Иногда Макс или Мелисса обращались к ней, пытаясь вовлечь ее в разговор, но она едва могла сделать подходящее случаю замечание. К счастью, брат и сестра были так поглощены обсуждением семейных новостей и своих друзей, что не часто вспоминали о ее присутствии.

Саманта встрепенулась, когда услышала свое имя. До нее дошло, что Макс обращается к ней уже не в первый раз.

— Да?

— Я сказал, что пора спать.

Саманта ощутила на себе внимательный взгляд двух пар глаз. Стараясь казаться спокойной, она пробормотала:

— А что, разве так поздно?

— Да, дорогая.

И прежде, чем Саманта успела ответить, Мелисса заметила:

— Ты весь вечер выглядишь какой-то угнетенной. Интересно, почему?

Саманта непроизвольно взглянула на Макса. Встретившись с ним взглядом, она почувствовала, что покраснела, и это не укрылось от Мелиссы. Нужно держать себя в руках. Она не может позволить себе гневного взгляда на Макса. Тем самым она выдаст их обоих.

Как можно беспечнее Саманта произнесла:

— Прошу прощения, я задумалась.

— Не хочешь посвятить нас в свои думы? — протянул Макс. — Мы с Мелиссой проговорили весь вечер, не дав тебе вставить ни словечка. Это непростительно с нашей стороны.

Едва сдерживаясь и как можно веселее Саманта сказала:

— Ты меня знаешь, я всегда о чем-нибудь думаю. У меня столько забот! Энни. Работа. Проблемы, с которыми я тебе надоедаю.

— Интересно услышать о твоей работе, — подхватила Мелисса.

— Только не сейчас, Мэл. — Макс повернулся к Саманте. — Пойдем, дорогая, к себе, пора ложиться спать.

Мелисса выглядела сконфуженно.

— Когда ты сказал, что пора ложиться спать, я не думала, что…

— Чего ты не думала, Мэл?

— Что вы спите в одной комнате.

— Ты не думала? — Макс улыбнулся. Саманта намеревалась сказать, что она не устала и пусть Макс идет пока без нее. Но прежде чем она заговорила, Макс потянул ее за руку. — Пойдем, дорогая. — Он обнял ее за плечи, глядя на сестру. — Спокойной ночи, Мэл, увидимся завтра.

Саманта не произнесла ни слова, пока за ними не закрылась дверь спальни.

— Ты прекрасный актер, Макс, — сказала она.

— Тебе понравилось?

— И что теперь? Послушай, Макс, я понимаю, что это очень важно, но мне как-то неудобно разыгрывать Мелиссу.

Он смотрел на нее сверху вниз.

— Ты удивляешь меня. Ты же сама перенесла сюда мои вещи.

Саманта поежилась под его проницательным взглядом.

— Да.

— Ты же сделала это ради Энни. По крайней мере ты так сказала.

— Только ради Энни… — Саманта запнулась. — Ты думаешь, Мелисса поверила нам, Макс?

— Даже не представляю. Мою сестру так просто не проведешь. — Он усмехнулся. — Но в результате ее приезда я оказался здесь с тобой, и это единственное, что сейчас имеет для меня значение.

Саманта, у которой нервы были уже на пределе, почувствовала, как заколотилось сердце.

— Это совершенно ничего не значит! Разве я тебе не говорила? Мы же все обсудили перед ужином.

— Хочешь знать, что я помню из нашего разговора, Саманта? Только то, что мы оба будем спать в одной комнате, в одной постели и что за последствия я не отвечаю.

Саманта яростно затрясла головой.

— Мы говорили совсем о другом.

— Надеюсь, ты со мной согласишься, — Его голос стал мягче. — Я не стану спать в креслах, дорогая. Повторяю: это была твоя идея, чтобы мы спали вместе. Ты же знала, что играешь с огнем, когда переносила сюда мои вещи.

— Я вовсе не думала о сексе, — испуганно оправдывалась она.

— Разве может случиться, чтобы женщина, которая имела такой секс, как ты, не думала о нем?

— Я объяснила тебе причины, Макс. Мелисса здесь для того, чтобы шпионить за нами. Положение требовало неотложных мер. Ты что, не слушаешь меня?

— Слушаю, дорогая. Но это не значит, что я с тобой соглашаюсь. Не строй иллюзий, Саманта, я никогда не поверю, что можно платонически спать в одной постели.

Платонически? При том, что комната наполнилась мужским духом Макса, его мужественностью, а в теле Саманты не осталось ни капли платонического? Но она не может, не должна дать волю своим чувствам. Если бы ей не нужно было постоянно себе об этом напоминать!

— Существуют же платонические отношения, — произнесла она севшим голосом.

Макс засмеялся:

— Но только не между нами.

— Когда же ты, наконец, уразумеешь, что у тебя нет права прикасаться ко мне?! — раздраженно пробормотала она.

— Ты попытаешься помешать мне?

— Я могу лечь в твоем кабинете, — предложила Саманта, зная так же хорошо, как и он, что ничего подобного она не сделает.

— А Мелисса будет спать в соседней комнате? — Макс отрицательно покачал головой. — Не думаю, что это удачная мысль. Так сразу можно все испортить, тебе не кажется?

Саманта в ярости взглянула на него:

— Другими словами, я оказалась в ловушке.

Одним из знакомых жестов, которые она так любила, Макс коснулся ее лица. Она знала, что ей надо отодвинуться от него, но была не в силах это сделать.

— Ты в ловушке до тех пор, пока сама так считаешь.

— Я в западне, Макс. У меня нет выбора, я вынуждена позволить тебе спать здесь со мной, или я поставлю под угрозу интересы Энни.

Продолжая держать ее лицо в своих руках, он начал поглаживать ее шею. Через мгновение он произнес:

— Ты прекрасно знаешь: я никогда не буду заставлять тебя силой делать то, чего ты не хочешь.

— Но ты сказал…

— Я знаю, что сказал. Тебе не нужно уходить в другую комнату, Саманта. Я хочу заниматься с тобой любовью всю ночь, если ты позволишь мне. Но если ты убедишь меня, что не хочешь этого, я не стану давить на тебя. Я верю, что придет день, когда ты скажешь мне, чего хочешь на самом деле.

Макс отнял руки от ее лица, и Саманта ощутила утрату, разочарование. Насколько было легче, когда он брал на себя руководство. Теперь он перекинул мяч на ее сторону, дав понять, что дальше инициатива должна быть в ее руках. Обычно это не вызывало проблем. Но воспоминания об Эдне толкали ее на одно решение, а непроходящая любовь к Максу — на другое, и она не знала, что выбрать.

Не говоря ни слова, Макс отошел от нее и начал раздеваться. Саманта затаила дыхание. Он снял рубашку, и она не могла отвести глаз от его обнаженной груди, с трудом подавив желание погладить пальцами завитки волос.

Макс начал расстегивать ремень, и тут Саманта нашла в себе силы пошевелиться. Отведя глаза, она взяла ночную рубашку и пошла в ванную комнату. Вернувшись, она обнаружила Макса уже в постели. Он сдавленно засмеялся, когда она быстро скользнула под одеяло и неподвижно легла на самый краешек кровати.

— Что тебя рассмешило, Макс?

— Ты. Способ, которым ты ложилась. Ты вела себя так, будто не имеешь никакого представления о сексе и очень испугана. Можно подумать, что ты девственница, Саманта, а не потрясающе страстная женщина с горячей кровью. Уж что точно было в нашем браке — это фантастический секс.

Действительно, их сексуальная жизнь была необыкновенно разнообразной — гораздо более восхитительной, чем Саманта представляла себе раньше, до Макса. Что правда, то правда: Саманта оказалась страстной женщиной, и это сейчас осложняло ее жизнь. Находясь в машине или в комнате с Максом, а тем более деля с ним постель, она с трудом сдерживала себя.

Кровать была не очень широкой, хотя раньше она не придавала этому значения. Они спали, сплетя тела, им не требовалось много места. А теперь Саманту беспокоило мужское тело, находившееся в такой опасной близости от нее. Все в Максе мгновенно зажигало огонь в ее крови — тепло его тела, его запах, исходившие от него сексуальные токи.

Она, конечно, не сможет уснуть. И как это Максу удается оставаться таким спокойным? Наверное, потому, что он думает об Эдне…

Саманта лежала, отвернувшись от него, и, не поворачиваясь, произнесла:

— Нет, так не пойдет.

— Не понимаю.

— Ты и я в одной кровати.