— Я его сняла. Собиралась отослать его тебе.

— Понятно. — Ни на лице Пола, ни в его голосе и в помине не было никакой досады.

— Прости, Пол. Мне не следовало заходить так далеко.

— Не будем ворошить прошлое. Ты сделала ошибку, я тебя прощаю. А теперь пойдем что-нибудь съедим.

Он не слушает меня, подумала Синди, он никогда меня не слушал. Решив, что самый быстрый способ избавиться от него — это делать то, что он хочет, она пошла в спальню переодеваться. Когда они вышли на улицу, Пол взял ее за руку, как всегда это делал.

Синди украдкой огляделась по сторонам, моля про себя: лишь бы им с Полом не повстречался Этан! Ей совсем не хотелось объяснять ему, зачем приехал Пол, и она боялась, что он ей не поверит.

Они уже почти дошли до столовой, и Синди готовилась облегченно вздохнуть, когда увидела Этана, выходящего из административного корпуса. Надев на голову шляпу, он стал спускаться по ступенькам, и вдруг увидел ее. Он резко остановился, взглянул в ее лицо, а затем — на руку Пола, властно сжимающую ее ладонь. Постояв секунду, Этан повернулся и зашагал прочь.

Синди с отчаянием смотрела ему вслед, моля бога: пусть это не конец, пусть у нее еще будет возможность объясниться!

Уходя прочь, Этан ругался страшными словами. Почему же он поверил, что между Синди и Полом все кончено? Он не сомневался: рядом с ней был тот самый многострадальный Пол. Видимо, он приехал за сбежавшей невестой, надеясь отвезти ее домой. Одет с иголочки: в новые джинсы и умопомрачительную ковбойскую рубашку. Но одежда может что-то значить в Нью-Йорке, а здесь ковбойской одежды недостаточно для того, чтобы быть настоящим ковбоем.

Черт возьми! Зачем я надеялся, о чем-то мечтал? Синди — звезда, сверкающая и недоступная, ая — бедный индеец, который может восхищаться ею лишь издалека.

Этан снова тихо выругался. По крайней мере, он не говорил Синди, что все еще любит ее, не выставил себя полным идиотом.

Остановившись возле конюшни, Этан попросил Руди заменить его в утренней поездке.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил Руди.

— Нет, у меня нет настроения возиться с новичками. Ты прикроешь меня?

— Конечно, нет проблем.

Этан кивнул и направился к своему дому. Подойдя к загону, он подозвал коня, потрепал его по холке и на минуту задумался. Жеребец тихо заржал. Этан накинул уздечку, надел седло и проверил, крепко ли затянута подпруга. Сегодня ему предстояло объезжать жеребца.

Когда Этан вскочил в седло, конь замер. Секунду он стоял неподвижно, напрягшись, как струна, а затем, брыкаясь, помчался по загону.

Этан, откинув назад голову, издал воинственный клич индейцев Лакота. Жеребец мчался галопом, потом постепенно перешел на рысь, а затем пошел шагом.

Нагнувшись вперед, Этан потрепал коня по шее.

— На сегодня достаточно, парень.

— Браво! — раздался чей-то возглас.

Этан оглянулся через плечо и увидел Синди.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Она закусила губу, уязвленная его тоном и обвиняющим взглядом серых глаз.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

Он огляделся вокруг.

— А где же мистер Денежный Мешок?

— Он пошел позвонить.

Этан ухмыльнулся, подъезжая к ней.

Она меня проверяет, не сомневаюсь.

— Что ты хочешь?

— Этан, пожалуйста, не делай этого.

— Чего «этого»?

— Не оставляй меня. Я не вынесу.

— Ты сказала, между вами все кончено, тем не менее он здесь.

— Я не могла помешать ему приехать сюда.

— Возвращайся к нему.

— Ты не можешь так думать! — воскликнула Синди. — После той ночи…

— Уходи, Синди. Я недостаточно хорош для тебя. У нас ничего не получится, и ты сама это знаешь.

— Неправда!

— Неправда? Взгляни на меня. У меня нет ничего, что бы я мог тебе предложить.

Она с отчаянием посмотрела на Этана, и ее взгляд пронзил его насквозь. В ее глазах была боль.

Синди так близко. До нее можно дотронуться, взять на руки, посадить в седло… И что потом?

Он сжал кулаки. Синди и ее молодой человек выглядели так, будто они созданы друг для друга, а он… Он тихо фыркнул.

Она — шелк и атлас, ая — дешевый хлопок. Мы совершенно разные.

— Черт возьми, — пробормотал Этан. — У меня даже машины нет!

— Ты можешь взять мою, у меня их несколько. — Ей не стоило этого говорить. Она поняла это сразу, как сказала, но было уже поздно.

— Иди домой, Синди.

Синди смотрела на Этана, стараясь сдержать слезы. Ей хотелось умолять его передумать, ей хотелось ударить своими кулачками в его мощную грудь и сказать ему, что она любит его, и только его, что никогда не будет так любить никого другого. Но гордость, та самая проклятая гордость, которая разлучила их пять лет назад, заставила Синди замолчать. Она сказала Этану прошлой ночью, что хочет всегда быть рядом с ним, а в итоге…

Синди спрыгнула с ограды, на которой сидела, и пошла к реке. Она старалась держать голову можно выше. И только когда она скрылась за поворотом, она позволила себе расплакаться.

Крепко сжав поводья, Этан смотрел вслед Синди. Он боялся броситься за ней и таким образом совершить самую большую ошибку в своей жизни.

Пусть идет к дьяволу, и лучше сейчас же! О, конечно, она, возможно, думает, что по-прежнему меня любит, но после того, как мы год-два поживем вместе на мою мизерную зарплату, она опомнится. А ведь я не позволю ей содержать меня! Нет, пускай уходит сейчас. Наступит время, и она поймет: я был прав. Возможно, тогда она меня даже поблагодарит.

Спешившись, Этан расседлал коня, вытер его насухо и затем отпустил в загон. Жеребец потряс головой, отбежал в сторону и остановился в тени.

Этан подошел к бочке с водой и, сняв шляпу, окунул в воду голову, затем, снова надев шляпу, тихо выругался.

Черт возьми, зачем я позволил Синди уйти, ведь она самый ценный, самый значимый человекв моей жизни. Но что я могу ей предложить? Жизнь на ранчо, в четырехкомнатном домике, который мне не принадлежит? Полудикогомустанга? Привод в полицейский участок?

Ругаясь про себя, Этан поднял с земли шланг и облился водой с ног до головы.

Я все сделал правильно, позволив ей уйти.

— Отлично, — сказал Пол, потирая руки. — Чем ты хочешь заняться?

— А тебе больше никому не надо звонить? — не скрывая сарказма, спросила Синди. Она вернулась в свой номер и обнаружила ождающего ее Пола. Она не знала, как он проник внутрь, но он чувствовал себя как дома. Играло радио, на столе стояла чашка кофе.

— Нет. Я весь в твоем распоряжении.

Синди прикрыла глаза, вспомнив о том, какой счастливой она была совсем недавно, когда услышала от Этана те слова.

— Пол, у нас ничего не выйдет.

— Послушай, Син…

— Я не люблю тебя. Никогда не любила.

Он пришел в секундное замешательство, но тотчас же снисходительно улыбнулся.

— Син, ведь ты совсем не это имеешь в виду.

Такое впечатление, будто я разговариваю со своим отцом, подумала Синди. Джордан Вагнер, как и Пол, слышит только то, что хочет услышать. Она схватила свою шляпу.

— Я поехала кататься на лошади.

— Я поеду с тобой.

— Как хочешь.

Наверное, это хорошо, решила Синди. Пол, насколько ей известно, раньше никогда верхом не ездил. По крайней мере, Этана там не будет, и он не увидит Пола в дурацком положении.

Когда они подошли к конюшням, отдыхающие уже седлали лошадей.

Синди улыбнулась, когда Алекс, увидев их, вывел из конюшни пару лошадей. Он быстро их оседлал, затем помог Синди взобраться на красивую маленькую гнедую кобылку. Потом он занялся Полом.

— Все в порядке, господа, — сказал ковбой. — А вот и ваш проводник.

Синди повернулась, ожидая увидеть Руди, и, когда перед ней предстал Этан, почувствовала, как у нее внутри все сжалось.

Они встретились взглядами, и между ними будто прошел разряд электрического тока. Он не хочет прожить со мной всю жизнь, с горечью подумала Синди, но он желает меня, желает так же страстно, как я — его. Если бы кто-нибудь сейчас встал между ними, он сгорел бы дотла.