— Я приглашаю всех на торжественный ужин в честь нашего бракосочетания, шериф. Едем? — весело спросил он Джейка.

Отбросив промокшие волосы со лба, Джейк ответил:

— Ценю ваше внимание, но мне придется проконтролировать, не осталось ли тут очагов огня.

Донован посмотрел на Дэнни.

— Я тоже присоединюсь чуть позже. Шерифу может потребоваться помощь, — сказала она.

Дэнни помогала мужчинам грузить инструмент в повозки, а когда экипажи двинулись по дороге, она подставила лицо дождю.

— Тебе следовало бы поехать с ними, — сказал Джейк.

Одежда их насквозь промокла и прилипла к телу, волосы спутались и висели тяжелыми прядями.

Дэнни повернулась к шерифу и обвила его шею руками.

— С тобой мне никогда не было холодно, — прошептала она.

— Ты играешь с огнем, Дэнни, — предостерегающе ответил он.

Их губы встретились, расстались, снова встретились — и слились в неистовом поцелуе. Как голодный огонь, пожирающий деревья, страсть охватила их и стала затягивать глубже и глубже.

Он отстранился:

— Тебе надо бы снять эту промокшую одежду. Простудишься.

Она заглянула в его глаза:

— В таком случае тебе тоже надо избавиться от своей промокшей одежды.

Он стянул с себя рубашку, свернул ее в узел и швырнул в сторону двуколки. Дэнни зачарованно смотрела, как потоки дождя скатываются с мощных плеч Джейка. Он прижал ее к себе. Ее руки скользили по его мокрой спине, по упругим мускулам. Капли воды смешивались с поцелуями, вызывая невероятные ощущения.

Джейк стал расстегивать пуговицы ее платья, и от нетерпения и страсти тело ее непроизвольно выгибалось. Когда он поднял Дэнни на руки, она издала стон томления. Буря бушевала и вокруг, и внутри нее самой. Он понес ее к двуколке. Забравшись внутрь, они скинули с себя остатки одежды и побросали их на кожаные сиденья, прежде чем усесться на них.

Он поцеловал ее крепко и страстно и прошептал:

— Ты скучала без меня, Дэнни?

Ее глаза ответили на этот вопрос. Затем последовала сумасшедшая, взрывная пляска тел, сопровождаемая поцелуями, объятиями, признаниями и вздохами. Держа ее бедра, он направлял ее, шептал те вещи, которые ей необходимо было делать. И она слушала его, наполняя себя его телом и душой. Когда она выкрикнула его имя, не выдержав взрыва наслаждения, он взял ее голову в свои ладони и долго целовал, успокаивая.

— Признайся, как ты относишься ко мне, — прошептал он хриплым голосом, увидев блаженный покой в ее глазах. — Скажи мне правду.

Она посмотрела в его темные глаза, горящие страстью.

— Я люблю тебя, Джейк. Вся правда заключается только в этом.

Откинув голову, он со стоном произнес ее имя. Прижав ее снова, он двигался, лаская ее бедра, пока не достиг пика и не прижался к ее лбу.

Отдыхая, они слушали бурю, шумевшую снаружи. Когда дождь стал прекращаться, Джейк сказал:

— Ничего другого не остается, как вновь влезать в нашу мокрую одежду. Но думаю, она быстро на нас высохнет от нашего жара.

— Конечно. Я же говорила, с тобой мне никогда не бывает холодно, — улыбнулась Дэнни.

Они поехали обратно в город. Чувствуя необходимость что-нибудь сказать, Дэнни прошептала:

— Какая была буря, а?

В уголках его губ появилась улыбка, скоро она залила все лицо, и белые зубы блестели в темноте.

— И вся она была наша, — сказал Джейк.

22

К ручью собрался весь городок. Люди сидели в повозках, бричках, на складных стульях; некоторые даже устроились на еще влажной от дождя траве. Все ожидали появления землемера Мортимэра Гринсвэя. Он приехал ранним утром и скрылся в офисе Джейка.

В небе раздался пронзительный крик ястреба. Видно было, как он управляет крыльями, чтобы поймать восходящие потоки воздуха и устремиться к линии горизонта.

Дэнни подобрала камень и бросила его через ручей. Буря уже давно прошла, оставив поток бурлящим, а небо чистым. Еще один камень перелетел через ручей, и, обернувшись, Дэнни увидела Вильяма.

— Я бы хотел извиниться перед тобой, — сказал он серьезно и печально.

— А почему ты такой грустный? — спросила она.

Он по-мальчишески виновато улыбнулся:

— Донован советовал мне избегать спиртных напитков.

— То есть он пообещал вздуть тебя, если ты только понюхаешь пробку от бутылки? — рассмеялась Дэнни, зная манеру брата "советовать".

Вильям кивнул:

— Точно.

— А как тебе понравилась свадьба?

— Похоже на то, что наши отцы заново сдружились.

Дэнни перевела взгляд на Дрейфуса и Шермана, сидящих рядом на складных стульях. Они разговаривали как старые друзья и улыбались, очевидно обмениваясь давними воспоминаниями.

В воображении вырисовывалась картина: Гринсвэй объявляет, кому принадлежит участок, а значит, и золотой слиток; несомненно, один из этих двоих засияет от счастья, а другой нахмурится и снова начнет злобно пыхтеть. Она быстро отогнала от себя видение. Неужели опять поломается только-только налаженная жизнь? Дэнни еще раз взглянула на улыбающихся, счастливых людей, совсем недавно бывших врагами. Нет, лучше бы этой находки вообще не было!

Наконец появились Джейк и Гринсвэй. Над долиной повисла тишина. Все глаза выжидательно обратились к ним.

— Леди и джентльмены! Разрешите представить вам Мортимэра Гринсвэя — государственного служащего, землемера города Денвер и окрестностей.

Гринсвэй вытащил из бокового кармана пиджака пенсне и сложенный вчетверо лист бумаги. Казалось, только журчание ручья нарушает тишину.

Гринсвэй устремил взор на собравшихся:

— Мистер Дрейфус Сторм?

— Здесь! — выкрикнул Дрейфус.

— Мистер Шерман Поттэр?

— Здесь!

— Отлично, — сказал Гринсвэй. — Я вижу, обе стороны присутствуют, поэтому продолжаю.

Он поправил пенсне на носу, а толпа придвинулась поближе, чтобы лучше слышать его тихий голос.

— Напоминаю, идет спор о принадлежности золотого слитка, обнаруженного мистером Стормом в минеральных отложениях ручья Спандж-Крик, что протекает в окрестностях города Шейди-Галч. Я уполномочен заявить, что спор этот недействителен, он не имеет юридического основания, и потому вопрос должен быть закрыт.

Толпа приглушенно загудела.

— Как это "недействителен"? Что значит "не имеет основания"? — недоумевали люди.

Гринсвэй нахмурил брови.

— Буду весьма благодарен, если вы воздержитесь от замечаний до тех пор, пока я не закончу, — на сей раз очень громко проговорил он. — Итак, на чем я остановился?.. Уполномочен заявить, что спор недействителен, он не имеет юридического основания, и потому вопрос должен быть закрыт — во избежание дальнейших беспорядков среди жителей города и окрестностей.

Землемер опустил бумагу, снял пенсне и убрал то и другое в боковой карман пиджака.

— Вопросы есть? — спросил шериф.

Толпа загудела громче. Раздались требования пояснить суть дела, замечания по поводу самого Гринсвэя и его неспособности разглядеть что-либо у себя под носом.

— Это ужасно! — прошептала Дэнни. — Сейчас, когда все только успокоились, раздоры начинаются сначала!

Джейк пронзительно свистнул, и толпа поутихла.

— Если вы хотите получить ответы на свои вопросы, следует задавать их по очереди. Начнем с мистера Поттэра. У вас есть вопросы?

— Конечно есть! И главный из них: что означает эта словесная абракадабра?

— Что конкретно вам не ясно? — спросил Гринсвэй с подчеркнутой невозмутимостью.

— Давайте начнем с того, что спор считается "недействительным" и не имеет "юридического основания". Как это понимать?

— Это означает, что нет веских причин для того, чтобы объявить ручей зоной разработки драгоценного металла.

— Как это нет причин? — возмутился Шерман Поттэр. — В банке находится самородок чистого золота!

— Я видел ваш самородок, сэр. Вернее, самородок, найденный в ручье мистером Стормом. На основании химического анализа этого самородка я и построил окончательное заключение.