— Найду, — обрадовался тот. — У нас еще дела в городе, потом тогда к тебе… к вам.

И эта поправка тоже понравилась Ленке.

Но из-под руки Кира она вывернулась, зашагала впереди к выходу, заметив двух медработников, спешащих навстречу. Да, пора идти, а то встали посреди коридора. Сзади постукивала по кафельному полу палка, да слышался тихий разговор мужчин.

Возле больницы распрощались с Бероевым, загрузились в джип ожидавшего их Степана, и поехали в мэрию. Там все прошло на удивление буднично, миловидная женщина попросила их расписаться, а завтра быть в одиннадцать утра — «пока не так жарко» — и не опаздывать.

Выбирать продукты Лена решила сама, чтобы хоть на время выгнать из головы переживания о все приближающейся ночи. Кира оставила в машине, заботливо сказав, чтоб отдохнул. Впрочем, пошла не одна — с дедом Степаном покупки были совершены в рекордные сроки. Он и сам советовал, что лучше брать, к тому же многих торговцев знал лично — у кого дешевле, или посвежее, а к кому лучше и не соваться. Суета рынка захватила, хотелось того и другого, только сдержалась, чтобы не выглядеть перед стариком-соседом примитивной жадиной. Лучше потом с Киром еще раз сюда приедет.

Степан помог им занести покупки в дом, вызвался покормить бурно встретивших их собак, тем более, что «харч уже готовый с утра ждет», а после отбыл, вытянув обещание звонить, если что понадобиться.

— Пойдем отдыхать, милая? — спросил Матвеев, когда они, наконец, остались одни.

— Кушать хочу, — быстро выпалила Ленка, бросаясь к холодильнику, куда только что загрузили покупки. — Я сама приготовлю! Ты свиные отбивные любишь? Я уже замаринованные взяла, Степан посоветовал.

— Нормально, — он некоторое время наблюдал за ее суетой, стоя в проеме спальни, и разглядывая невесту со странным выражением лица, потом усмехнулся: — Найдешь все, что нужно?

— Конечно! Я на такой плите уже готовила.

— Я пока в душ тогда.

— Ой! Тебе помочь? — она так покраснела и округлила испуганные глаза, стоя со сковородкой наперевес, что он только хмыкнул: «Сам справлюсь».

— Я уже поела, — выскочила она из-за стола, когда он появился в кухне с мокрой головой. — Вот, сейчас тебе положу. Садись, давай полотенце, вытру голову.

Быстро справившись с вытиранием, и не дав ему возможности ее поцеловать, Ленка поставила перед Кириллом тарелку с довольно аппетитными на вид кусками мяса и упорхнула в душ.

Мылась долго, Кирилл и поужинать успел горячими бутербродами с бужениной, и навестить собак — недожаренные и просто малосъедобные отбивные они оценили гораздо выше, чем их привередливый хозяин. Даже постель застелил свежим бельем, кое-как справившись без костыля.

И когда увидел ее, робко стоящую в его огромном махровом халате на пороге спальни, хрипло сказал:

— Лен, знаешь, ты уж это, если сегодня не готова, я подожду. Просто поспим, устали же оба.

И увидел огромные недоуменно-обиженные глаза.

Растерялся даже, ведь весь день наблюдал, как она трясется, наверняка еще девушка, а тут…

И когда она на него налетела, возмущенно повалив на кровать, только охнул и перевернулся, тут же оказываясь сверху.

— Так что — спать будем? — спросил уже смешливо, нависая над взбунтовавшейся невестой, и ласково поправил выбившуюся из тюрбана на ее голове мокрую прядь.

— Ты же обещал! — обиженно надула губки девушка. А потом улыбнулась коварно, сама притянула к себе его голову, неумело целуя в губы. Оставалось только распахнуть на ней халатик, да избавиться по-быстрому от брюк, а все остальное проделывать так медленно, насколько только хватило его выдержки, но все равно не получилось — слишком нетерпеливой оказалась невеста.

А потом Кир умиротворенно наблюдал, как Ленка засыпает в его объятиях, смешно наморщив носик.

Сам он спать не хотел, и когда девушка смежила веки и ровно задышала, осторожно выбрался из комнаты, подальше от соблазна немедленно все повторить.

Оделся в кухне. Не переставая улыбаться, заварил себе крепкий кофе. До вечера еще нужно многое успеть, раз уж завтра свадьба. Впрочем, все вопросы решил, сделав несколько звонков по визорам. Помня, что скоро явится Бероев, и вероятно не один, занялся поздним ужином. Да и самим надо уже нормально питаться. Не в походе, чай.

То, что Леночка не умеет стряпать ничего, кроме дежурных блюд или полуфабрикатов — его совсем не расстроило, понял это еще на яхте и успел смириться. Сам он готовить любил и умел. Пришлось научиться за годы холостяцкой жизни. Тем более, хоть гурманом себя никогда не считал, а поесть любил вкусно, от души. Главное — как-то осторожно донести это до будущей жены, чтобы не обиделась и приняла. И не сейчас, а как-нибудь потом, через недельку, или месяц. Не хотелось бы начинать семейную жизнь со скандалов и женских слез.

Дом, в котором жил этот с детства знакомый и почти забытый человек — дядя Ляпа, — был похож на вокзал. То и дело, кто-то приходил или уходил. В нескольких маленьких комнатах останавливались гости, а на кухне всегда было чем подкрепиться. При этом все знали друг друга, но, поглядывая на незнакомку, не смущали её вопросами. Сдержанность местных жителей по прежнему находила в Дариной душе самый тёплый отклик. На новом месте среди незнакомых людей не возникало чувства неловкости.

Она помыла руки, собираясь пройти на кухню, чтобы как следует перекусить, но тут ожили визоры, и Вадим принялся расспрашивать, где он может её отыскать. Его голос выдавал взволнованность, а слова звучали настойчиво.

«Неужели чувства в нём заговорили?» — пронеслась тревожная мысль.

— Хорошо, Вадик, встретимся у входа в школу номер два. Ты дай мне знать, когда доберёшься, и я сразу выйду.

— Выходи уже. Я на машине, а что тут того Ново-Плесецка — мигом буду.

Ладно, поесть можно и в другой раз! Поспешила к зеркалу, оглядев себя пристальным взглядом.

— На свиданку помчалась? — повернулась в её сторону женщина, занятая шитьём у окна.

— Нет, я по делу, — вспыхнула Дара.

— По этому делу платье надень полегче, — ухмыльнулся проходящий мимо бородатый мужчина, — а то пока до вас доберёшься, всякое терпение потеряешь.

Почудилось, что уши сейчас отпадут, настолько тяжелыми они сделались.

— Охальник ты, Рагим, совсем девку засмущал. А ну, брысь отседова! А ты, ласточка, не переживай так — все люди этим занимаются, оттого и не стоит переживать так уж сильно. Оно, конечно, спервоначалу, может и не айс, однако — стерпится — слюбится. Давай, переодевайся, срази его наповал.

— Нет у меня ничего, кроме брюк, — смущённо улыбнулась Дара.

Швея отложила своё рукоделие и распахнула дверцу гардероба. Задумчиво посмотрела на рядок плечиков, где висели лёгкие воздушные наряды:

— Да, на твой размер тут не так уж много, из чего выбрать. Хотя, вот, Настёна из этого в два счёта вымахала, и не поносила, считай. Меряй.

Смущённая таким напором, Дара послушно переоделась и снова обратилась к своему отражению. Нифига себе, цаца! Лёгкое платье, синее в белый горошек сидело прекрасно и отлично гармонировало со шляпкой. Но башмаки!

— Точно, босоножки надень, — открытые туфельки появились, как по мановению волшебной палочки. — Но помни, — загробным голосом продолжила женщина, — едва часы пробьют полночь… — похохотали. — Если понравилось, не возвращай, — строгим голосом заключила «фея». — Нечего тут этим вещам место занимать. Дети выросли, а внуки — сплошные пацаны. Ну, чего замерла? Дуй, давай, в темпе вальса, очаровывай своего кавалера.

Еле успела подхватить фотоштатив и рюкзачок.

Глава 16

Дела сердечные

После встречи в больнице, сразу завалиться к Кириллу показалось как-то несвоевременным, поэтому, забрав с катера свои вещи, Вадим отправился в гостиницу, где за ним так и сохранялся забронированный номер. Настало время привести себя в человеческий вид и приготовиться к завтрашнему торжеству. Следуя привычке, выработанной за годы, проведённые в казармах и военных лагерях, постирал лесную амуницию и, развесив её на просушку, призадумался. В чём идти на свадьбу?