— Спасибо вам, Конни. Папа наконец успокоится.

— Я рада быть полезной. — Конни помолчала, соображая, как спросить о состоянии Руда, не расстраивая его дочь, и тщательно сформулировала свой вопрос. — А ты не знаешь, как долго придется Рудольфу пробыть в больнице?

— Они не говорят. Похоже, у него уже второй приступ. О первом он никому не говорил. — Голос Ким звучал еще более уныло, чем раньше, и Конни поняла, что бедняжка едва сдерживается, чтобы не расплакаться. Унылость ее голоса была вызвана слишком сильными эмоциями, а не их отсутствием.

— Рудольф поправится, Ким, — как можно убедительнее сказала она. — Господи, твой отец крепок как кожа на солдатских ботинках, и небольшая сердечная боль не уложит его надолго. Ты и ахнуть не успеешь, как он станет орать на врачей и гонять сестер.

— Семья для него все, — проговорила Ким невпопад. — После того, как умерла мама… не знаю… — Она замолкла. — Тут очередь к телефону, так что пора кончать. Но завтра я собираюсь прийти в контору, если вы не против.

— Конечно, приходи! Я приготовлю краткий отчет для твоего отца. И он убедится, что мы позаботились обо всех срочных делах. Скажи ему об этом сегодня, чтобы он мог расслабиться.

— Обязательно скажу. Вам удобно в три часа? Я займу у вас не больше получаса.

— Договорились, в три. — Конни мысленно прикинула свое и без того напряженное расписание. — Передай Рудольфу мои наилучшие пожелания. Скажи ему, что я навещу его, как только разрешат посещения.

— Обязательно. Увидимся завтра. — Ким говорила уже чуть веселее, словно часть груза своей тревоги она переложила на Конни.

— Звони в любое время, если понадобится моя помощь.

— Спасибо, но я надеюсь, мне не придется это делать. Вы уже здорово помогли.

Конни не очень поняла, чем это она помогла, но обрадовалась тому, что Ким уже не казалась такой убитой. Положив трубку, она взглянула на часы и удивилась, что было только половина двенадцатого. В половине одиннадцатого она пригласила Неда на чашечку кофе. Господи, за последний час она пережила эмоциональную драму продолжительностью чуть ли не в год.

Все же перспектива дополнительного напряжения сил на работе была не так уж и плоха. Беспокоясь о Рудди, созваниваясь с Аннет, готовясь ко сну, ставя будильник на сверхранний час, она почти выкинула Эдварда из головы.

Почти.

7

На следующий день Конни постигла глубину значения слова "занятая". Они с Аннет явились в контору в семь, и, непрерывно работая, к ленчу, несмотря на огромную помощь коллег, едва держались на ногах. Разговаривая по телефону и одновременно пытаясь прочитать и подписать договор, подготовленный относительно новым служащим, Конни была просто ошеломлена объемом навалившейся на нее работы. Ее сердце оборвалось, когда в кабинет вошел невысокий, загорелый, красивый мужчина, улыбающийся так, словно ожидал теплого приема.

Она постаралась закончить разговор по телефону и нацарапала свою подпись на договоре, в котором, как она истово надеялась, не было допущено ошибок. Потом вышла из-за стола, чтобы поприветствовать посетителя.

— Шон, — произнесла она, протягивая ему руку и выдавливая из себя улыбку. — Вы Шон Поули. Как славно. Мы договорились с вами на сегодня?

— Рудольф просил меня забежать и заполнить кое-какие бумаги: бланки налогового управления, страхования здоровья и тому подобное. Дама в приемной сообщила мне, что он в больнице, поэтому я решил поставить вас в известность, что я здесь. И подумал, что вам понадобится помощь, хотя официально я приступлю к работе только на следующей неделе.

— Помощь нам очень нужна. Но, откровенно говоря, у меня нет даже времени показать вам, с чего начать.

— Нет проблем. Я готов взяться за работу, где не смогу наделать слишком много ошибок. Скажем, буду отвечать на телефонные звонки.

Конни не представляла, как Шон может слишком уж напортить, отвечая на телефонные звонки — во время собеседования он показался ей исключительно способным молодым человеком. Она благодарно улыбнулась ему.

— Ну, если вы готовы повкалывать несколько часов, это просто чудесно. Я предчувствовала, что вы станете добрым товарищем, Шон. Не знала только — насколько.

Он улыбнулся в ответ.

— Дайте мне пару недель, и тогда вы действительно обалдеете.

Шона им, видно, послал сам Бог. Шквал телефонных звонков по ее телефону затих почти тотчас же, и Конни нашла время, чтобы составить список неотложных дел Руда и распределить их между остальными служащими, оставив себе действительно сложные встречи. Она проработала непрерывно пару часов, не отрываясь от своих бумаг, пока в ее кабинет не вернулся Шон с тарелкой шоколадного печенья, чашкой чая с лимоном для нее и кружкой ароматного черного кофе для Аннет.

— Мне сказали, что вы пьете эти напитки в обед. — Он осторожно сдвинул в сторону папки и поставил поднос на стол Конни.

Аннет сделала глоток кофе и закатила глаза в экстазе.

— Небо, как вкусно! Шон, где ты был всю мою жизнь? Пока ты не принес это, я даже не подозревала, что готова упасть в голодный обморок.

— Это чудесно, — согласилась Конни, потягивая чай и чувствуя, что напряжение потихоньку рассасывается. Она была взвинчена, и следовало сообразить, что ей нужен отдых. — Что там с телефонными звонками?

— Три запроса от желающих получить работу. Я договорился о собеседовании с ними на следующую неделю, когда мы разделаемся с накопившимися делами. Шестеро справлялись о здоровье мистера Дормана, и я цитировал им последнее сообщение из клиники и заверял, что скоро он вернется на работу. Один разгневанный звонок от повара, которого мы порекомендовали в прошлом месяце сенатору. Он сообщил, что увольняется, поскольку сенатор ест только гамбургеры. Плюс к этому пара звонков от потенциальных клиентов, желающих воспользоваться нашей службой уборки. Я записал все и передам вам записи вечером. Насколько я могу судить, пока ничего не напутал.

— Похоже, вы отлично поработали, — сказала Конни, прожевав печенье. — Что вы сказали разгневанному повару?

— Что мы постараемся подыскать ему новое место, где оценят его творческий гений. Он придет завтра. Поскольку он уже прошел отбор, я подумал, что нам будет легко найти ему работу.

Аннет издала циничный смешок.

— С поварами никогда не легко, — бросила она. — Поверь мне, в сравнении с ними безумные ученые и чокнутые художники выглядят вполне нормальными.

Шон улыбнулся.

— Я выдам ему бабушкин секрет приготовления пирожков с сыром. Это его подкупит. Кстати: на ваше имя, Конни, пришел телетайп от некой Роберты Макнейл из Парижа. Она извиняется за то, что не пошла на назначенную ей встречу в Чеви-Чейс с членом правительства, поскольку в это время выходила замуж.

— Что? — Аннет вскочила со стула, и крошки от печенья разлетелись во все стороны. — Эдвард Кампари женился на Роберте Макнейл? В Париже? Не могу поверить!

Любопытно, подумала Конни, чего это она так переполошилась?

— Успокойся, — сказала она. — Роберта вышла не за Неда, она вернулась к своему бывшему мужу Артуру.

Аннет упала обратно на стул.

— Снова вышла замуж? Ух, дурочка! Я-то уж никогда так не сглуплю. Бедная Роберта. Если этот Артур не оценил ее в первый раз, почему вдруг он поумнеет во второй?

— Кое-кто учится на своих ошибках, — вставил Шон.

— Только не мужчины, — возразила Аннет. — Они становятся еще упрямее. Посмотрите на Руда. За шесть месяцев он… — Она оборвала фразу. Конни поразилась ее необычной взволнованности. — Ну, пожалуй, нам пора возвращаться в соляные копи. Могу поклясться, что куча бумаг в моем ящике растет тем быстрее, чем больше я выкладываюсь.

— А мне пора проверить на коммутаторе, не было ли телефонных звонков, — сказал Шон. — А это я уберу, — добавил он, забрал поднос и удалился.

— Как мы обходились без него? — заметила Конни, когда он вышел. — Можешь себе вообразить такое? Администратор, готовящий чай и кофе? Да он просто сокровище!