А что касается вероятности, что на этот раз правда выйдет наружу… Кол усмехнулся. Триано был газетчик, он не мог совершить чудо.

Кроме того, Кол не искал правосудия. Он был одержим жаждой мести. Это все, что ему оставалось.

Донован расправил плечи и посмотрел в зеркало заднего вида, они были одни на дороге. Не то чтобы он боялся погони. Ему потребовалось всего пять секунд, чтобы открыть старый замок фургона и проскользнуть внутрь. Он был уверен, что никто ничего не заметил. Но трудно отделаться от привычки оглядываться.

Когда Кол вновь посмотрел в зеркало, Холли исподтишка взглянула на него. Он нервничал слишком явно для человека, которому нечего скрывать. Может быть, и правда, что он ехал в Уайт Попларс встретиться с кем-то, он она готова была поклясться, что этот Кол прячется.

Именно поэтому ее пассажир выглядел таким измученным, как будто давно находился в бегах, не осмеливаясь остановиться и отдохнуть.

Странно, что он был знаком с Риком. Или нет, если хорошенько подумать. Рик был настоящим, прирожденным репортером. Он мог раскопать такие сведения, раскрыть такие темные делишки, о которых никто в обществе и не слышал. Всегда был занят поисками сведений, ответов на загадочные вопросы. Когда они переехали в Уайт Попларс и Рик стал редактором местной газеты, он сразу с головой окунулся в дела и через несколько недель уже расследовал с десяток происшествий, которые прежний редактор либо попросту проигнорировал либо занимался поверхностно.

Конечно, в основном это касалось проблем делового и политического характера. Рик появился в городе свободным от обязательств перед кем-либо, свободным от необходимости соблюдать лояльность. А его коньком были «жареные факты», если использовать журналистский жаргон. Ему нужно лишь учуять что-то «с душком» — какое-то прикрытие, намек на дружескую, но нечистоплотную услугу, на подкуп, сомнительный союз, — и он делал стойку.

По этой причине у него появилось много врагов еще в Чикаго. Они появились и здесь. Он что-то раскопал тогда, три года назад, когда его убили, и, хотя ей не были известны детали, она знала, что это имеет какое-то отношение к гигантской корпорации «Сибринг» и ее клубу в Блаффсе. Но Рик не успел докопаться до истины, его сбила машина, и этим все кончилось.

Холли посмотрела на незнакомца и хотела спросить его о Рике. Ей интересно было узнать, где они встречались, о чем разговаривали, выяснить мельчайшие детали. Каждая минута, проведенная Риком с этим человеком, оказалась отнятой у нее, и она почувствовала знакомое недовольство при мысли — сколько же минут и часов он отдавал другим. То время, которое должно было принадлежать только ей. Он делил свою жизнь на кусочки, посвящая их такому большому числу людей. Тогда она об этом не задумывалась — просто любила его и наслаждалась ответной безграничной любовью.

Но сейчас, когда Рика уже не было, Холли ненавидела то время, которое он посвящал другим, все его разговоры с кем-то, в которых она не участвовала. Он принадлежал ей, черт возьми, а сейчас Холли опять приходится делить ее любимого — через три года после его смерти!

Если бы Кол не следил за дорогой и не знал о повороте, они проскочили бы его. Он не сомневался, что девушка добровольно не свернет на узкую проселочную дорогу — и не мог винить ее за это, — но, заметив, что страшный пассажир увидел поворот, Холли сбросила скорость и свернула.

Около четверти мили машина тряслась по ухабам заброшенной проселочной дороги. Затем колея стала более устойчивой, густые заросли кустарника остались позади, уступив место осинам, дубам и белым тополям.

Они проехали еще полмили, затем деревья сменились большими камнями, и они оказались на горе Каттерс, возвышавшейся над долиной реки и городом.

Это гора ничем особенным не отличалась. Гряда гор возвышалась над долиной всего на несколько сот футов, протянувшись цепью с севера на юг. Каменоломня когда-то снабжала город строительным материалом для небоскребов в Миннеаполисе и Чикаго. Она была заброшена уже давно, когда цена рабочей силы возросла и стало невыгодным перевозить камни. Поэтому сейчас здесь все было запущено, остались лишь часть обработанных блоков и… прекрасный вид на окружающую местность.

Кол когда-то наслаждался им, в тот самый чудесный весенний день, проведенный вместе со Стивом. Брат показывал ему его новый город и окрестности, полный гордости и восхищения. Но тот день закончился их горячим и жестоким спором, а через два дня Стива не стало и…

Кол очнулся. Нельзя опять возрождать все это в памяти, надо думать совсем о другом. Он должен найти Мосса и убить его.

— Остановись!

Холли тревожно посмотрела на него, затем остановила машину совсем рядом с тем местом, где начиналась дорога в гору.

— Хорошо. — Кол осмотрелся, вокруг ничего подозрительного не было. Где-то неподалеку прокричала ворона, недовольная вторжением людей, и какая-то другая птица подхватила ее крик. — Выходи!

— Выходить? — Голос Холли задрожал, и он услышал, каким учащенным стало ее дыхание. Она уставилась на него широко распахнутыми испуганными глазами. — Вы сказали, что, если я довезу вас, вы позволите мне…

— Я решил сделать по-другому. — Усмехнувшись, он нагнулся и повернул ключ, выключив двигатель. — Выходи из машины! — Даже в сумеречном свете раннего вечера он заметил, как она побледнела.

— Н-но…

— Выходи! — Он выдернул ключи и подтолкнул ее, не решаясь открыть свою дверь и подойти к ней снаружи. Она запрет двери в ту же секунду, как он выйдет из автомобиля, и ему будет очень трудно вытащить ее оттуда.

Кол почувствовал, как она напряглась, и почти ожидал, что девушка набросится на него, борясь за свою жизнь, но она открыла дверь и выбралась наружу.

— Стой! — Его голос резкой нотой разорвал тишину, и она вздрогнула. — И не думай о побеге! — Перебравшись через водительское сиденье, он тоже покинул фургон.

Испуганно оглядываясь, она пошла вперед, но, к его облегчению, не пыталась бежать. Меньше всего ему хотелось играть в кошки-мышки в близлежащем лесу, когда уже надвигалась ночь.

И он не мог позволить ей уйти.

Кол вытащил из-за пояса пистолет, и она чуть простонала, отступая назад. Не спуская с нее глаз, он отошел к фургону.

— Где твоя запаска?

— Моя… что? — недоуменно прошептала она.

— Твое запасное колесо, где оно?

— У меня… у меня его нет. — Она готова была расплакаться, как будто боялась наказания за проступки, которые совершила.

Кол воззрился на нее.

— У тебя нет запаски? Как же ты ездишь на этих лысых колесах без запаски?

Она моргнула.

— У меня… сломалась скобка. — Она указала на то место, где крепилось запасное колесо. Оно должно помещаться внутри. Но когда я…

— …Когда ты решила грузить сюда мебель, ты плюнула и уехала без него. — Он выругался и со злостью провел руками по волосам. — Я хотел прострелить одно из твоих колес. Я был бы уже далеко, пока ты сумела бы заменить его.

Он снова выругался, посмотрел на фургон, сознавая, как рассыпается хорошо продуманный план.

— Я не могу бросить тебя здесь с испорченным колесом и без запаски, — прорычал он, указывая на быстро темнеющее небо. — Через полчаса будет совсем темно!

— Все будет в порядке, — с надеждой прошептала Холли. — Я дойду до дороги и проголосую там…

— Проголосую! — Он хмыкнул. — Леди, неужели ты не знаешь, сколько вокруг бродит маньяков, поджидающих женщин на дорогах? Нет, так не пойдет. — Кол энергично покачал головой. Затем, заметив ее недоверчивое выражение, понял ее мысли и рассмеялся. — Да, милая, я в отчаянном положении, но я не сумасшедший.

Бормоча ругательства себе под нос, он засунул пистолет за пояс джинсов. Подбросил ключи и внимательно огляделся. Примерно в пятидесяти футах начинался мелкий кустарник, и Кол, помедлив секунду, размахнулся и забросил ключи. Они сверкнули в воздухе и упали прямо в середину кустарника.

Взглянув на Холли, он увидел, что ее сотрясает дрожь. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться. Повинуясь внезапно возникшему чувству, он снял куртку, подошел к девушке и накинул кожанку ей на плечи.