— Кол, о Кол, остановись! Я не могу думать, когда ты так делаешь. — Прерывисто дыша, она прижалась к нему спиной, пытаясь отодвинуть его руку. Но лишь крепче прижала ее к себе. — Мы не можем снова заниматься этим. Чарли надо выпустить.

— Чарли подождет, — пробормотал Кол ей в ухо. — И поверь мне, дорогая, мы можем…

— Я не могу, действительно не могу… есть же предел, о…

— Ты что-то сказала о пределе?

Она закрыла глаза и прикусила губу, пытаясь удержаться от вскрика, а он ласкал ее глубоко и интимно, пальцы его были нежными и искусными. Голова ее закружилась.

И она опять стонала от удовольствия, когда, слегка повернувшись, он лег на нее.

— О… да. — Холли приподнялась, принимая его, глубоко вздохнув при его первом медленном проникающем движении.

Чувствуя по его ритму, что сейчас это займет гораздо больше времени, чем ночью, и будет самым лучшим из всего, испытанного ею сегодня, она расслабилась, закрыла глаза и позволила увлечь себя в пучину чувственного наслаждения.

Когда все было кончено, они, обессиленные, покрытые потом и задыхающиеся, откинулись на подушки. Холли, всхлипывая, повторяла и повторяла его имя, забыв обо всем, прижавшись к нему, потрясенная силой пережитых чувств. Сердце Кола бешено стучало, и она чувствовала, как волны дрожи сотрясают его тело, слышала, как он пытается восстановить дыхание.

Кол обнял ее, откинул со лба мокрые спутанные волосы и поцеловал долгим нежным поцелуем, от которого сердце ее переполнилось счастьем.

— Я хотел бы остаться с тобой навсегда, — прошептал он, целуя ее плечи, ее шею. — Я хотел бы любить тебя до конца своей жизни.

— Тогда люби меня, — услышал он в ответ.

Видимо, она задремала, так как, внезапно проснувшись в объятиях Кола, увидела яркий солнечный свет. Холли заставила себя выскользнуть из его рук, схватила с пола свой халат и побежала на кухню. Поставив кофейник на огонь, она выпустила наконец беднягу Чарли на улицу.

Детям еще слишком рано знать о случившемся. Лизбет, наверное, не сумеет понять происшедшее, а Дэнни? В девять лет он уже был достаточно взрослым. Холли хотела, чтобы Дэнни все правильно оценил с самого начала… но как это сделать, она не знала.

Холли быстро приняла душ. Улыбаясь, вымыла волосы. Она давно забыла, что испытывает женщина после ночи, проведенной с любимым человеком. Тело покалывало, Холли все еще задыхалась и краснела, и после одного взгляда на нее всему миру стало бы ясно, что час назад она была в объятиях любимого, изнемогая от наслаждения.

Холли громко рассмеялась, чувствуя себя живой и беззаботной, и напугала кошек — выйдя из ванны, громко напевая. Вытерев досуха волосы полотенцем, быстро оделась и поспешила вниз.

Она ухитрилась вовремя отправить Дэнни в школу, устроила Лизбет в гостиной с книжками. Затем собралась приготовить на завтрак вафли, чтобы накормить Кола, когда услышала, как к дому подъехала машина. Холли побежала к двери, надеясь, что она уедет, но — нет. Он уже открыл дверь в кухню и, просунув голову, улыбался ей.

— Привет, девочка! Я опоздал к завтраку?

Холли постаралась приветливо улыбнуться в ответ.

— Нет. — В душе внизу зажурчала вода, и она надеялась, что он не заметит. — Я собираюсь приготовить вафли. Иди в гостиную — я принесу.

— Дедушка! — Лизбет влетела в кухню. — Привет!

— Моя малышка! — Он схватил ее в охапку и крепко расцеловал. — Как ты?

— Хорошо!

— Это еще вопрос, — рассмеялась Холли. — Иди, Лиззи, дай дедушке сесть и выпить чашку кофе.

Лизбет одарила деда поцелуем и снова убежала. Тот вытащил стул и уселся возле стола; оттуда был отлично виден коридор, ведущий на веранду.

— Ты сегодня хорошо выглядишь, Холли. У тебя все о'кей, не так ли?

— Все в порядке, пап. — Удивившись, что он не прочитал все по ее лицу, она улыбнулась. — Ты просто приехал очень рано.

— Ну. — Нахмурившись, он принял чашку кофе, пробормотав слова благодарности себе под нос. — С тех пор как ты вчера позвонила и спрашивала о деле Донована, я не мог выкинуть это из головы. Я помню, как Рик говорил о нем. Я, конечно, многое забыл, но чувствовал, что должен кое-что вспомнить. И сегодня утром вспомнил. Две важные вещи.

Сердце Холли екнуло. Пытаясь казаться безразличной, она разбила яйцо в вафельницу и стала взбивать смесь миксером.

— Что же это за вещи?

— Во-первых, я помню, что он нашел что-то интересное о контракте, заключенном с корпорацией. Похоже, она собиралась отступиться и отказаться от своего проекта, если Стив Донован не продаст землю. Без его земли, этих тридцати акров между холмами, весь план повисал в воздухе.

Холли уставилась на него, подняв миксер.

— Ты хочешь сказать, что они вообще могли бы отказаться?

— Все или ничего!

— Боже мой! — Холли почувствовала, как по спине пробежал холодок. — И Стив Донован мог разрушить все планы?

— Правильно. — Он смотрел на нее. — Как сказал Рик, очень удобно для корпорации, что его убили. Вдова только рада была продать землю и уехать.

— Но… — Мысли вихрем кружились в голове Холли.

— Но это должно было всплыть на суде над Колом, я имею в виду старшего брата Донована. Даже судья Хайгейт не мог игнорировать эту подозрительную информацию. Но, насколько я помню, о корпорации даже не упоминалось. Брата застали, стоящим над телом с ружьем в руках. И жена убитого показала, что они ссорились по поводу продажи земли. — Он пожал плечами. — Легко и понятно.

— Ты говорил о двух вещах.

— Свидетель.

Холли чуть не выронила миску.

— Свидетель? Убийства?

— Предположительно. — Он сделал глоток кофе, глядя на нее. — Почему ты так вдруг заинтересовалась, Холли? Это все случилось до того, как вы с Риком приехали сюда.

— Я… я просматривала его записи, вот и все. Мне стало интересно. Безо всякой причины. — Она глубоко вздохнула. — А свидетель? Ты знаешь, кто это?

Он сухо рассмеялся.

— Мэр Веймаут.

— Веймаут? — Холли моргнула. — Рик сказал, что Фрэнк Веймаут видел, как Кол Донован убил своего брата?

— Ничего подобного. Рик узнал, что Фрэнк Веймаут находился в доме Донована в ночь убийства. Был ли он там до убийства, во время его или после, я не знаю. Похоже, Рик тоже не знал. По крайней мере мне он не сказал.

— Но об этом не упоминалось на суде?

— Нет. По-видимому, Рик связался с Веймаутом, и Фрэнк обещал, что расскажет ему об этом. Они договорились встретиться на неделе, и… Рик был убит.

Сердце Холли громко стучало.

— И ты никогда никому об этом не говорил? Рика сбила какая-то машина, и ты никому не сказал, что он расследует дело о свидетеле убийства?

Отец смутился.

— Смерть Рика не вызвала никаких вопросов. Я даже не припоминаю о каком-то официальном расследовании.

Она положила полотенце, вдруг ощутив тошноту.

— Его не было, потому что этим занимался Мосс. Как он занимается всем, что происходит в Уайт Попларсе!

— Ты же не думаешь… — Он встревоженно взглянул на нее. — Холли, что происходит? Почему ты все это раскапываешь?

— Ничего, — прошептала она. — Но что, если… Что, если?..

— Эй, Холли. — Сзади раздался голос Кола. — У тебя нет еще крема для… — он застыл в дверях, увидев ее отца, — бритья?

Отец Холли медленно поднялся, глаза его сузились, и Холли мысленно застонала. Кол оказался в джинсах, слава Богу, но они все еще не были застегнуты, и без рубашки, взлохмаченный и мокрый после душа. В одной руке он держал бритву, в другой — тюбик с кремом и, конечно, не был тем человеком, которого отец хотел бы видеть, выходящим из спальни дочери в девять утра.

И кроме всего прочего, эта повязка на его ребрах, даже намокшая и старая, была очень заметна, и Холли отметила, что отец уставился на нее.

— Я должна была предупредить тебя, что я не одна, — быстро опомнилась Холли. — Это старый приятель. Мой друг. И Рика, — добавила она. — Его зовут… Дон, Дон Стивенс.

— Дон? — Отец уставился на него. — Стивенс. Никогда не слышал о вас от дочери, мистер Стивенс.