-Что это было? - удивлённо воскликнул Спайроу, оглядываясь назад.
-Чудо. По-другому это никак не назовёшь! - ответил Алекс с облегчением.
В это время стоявший на мостике генеральского флагмана Дэйв Миллер смотрел на радар и видел как охотники за головами летят в одну сторону, а армейские челноки в другую. Полминуты назад он дал приказ пилотам бомбардировщиков оставить беглецов в покое и немедленно возвращаться на борт флагмана. Пилоты сначала недоумевали чем руководствуется старший офицер, отдавая им такой приказ, однако Миллер пригрозил своим подчинённым трибуналом, чем собственно и вынудил их отказаться от погони. Полковник понимал, что за эти действия его самого скорее всего ждёт трибунал, но ничуть не сожалел о том что сделал. Дэйв совершал поступки, о которых ему приходилось сожалеть, однако такое понятие как офицерская честь для него ещё что-то значило. Генерал Шепард совершил военное преступление и должен был за него ответить.
Как только челнок приземлился на полицейской стоянке, Руфус покинул судно и двинулся к главному входу, не заметив, что за ним наблюдает недружелюбная пара глаз. Первым делом Шепард прошёл мимо всех камер заключения. Не обнаружив там Гриффита, генерал даже немного растерялся, после чего сразу же последовал в кабинет начальника полиции. В этот момент Пол вёл переговоры с Купером Бруксом, и просил в сжатые сроки прекратить полномочия Шепарда на Актароне, а самого генерала в спешном порядке отослать на Геднер. Купер обещал всё уладить. Не сказав ни слова, Шепард прошёл мимо секретарши Нортона, и буквально вломился в его кабинет.
-Где он? - с порога спросил он, громко хлопнув дверью.
-Кто?
-Гриффит! Лейтенант Альварес опознал одного из ваших людей! Как всё это понимать?! - потребовал ответа Шепард.
-Это была спецоперация. Как видите, она завершилась успешно, - невозмутимо ответил Нортон.
-Вы ответит за самоуправство, но чуть позже. Где сейчас Джон Гриффит?
-В надёжном месте.
На шее Руфуса задёргалась жилка, а глаза его буквально метали молнии.
-Если не хотите проблем, немедленно выдайте мне Гриффита. Его судьбу будет решать закрытый военный суд.
-Исключено. Джон Гриффит орудовал на Актароне, а значит и судить его будут здесь.
Руфус выхватил пистолет и направил его на Нортона.
-Не испытывай моё терпение. За неподчинение моим приказам...
-Мне ничего не будет. Министерство юстиции приняло решение отозвать вас с Актарона, - соврал Пол.
Со стороны казалось, будто Руфуса вот-вот хватит удар.
-Но вы можете присутствовать на суде в качестве зрителя или свидетеля. Я уверен, вам есть о чём рассказать, - сказал Пол, а затем перевёл взгляд с Руфуса на экран монитора, дав понять, что разговор окончен.
Понимая, что угрозами ничего не добьётся, Шепард убрал пистолет и покинул кабинет Нортона. Судя по прозрачным намёкам, Гриффит уже что-то успел наболтать начальнику полиции, отчего Пол и вёл себя настолько вызывающе.
"Ты мне за это ещё ответишь, Нортон. Я раздавлю любого, кто осмелиться встать у меня на пути!" - в порыве злобы подумал Шепард, спускаясь по лестнице.
Помимо Нортона, потенциальным свидетелем также был и Дэйв Миллер. Только так можно было объяснить приказ полковника, позволивший охотникам за головами скрыться.
"Готовься, неблагодарный ублюдок! Ты у меня одним трибуналом не отделаешься!" - решил Руфус.
Однако приоритетной проблемой по-прежнему оставался Гриффит, который мог рассказать на суде много интересного про Шепарда, и что самое главное, открыть тайну "диссонанса". Проблема эта была серьёзная, но разрешимая. Нужно было лишь узнать когда начнётся судебное разбирательство, атаковать транспорт, перевозящий задержанного к зданию суда, и прикончить его. Затем можно будет устранить и остальных свидетелей, в том числе и Эндрю Уидмора. С этими мыслями Руфус и поднялся на борт челнока, и закрыл за собой дверь. Услышав чей-то громкий кашель, Шепард повернул голову в сторону и увидел возле самой стены Бойда Элмерса. Перестав кашлять, парень расстегнул куртку и опустил руки на смертоносный пояс.
-Даже не вздумай! - выпалил Шепард, выхватывая пистолет.
Ранее Бойд дал слабину, но судьба предоставила ему шанс реабилитироваться в собственных глазах. Как и прежде, Элмерс чувствовал страх, о чём свидетельствовали дрожащие руки. Однако парень целенаправленно загнал себя в угол, дабы позорно не сбежать. Он так долго готовился к этому моменту, и сейчас, видя перед собой ненавистного армейского генерала, по чьему приказу был оккупирован Актарон и убиты его друзья, Бойд в кои-то веки осознал, что у каждого человека в этом мире - своя судьба и своя роль.
-Да пошёл ты! - ответил Элмерс, и нажал на кнопку.
Как только прогремел взрыв, обеспокоенный Нортон вышел в приёмную (испуганная секретарша, до этого наводившая макияж прямо на рабочем месте, от неожиданности выронила косметичку и нырнула за ней под стол), и подбежал к окну. Челнок генерала Шепарда превратился в груду металлолома, а все, кто в момент взрыва находились на борту, погибли.
-Что произошло - спросила секретарша, вылезая из-под стола.
Нортон резко обернулся.
-Ничего интересного. Сделай мне кофе, - распорядился он, затем вернулся в свой кабинет.
После внезапной гибели Руфуса Шепарда с плеч Нортона будто свалилась гора. Пол ожидал, что геднерский генерал ещё покажет себя во всей красе, и готовился к серьёзному столкновению, но этот взрыв решил все последующие проблемы. Почувствовав невероятный прилив сил, Пол связался с Алексом Дроу.
-Обстоятельства изменились. Немедленно доставьте Джона Гриффита в полицейское управление! - приказ Нортон.
(неделю спустя)
Сегодня Полу вновь предстояло подняться на трибуну и побеседовать с журналистами, но на этот раз это была скорее привилегия, чем повинность. В министерстве юстиции были очень довольны тем, что террористы были обезврежены актаронскими силами правопорядка, которыми руководил их непосредственный ставленник, а не армейцами. С Нортоном на связь вышел Купер Брукс и похвалил начальника полиции за хорошую работу. Прежде чем отправиться на пресс-конференцию, Пол вызвал к себе в кабинет Антонио Мартинеза, с недавних пор ставшего лейтенантом. Посмотрев на себя в зеркало, Пол убедился, что на полицейской форме, одетой специально для общения с прессой, нет ни одной лишней складки. Как только в дверь постучали, Нортон отошёл от зеркала и дал свежеиспечённому лейтенанту разрешение войти.
-Что там с делом Фуэнтеса? Есть продвижение? - с ходу поинтересовался Нортон.
Как только раны Пабло зажили, его перевели из больничной палаты в одну из камер полицейского управления. Фуэнтес в тот же день вызвал своего адвоката, и тот стал настаивать, чтобы его подзащитного немедленно отпустили.
-Потолковал я с этим типом, и скажу честно - его стоило бы отвести в какое-нибудь тихое место и шлёпнуть. К тому же у него пропало желание стучать на своих знакомых извращенцев, - ответил Антонио.
-Почувствовал себя увереннее, и пошёл в отказ. Этого следовало ожидать. Надеюсь, тебе удалось его переубедить?
-Само собой, - ответил Мартинез с довольной ухмылкой.
После допроса с пристрастием, во время которого Антонио чуть не сломал Фуэнтесу челюсть, Пабло заговорил. Под запись он чётко назвал несколько имён, сказав, что обо всех остальных расскажет непосредственно на суде. Между тем адвокат Пабло зря время не терял, и собирался подать против органов правопорядка встречный иск, обвинив полицейских в подлоге и пытках. Чтобы он ни лез не в свои дела, Мартинез с несколькими полицейскими устроил обыск у него дома. Как только адвокат вернулся домой, и увидел на пороге стражей порядка, удивлению его не было предела. Когда же полицейские "совершенно случайно" нашли у законника под ванной два пакета наркотиков, а на жёстком диске компьютера порнографию с истязаниями, адвокат понял, что ему не оставили выбора, и отказался защищать Фуэнтеса. С точки зрения закона, Мартинез совершил подлог, и злоупотребил своими полномочиями, однако Нортон закрыл глаза на столь незначительные нарушения. После задержания Гриффита Пол купался в лучах славы, и не собирался останавливаться на достигнутом. Дело Пабло Фуэнтеса хотя и не было таким громким, как дело Гриффита, но тоже обещало наделать много шума. Именно подобная шумиха и должна была помочь Полу восстановить репутацию стражей правопорядка в глазах обывателей.