Терзаемая этой мыслью, Мэнди провела остаток вечера в мрачном настроении, с трудом удерживая на губах искусственную улыбку и заставляя себя участвовать в общей беседе.

По возвращении домой старшая пара пожелала младшей спокойной ночи и удалилась наверх. Мэнди с Кеном остались в гостиной пить кофе. В какой-то момент Хэттон обронил:

— Кстати, у меня есть билеты в театр на завтрашний вечер. Пойдешь?

Настроение Мэнди мгновенно улучшилось, и она согласилась без колебаний.

— С радостью!

Заметив улыбку Кена, Мэнди пожалела, что не помедлила с ответом, не пококетничала. Впрочем, подобная манера поведения была не в ее стиле. Мэнди не вела игр с мужчинами.

— Я заеду за тобой в половине седьмого, и мы еще успеем где-нибудь поужинать, идет?

— Звучит заманчиво.

— Можешь кое-что сделать для меня? Только пожелай!

— Что?

— Надень то русалочье платье.

На следующее утро, после того как Хэттон собрал вещи и уехал, дом будто опустел.

Тоскуя, Мэнди весь долгий день пыталась придумать себе занятие, лишь утешаясь мыслью, что вечером ей предстоит свидание с Кеном.

Когда наконец прибыло такси, она уже места себе не находила. Распахнув входную дверь ему навстречу, она трепетно произнесла:

— Привет!

— Здравствуй, дорогая. — Кен был в смокинге с галстуком-бабочкой, и при виде его у Мэнди быстрее застучало сердце. — Ты очень мило выглядишь, — заметил он, — затем совершенно другим тоном спросил: — Скучала по мне?

Да! — едва не сорвалось с ее губ, но в последний миг она произнесла другое:

— Я была слишком занята. Войдешь?

Кен покачал головой.

— Не стоит. Наш столик заказан на без четверти семь.

Идя в его сопровождении к такси, Мэнди спросила:

— Ну как ты устроился на новом месте? Все в порядке?

— Да, вполне. Я словно всю жизнь там прожил.

— Какая у тебя квартира?

— Маленькая, но обставлена очень современно. Гостиная, кухня, ванная и одна спальня, но зато с двуспальной кроватью. — Кен искоса взглянул на Мэнди. — Если хочешь, после спектакля заедем посмотреть.

Наконец-то!

Понимая, что подразумевается нечто большее, нежели простой осмотр квартиры, Мэнди замялась. Если бы она была уверена, что Кен любит ее…

— Понимаешь, я…

Хэттон прижал палец к ее губам.

— Не нужно давать ответ прямо сейчас. У тебя будет время подумать.

Пьеса оказалась комедией положений, где речь шла о влюбленной паре. Спектакль очень понравился Мэнди.

Когда вместе с остальными зрителями они покинули театр, Кен повел ее к такси и помог сесть. Затем устроился рядом и, не спросив Мэнди, назвал водителю ее адрес.

Она грустно вздохнула. Ясно, что, ощутив ее неуверенность, Кен принял решение самостоятельно.

Но верно ли оно?

Независимо от того, каковы чувства Хэттон, она любит его. В конце концов, какой смысл жить, если боишься жизни?

Мэнди хотела быть рядом с Кеном, любить его, нежиться в его ласковых объятиях… Если суждено обжечься, пусть! Не станешь ведь вечно прятаться в скорлупе…

Тронув Хэттона за рукав, она сказала:

— Не хочу ехать домой. Лучше покажи мне свою квартиру.

Кен внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

После того как водителю был назван другой адрес и машина двинулась по улицам ночного города, Мэнди впервые за все время почувствовала себя неловко в обществе Хэттона. Несомненно, его былые любовницы ощущали бы себя в подобной ситуации как рыба в воде, но она, охваченная внезапной робостью, не имела ни малейшего представления о том, что следует делать или говорить.

— Ты не передумала? — мягко поинтересовался Кен.

— Нет.

— Тогда что случилось? Вижу, тебя что-то беспокоит…

— Просто мне хотелось бы быть более опытной, только и всего! — выпалила Мэнди, злясь на себя.

— Милая моя глупышка, неужели ты не догадываешься, что именно отсутствие опыта делает тебя особенно прекрасной в моих глазах, что за это я тебя и люблю?

Впервые за все время Хэттон произнес заветное слово, и, хотя это нельзя было расценить как обет вечной преданности, Мэнди засияла от счастья.

Однако, сочтя необходимым скрыть столь очевидную реакцию, она ворчливо заметила:

— Лично я не нахожу в этом ничего хорошего. Если не ошибаюсь, отсутствие опыта равнозначно наивности и нескладности.

— Я придерживаюсь иного мнения, — твердо заявил Кен. — Хотя, разумеется, меня прельщает в тебе не только это…

Заподозрив, что Кен потешается, она воскликнула с наигранным изумлением:

— Как? Неужели во мне есть что-то еще?

— О, масса всего! Теплота, остроумие, искренность, интеллигентность, а также длинный нос…

— Ничего он у меня не длинный! — возмутилась Мэнди.

Весело усмехаясь, Хэттон добавил:

— И легкость, с которой ты поддаешься на розыгрыш!

Не успел он закончить фразу, как такси остановилось у кромки тротуара. Расплатившись, Кен повел Мэнди к парадному входу. Его квартира оказалась на верхнем этаже.

Когда они добрались туда, Хэттон отпер дверь, после чего неожиданно подхватил Мэнди на руки.

— По-моему, только невест переносят через порог, — прошептала она, едва дыша.

— Не обязательно. Если не ошибаюсь, подобным образом римляне вносили в свои шатры прекрасных сабинянок, насильно делая их своими невестами, если можно так выразиться.

При этих словах по телу Мэнди пробежала дрожь. Ощутив ее, Кен добавил:

— Но ведь я не насильник, верно?

— Да.

— Очень хорошо. — Он наклонился и нежно поцеловал Мэнди в губы.

Она едва не задохнулась от прилива чувств. Стив часто целовал ее и даже более крепко и пылко, но прикосновение губ Кена, казалось, проникло в самую душу. А ведь это было только начало! На миг представив, что ждет ее в дальнейшем, Мэнди вся затрепетала.

Тем временем Хэттон внес гостью в свое жилище, поставил на ноги и спросил:

— Не желаешь ли выпить чего-нибудь?

— Разве что самую малость.

Кен снял смокинг и галстук-бабочку, расстегнул верхние пуговицы рубашки, частично обнажив загорелую грудь.

— Что скажешь насчет бренди? Но сначала я покажу тебе комнаты, чтобы ты освоилась.

— Правильно. А то, чего доброго, заблужусь. Хэттон усмехнулся.

— Ну, здесь не Бог весть какие хоромы, но я постараюсь сделать экскурсию интересной. Как ты догадываешься, это гостиная. Прошу обратить особое внимание на мастерски выполненный из стекла кофейный столик, а также ультрамодный ковер с абстрактным рисунком. Прошу перейти в кухню. Она примечательна раковиной из нержавейки и прекрасной плитой. Далее следует ванная. Благодаря двум скользящим дверям она сообщается с гостиной и спальней. Не забудь отметить компактность данного помещения и красивый оттенок кафеля.

— Уже отметила.

— Цвет кафеля?

— Нет, компактность.

Войдя в маленькую ванную, они оказались очень близко друг от друга, и, демонстрируя здешние достопримечательности, Кен обнял Мэнди сзади.

— Думаю, нам все же хватит здесь места, когда завтра утром мы будем принимать душ вдвоем…

То есть он собирается оставить меня на ночь! — молнией вспыхнуло у Мэнди в мозгу, а Хэттон продолжал как ни в чем не бывало:

— Подобная практика экономит время, да и воду тоже. А потом мы поможем друг другу вытереться.

— Друг другу? — взволнованно пискнула Мэнди.

— Разумеется! Разве это не кажется тебе разумным?

Возможно, только от одной мысли о подобной разумности Мэнди бросило в жар. А Кен, вновь взяв на себя обязанности гида, повел ее в спальню.

— Мы переместились в помещение, значение которого трудно переоценить. Прошу обратить внимание на зеркальный шкаф и комфортабельную двуспальную кровать, укомплектованную парой подушек и всем необходимым. — Он отвернул край легкого летнего одеяла.

Однако Мэнди не могла оценить всей прелести упомянутого предмета обстановки. Всецело поглощенная борьбой с мешающим дышать волнением, она смотрела куда угодно, только не на обширное ложе.