу…
Отец приподнимает бровь и… ехидно усмехается:
- Что ж, не самая худшая причина! Ибо…
- …кто сильнее - тот и прав! - хихикает Тео… - А раз сильнее - я, значит, буду делать то, что хочу…
'Кто сильнее - тот и прав…' - думала я, прислушиваясь к происходящему во дворе. - Поэтому-то оранжевые и творят, что хотят. Прямо тут, в Вейнаре. И плевать хотят на закон, короля и заветы Вседержителя…
… Когда входная дверь начала ощутимо темнеть и обугливаться, а в узенькую щелочку под ней начали заглядывать языки пламени, вино в кувшине неожиданно закончилось.
Перевернув кувшин над кружкой и с тоской глядя на последние рубиновые капельки, срывающиеся в короткий полет, я вдруг обратила внимание, что не слышу ни криков, ни звона стали. И осенила себя знаком животворящего круга в благодарность за избавление от Бездушного.
Увы, Вседержитель смотрел не на меня, так как буквально через пару мгновений входная дверь разлетелась вдребезги, и передо мной предстал Кром Меченый собственной персоной.
Время остановилось. Я ошеломленно смотрела на слугу Бога-Отступника, залитого кровью, как забойщик скота на бойне, на иссеченный нагрудник и разодранные на бедрах штаны, а он - смотрел на меня. И улыбался! Не замечая, как бушующее в коридоре пламя лижет его волосы и превратившийся в лохмотья плащ!!!
Рука сама собой начертала отвращающий знак, и время продолжило свой бег. Раза в два быстрее, чем надо: метнувшись ко мне, Кром вцепился мне в лицо окровавленными ручищами, уставился в глаза безумным взглядом и… улыбнулся:
- Ларка, я успел!
Потом сорвал с себя плащ, набросил его мне на голову, сгреб в охапку и еле слышно выдохнул:
- Чтобы не обожгло…
'Ларка - это кто?' - запоздало подумала я. И закусила губу, чтобы удержать на месте желудок: от Меченого тошнотворно разило кровью, нечистотами, жженным волосом и чем-то еще. Ничуть не менее гадким…
… Одна из многочисленных дыр плаща оказалась напротив моего правого глаза. Я припала к ней и увидела сплошную стену из пламени, стоящую между нами и белым залом.
Нет, пламя не стояло. Оно двигалось! К нам навстречу. И в его извивах я вдруг увидела ухмыляющееся лицо Двуликого!!!