Мэдселин улыбнулась, подтверждая это, но с удивлением отметила, что, когда он произносил эти слова, в его голосе явно недоставало эмоций.

— Вы и в самом деле желаете этого, Хью? — «Наверное, нам стоит получше узнать друг друга. Разговор нам в этом поможет».

Он недовольно пожал плечами и удивленно воззрился на нее.

— Значит, вы меня спрашиваете? А я думал, что вы тоже этого желаете, миледи. — На его красивом лице отразилась обида. — В целом мы хорошо ладим, и у нас мог бы получиться весьма удобный брак. — Темные глаза с упреком смотрели на нее. Он напомнил Мэдселин одну из собачонок Алисы, которая вечно тявкала, суетясь у нее под ногами.

«А чего другого я ждала?» Лицо Хью казалось очень юным и невинным, несмотря на то, что он был всего на несколько лет моложе Мэдселин. Алиса убедилась, что он — легкая добыча.

— А как же Алиса? — тихо спросила она. — Как она впишется в этот «удобный брак?»

Не привыкший к таким откровенным вопросам, Хью казался по-настоящему сбитым с толку.

— Откуда вы знаете про нее? Вам сказал ваш брат?

«По крайней мере, он не скрывает правду».

— Мне сказала Алиса. Она собирается оставаться вашей любовницей.

Хью снизошел до того, чтобы вспыхнуть.

— Что ж, мы могли бы прийти к разумному соглашению, — будничным голосом произнес он, не имея сил посмотреть ей в глаза.

— К разумному? — переспросила Мэдселин, поражаясь тому, что она остается такой спокойной.

Он снова пожал плечами с таким беспечным видом, что это уже начало раздражать ее. Он не сводил глаз с пятачка земли под ногами. Несмотря на все свои доводы насчет их взаимного сотрудничества, Хью, казалось, не совсем уютно чувствовал себя в компании Мэдселин. Неловко поерзав на скамейке, он натянуто улыбнулся.

— Неужели это так важно, Мэдселин?

— Понимаю, — резко сказала Мэдселин. «Да, я все поняла. Яснее ясного». Мэдселин выдернула свою руку из его пальцев. — Становится поздно. Думаю, нам пора в дом.

Она встала, но Хью торопливо притянул ее к себе.

— Ну, так как же? Наша свадьба состоится? Я покину эту проклятую страну как можно скорее. — Этот откровенный вопрос не мог исходить из уст человека, который только что воссоединился со своей возлюбленной. Мэдселин не могла упрекать его и за желание как можно быстрее уехать отсюда, поскольку она сама в первые четыре месяца пребывания здесь испытывала то же самое. «Но теперь все по-другому».

Мэдселин поколебалась, внимательно изучая его.

— Мне нужно время все обдумать, — тихо сказала она. — И кое о чем позаботиться. — Она лихорадочно подыскивала убедительную причину. — Моя горничная, Эмма… У нее появилась здесь пассия.

— Ваша горничная? — Темные глаза Хью недоумевающе смотрели на нее. — Но почему вас должны беспокоить ее дела? Она сама разберется. — Он нежно протянул свои белые пальцы и приблизил ее лицо к себе. Поцелуй его был нежным и ласковым.

Отшатнувшись, Мэдселин почувствовала, как щеки ее вспыхнули. Но не просто от поцелуя.

— Мне лучше уйти. — Быстро повернувшись, она направилась в свою комнату, где ей ничто не угрожало.

В тот вечер обед выдался скучнее не придумаешь. Глаза всех присутствующих постоянно обращались к Мэдселин и Хью. Оба чувствовали себя неуютно, сидя рядом, разговор выходил натянутым, а улыбки вымученными. «Неужели мы всегда так вели себя?» И наоборот, когда Хью заговаривал с Алисой, глаза его начинали сиять, и к нему возвращалась его привычная самоуверенность.

Алиса пришла в зал заметно подавленной, хотя была одета в великолепное светло-голубое шелковое платье и затмевала всех остальных женщин. Однако накидки на ней не было, и Мэдселин заметила, что Алиса зябнет. «Но у нее, в конце концов, практичность всегда уступала место желанию быть красивой».

Мэдселин начала испытывать чувство жалости к Алисе, поскольку единственное, на что та могла опереться, — это ее внешность и молодой любовник.

Беатриса тоже говорила мало и, как заметила Мэдселин, часто бросала взгляды то на Алису, то на своего мужа.

Со своей стороны Ричард, казалось, совсем не заинтересовался неожиданным появлением в его крепости Алисы. Большую часть времени он обсуждал с Робертом семейные проблемы. Если Алиса вставляла какое-нибудь замечание, то Роберт лишь вежливо улыбался и продолжал разговор. Это меньше всего напоминаю поведение ревнивого человека. Наконец и Беатриса пришла к такому же выводу и позволила себе немного расслабиться.

Беатриса устроила танцы, чтобы отпраздновать встречу, однако Мэдселин сказала ей, что вряд ли присоединится к общему веселью. Когда начались танцы, Мэдселин почувствовала, что Хью заметно напрягся. И подумала, что даже чувства Беатрисы вряд ли переубедили его и не заставили отказаться от своих взглядов.

Сидя за столом, стоявшим на возвышении, Мэдселин не могла не слышать веселых шуток мелких дворян. Сердце ее встрепенулось. Нормандцы смешались с англичанами и саксонцами, так же, как бывало в крепости де Вайлан. Довольно часто она замечала светловолосую голову и слышала низкий смех, от которого сердце ее пускалось вскачь.

Разговор с Хью становился все более отрывочным, оба с трудом поддерживали его, и Мэдселин больше всего хотелось остаться одной. Мэдселин поняла, что, как бы она ни настраивала себя, счастливой с ним она все равно не станет. «Но разве я не хотела выйти за него замуж всего лишь четыре месяца назад?»

Танцы становились все более оживленными, и Алиса предложила Мэдселин удалиться к себе. Та бросила последний взгляд на Хью и окончательно поняла, что счастья у нее с ним не будет.

Мэдселин, прищурившись, посмотрела на теплое солнце, а потом закрыла глаза. Утро было ясное, свежее, и ей захотелось спуститься в сад Беатрисы и подумать там. Всю ночь она провела без сна, пытаясь убедить себя, что самое разумное — выйти замуж за Хью и вернуться вместе с ним в Вексин.

Но истина заключалась в том, что она не желала покидать эту страну. И не хотела выходить замуж за Хью. Но выбора не было. Она не могла оставаться здесь и выйти замуж за другого, когда Эдвин был так недалеко отсюда. И в монастырь идти ей тоже не хотелось. «Нет, может быть, Хью научится любить меня. И может, я помогу Эмме обрести счастье».

Позже утром вся компания собиралась отправиться в крепость де Вайлан, чтобы быть свидетелями на обряде посвящения Эдвина в рыцари. Мэдселин терзали предчувствия. Если бы у нее была возможность не поехать туда, она непременно воспользовалась бы ею. Однако Ричард настаивал, и, естественно, Роберт, Алиса и Хью тоже должны были при этом присутствовать.

«Я соскучилась по Эдвину, черт бы его побрал». Несмотря на то, что он не сказал ей всей правды, она жаждала увидеть его, дотронуться до него, поцеловать его. «Да, — призналась она себе с усмешкой, — я хотела бы даже танцевать с ним». Когда ее вчера поцеловал Хью, она поняла, что никогда не сможет полюбить его.

— Как хорошо, что в такой особенный день светит солнце! — Беатриса опустилась рядом с Мэдселин на скамью, и та открыла глаза, чтобы поздороваться с ней.

— Почему это он особенный?

Беатриса откинулась к стене и подставила свое бледное лицо солнцу.

— А ты разве не знаешь, что сегодня произойдет?

— Ты снова говоришь загадками, Беатриса, — с раздражением ответила Мэдселин. — Верно, от сырости твой ум притупился.

Смеясь, Беатриса дернула Мэдселин за косу. Ее рассмешила неизменная суровость Мэдселин.

— Эх вы, чужеземцы. — Она вздохнула. — Сегодня — единственный день в году, когда молодые женщины этой страны могут выбрать себе мужа. Это знаменует приход весны и возрождение жизни. Разве ты не заметила, как хихикают почти все слуги? И что на них надеты особые ленточки?

— Нет, — призналась Мэдселин. Она была слишком занята своими мыслями, чтобы замечать что-либо вокруг себя. — А что происходит? — Ей вдруг стало интересно.

По губам Беатрисы медленно расплылась улыбка.