— А если я попрошу вас остаться? Остаться и продолжать быть любовницей?

Понимая, что он в любую минуту может увлечься другой женщиной? Ждать, всегда ждать наступления той страшной минуты, когда он, отводя глаза, сам попросит ее оставить этот дом?

Вероника знала, что для нее такая жизнь была бы просто невыносима. Нет, это невозможно. Она хотела засмеяться, но смех умер у нее в горле, так и не прозвучав. Боже милостивый, даже думать об этом и то больно. Как же с этим жить?

— Остаться? Надолго ли, Ралф? — почти весело спросила она. — Пока я вам не надоем?

Он прижал свою ладонь к ее щеке.

— Давайте вернемся в постель.

— Секс ничего не изменит.

— Спать, querida. Вам надо хорошенько поспать.

Он подхватил ее на руки и отнес в спальню.

Теперь у него не было ни времени, ни желания затевать разговор о том, что завтра он должен вылететь в Перт и что обстоятельства могут заставить его на несколько дней продлить деловое турне, заглянув еще в Джералдтон и Олбани. Утро уже совсем скоро, тогда он ей и скажет.

11

Ралф вышел из самолета, достиг главного вестибюля аэровокзала, снял с багажной карусели свой саквояж и пошел нанимать такси.

Поездка получилась долгой и напряженной, несколько дней он вел сложные переговоры, которые почти ни к чему не привели. Крайне усталый, он думал только о том, чтобы поскорее добраться до дому, принять душ, потом — Вероника...

Он должен был вернуться в Мельбурн только завтра, но в спешке закончил все дела, сразу же поехал в аэропорт и вылетел вечером, не в силах дожидаться следующего дня.

Черт! Как он соскучился по ее гибкому телу, по запаху. Скорее бы заключить эту женщину в объятия, целовать, ласкать и любить ее бурно и страстно. А потом просто смотреть, как она одевается, ест, как поднимает ее тонкая рука чашечку с кофе, как она хмурится, улыбается или погружается в задумчивость.

И снова ласкать ее и снова целовать, и снова... Ох, эта стройная шея, когда она закидывает голову назад, эти заповедные местечки в основании шеи...

Все эти мысли страшно возбудили Ралфа, и он с трудом заставил себя успокоиться.

В этот поздний час транспорта было мало, и такси на большой скорости летело по улицам, блестящим от недавно прошедшего дождя.

Ралф с нетерпением ожидал момента, когда, открыв для такси ворота своего поместья, он подъедет наконец к дому. У главного входа он вжал в руку таксиста крупную банкноту, а сдачи брать не стал, махнул рукой, мол, езжай, дружище.

Сигнализация была включена, что и не удивительно, ведь час поздний. Вероника наверняка уже в постели, может быть, даже успела заснуть.

Улыбка тронула его губы при мысли о том, как он поднимется по лестнице, войдет в их спальню и зажжет свет.

Но что-то было не так. Он почувствовал, что-то не так.

Войдя в спальню, он включил свет и замер от ужаса при виде пустой постели. Он посмотрел на часы. А может, она просто в гостях у своей подруги, у Патти...

Но тут Ралф заметил на тумбочке белый прямоугольник. Это был конверт.

В несколько прыжков достигнув тумбочки, он схватил этот конверт, открыл, выхватил листок бумаги и несколько раз прочитал то, что там было написано.

Письмо короткое, слова самые простые.

Одежда, украшения, все, что он покупал для нее, оставалось на месте, в ящиках комода и в гардеробе. Банковский чек, приложенный к письму, окончательно добил его.

Он прошел всю гамму чувств — от отчаяния и дикого сожаления до гнева и холодной бессильной ярости... И должен был признать, что никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным и несчастным.

Проклятье, уже полночь! Но поздний час не помешал ему сделать несколько телефонных звонков. Чтобы получить ответы на все свои запросы, надо было еще дожить до утра. И Ралф долго стоял под прохладными струями душа, затем осушил стакан вина, принял горячий душ и лег спать.

Сон его был беспокоен, он встал на рассвете, надел халат, получил ответы на ночные запросы, позвонил еще по нескольким номерам, позавтракал, оделся, сел за руль своего «мерседеса» и выехал из дому.

Когда наконец прозвенел звонок и последний урок закончился, Вероника с облегчением вздохнула.

День начинался скверно, со спущенной шины. Потом она попала в автомобильную пробку и в школу опоздала. Да и все, за что она сегодня принималась, шло из рук вон плохо.

Нервы ее и без того были напряжены, а тут еще все эти мелкие неприятности. Сегодня Ралф должен вернуться в свой опустевший дом и найти ее письмо.

Собрав книги и тетради, она сложила их в сумку, вышла в коридор, спустилась на первый этаж и медленно побрела к школьной автостоянке.

— Давайте-ка, мисс Хеймиш, я поднесу вашу сумку.

— Спасибо, Тони, — сказала она, заставила себя улыбнуться и передала парнишке сумку.

— А у меня для вас кое-что есть.

Он сунул руку в карман брюк, немного смутился, потом, когда они довольно далеко отошли от здания школы, достал из кармана небольшой сверточек и передал ей.

— Ничего особенного. Просто мне хочется, чтобы эта вещица была у вас. — Немного замявшись, он все же договорил: — В благодарность за тот ужин и вообще...

Вероника была растрогана и от души поблагодарила парня. Тот быстро проговорил:

— Откроете, когда приедете домой.

Кивнув, она положила сверток в карман.

— Спасибо, Тони. Я сберегу твой подарок.

— Мисс Хеймиш, а ваш приятель здесь.

Сердце Вероники замерло, когда она увидела Ралфа, лениво прислонившегося к капоту своей машины. Ох, зачем?.. Лучше бы он не приходил!

— С вами все в порядке, мисс Хеймиш? — спросил Тони, видя, как она вдруг занервничала.

Черт возьми, что она должна говорить?

— Да, мальчик, все нормально.

— Вы с ним поругались или что?

Вот именно, или что! В животе у Вероники что-то свело, и она изо всех сил старалась выровнять дыхание, не совсем с этим справившись, когда они подошли к машине и ее хозяину.

Первым заговорил Тони:

— Здравствуйте!

Ралф с улыбкой ответил ему:

— Привет, Тони. Как успехи?

— Спасибо, хорошо.

Ралф кивнул.

— А теперь сделай милость, — вкрадчиво проговорил он, — оставь нас. Нам с Вероникой нужно кое-что обсудить.

Тони взглянул на него, потом перевел взгляд на Веронику и, видя, что она страшно побледнела, спросил:

— Мисс Хеймиш, с вами действительно все в порядке?

— Все хорошо, Тони, спасибо. Завтра увидимся.

В самом деле, ничего страшного быть не могло, но она заметила, что Тони колеблется, перед тем как уйти.

— Вероника, садитесь в свою машину, — тщательно выговаривая каждое слово, приказал Ралф.

Силы небесные, да он страшно зол! Его лицо казалось высеченным из камня, а глаза были так мрачны, что его взгляд трудно было выдержать.

— Все это уже было.

— Ничего, дорогая, — сдержанно проговорил Ралф. — Давайте повторим это еще раз.

Вероника не хотела ни видеть его, ни, тем более, разговаривать с ним с глазу на глаз. Если он прикоснется к ней, она растает, а этого нельзя допустить. Ее подбородок вздернулся.

— Я буду ждать вас у кафе в Литл Луис. Помните? Мы там впервые пили кофе.

Ралф с удовольствием свернул бы этой непостижимой стервочке ее стройную шейку. У него просто руки чесались. Но вместо этого, кивнув в знак согласия, он молча сел за руль своей машины и повернул ключ в замке зажигания.

Движение в это время суток было напряженным, и, пока Вероника прибыла к тому самому, памятному ей кафе, прошло гораздо больше времени, чем обычно занимает поездка в элитный пригород. Место для парковки тоже нашлось не сразу, и Вероника оставила свою машину за полтора квартала от кафе.

Ралф уже дожидался ее там, у него проблем с парковкой, как видно, не бывает. Когда она приблизилась, взгляд его стал напряженнее.

— Кофе или прохладительные напитки?

Он встал, отодвинул стул и помог ей сесть.

— Спасибо, я бы выпила кофе с молоком.