— Наши черные друзья что-то затеяли, — сказал Картерис. — Не люблю стрелять наугад в темноту, но, может, небольшая порция свинца из одного из пулеметов помешает их затее, в чем бы она ни заключалась.

Трах-тах-тах-тах!

Удары умолкли, но очень скоро возобновились. Рэйнон Картерис слегка опустил ствол пулемета. Хотя ничего не было видно, направление легко было определить по звукам ударов.

Державшие женщину бедуины вколачивали глубоко в песок столбы. Когда был вбит первый столб, к нему ремнем прикрутили тонкое запястье женщины. Другой столб был расположен у ее ног.

Картерис был отличным стрелком. У него был хороший слух. Сжимая пальцы, он направлял подрагивающий от выстрелов пулемет, целясь на звук. После первой короткой очереди он разжал руки и прислушался.

Кусочки свинца пропахали песок, швырнув гравий в глаза бедуинов. С ними, был белый гангстер, рот которого искривила болезненная гримаса. Одна из пуль попала ему в лодыжку. Ударяясь в песок, пули били с перелетом и недолетом всего в нескольких дюймах от женщины.

— Эй ты, болван! — завопил белый гангстер. — Кончай эту пальбу, а не то ты пришьешь свою сестру!

Рэйнон Картерис выругался. Его руки бессильно выпустили пулемет.

— Моя сестра! Мы не предполагали, что эти изверги попытаются сделать что-нибудь подобное!

— Судя по тому, что я видел и знаю о них, — сухо заметил Хэм, — они способны выдавить глаза младенцу. Леди Фазэран была похищена вместе с Пат Сэвидж. На этот раз черные дьяволы вытащили из рукава козырного туза. Бьюсь об заклад, именно поэтому они затратили столько труда, чтобы доставить ее сюда живой.

Мучительная испарина выступила на истощенном лице Рэйнона Картериса.

— Я выйду наружу и отниму ее у них! — в отчаянья воскликнул он. — Ради всех богов! Они, может быть, схватят меня, но я уложу нескольких из них!

Престарелый Махал что-то бормотал, молясь Аллаху.

— Настало время проявить величайшую рассудительность. Все мы в руках Аллаха, — говорил он. — Наши враги надеются заставить нас сдаться. Жди.

Рэйнон Картерис выкрикнул в том направлении, откуда доносился звук забиваемых столбов:

— Будьте вы все прокляты! Мы придем с пулеметами! Мы всех вас уложим, грязные подонки!

— Сиди, где сидишь, братец, — донесся насмешливый голос бандита. — При первом же твоем движении парни с одним из шаров, что превращают все в тени, готовы пустить его в ход! Хороша идейка? Уловил мою мысль? Все, что от вас требуется, — это сохранять спокойствие и держаться за штаны, пока не наступит рассвет. А тогда вам скажут, что вы должны делать!

— Святые угодники! — завизжал Монах.

Картерис затрясся, как в припадке тропической лихорадки.

— Сэтира! Сэтира! — взывал он. — Они притащили тебя сюда?

Кляп, должно быть, на несколько секунд выпал.

— Нет! Нет! — долетел страшный крик женщины. — Не выходите! Они хотят…

Крик внезапно оборвался. Рыдающие нотки в голосе женщины не позволили Картерису определить, его ли сестра кричала.

— Что будем делать? — спросил он своих спутников.

— На этот вопрос следует ответить так: не следует принимать поспешных решений, — прозвучал голос мудрого Махала. — Я, однако, очень боюсь, нет ли у них какого-нибудь козыря в рукаве.

Трах-тах-тах-тах!

Последний столб был забит. Руки женщины были скручены ремнями, обвивавшими ее запястья. Ее стройные ноги несколько раз конвульсивно вздрогнули, и она замерла в неподвижности.

Картерис и помощники Дока увидели огонь двух факелов. Яркий свет озарил женщину, лежавшую на земле. На ней была одежда американки — желтое платье с серебристой отделкой.

— Это моя сестра, — простонал Картерис, пряча лицо в ладони. — И зачем только я впутался в эту безумную авантюру? Сперва Дэнтон, теперь Сэтира… Я хочу выйти.

— Мы должны дождаться рассвета, — сказал практически мыслящий Джонни. — Может быть, тогда мы сможем придумать что-нибудь.

— Проклятье! Смотреть — вот все, что мы можем сейчас сделать! — воскликнул Монах.

Ярко пылающие факелы были зажжены не только для того, чтобы осветить женщину, но и для другой цели. Подъехали и спешились четыре бедуина. Двое из них поставили на землю деревянную колыбель, расположив ее вплотную к женщине. На них были маски цвета тусклого свинца.

— Шар смерти! — воскликнул Ренни. — Я догадываюсь, чем они собираются заняться! Точно!

Лошадей увели. Четверо одетых в маски людей остались и вскоре потушили факелы.

— Святые угодники! — пропищал Монах. — Как насчет того, чтобы всем нам взяться за ружья, когда придет рассвет? Мы сможем как следует прицелиться, всех их взять на мушку и дружно дать залп!

Картерис покачал головой:

— Кроме того, что эти костюмы предохраняют от смертоносного излучения, они абсолютно непроницаемы для пуль. В нас попали несколько раз, не причинив никакого вреда.

— Я припоминаю, что сломал один из своих мечей об этот материал, сказал Хэм. — Я думаю, что это какая-то разновидность кольчуги.

Белые люди и арабы, находившиеся рядом с ними, погрузились в печальное молчание. Казалось, они ничего не могли поделать.

Джонни очень хотелось узнать что-нибудь о подземном городе этой древнейшей цивилизации. Но он воздержался от расспросов. Рэйнон Картерис был погружен в горестные размышления о судьбе своей сестры.

Незадолго до рассвета в шатре Хадиса проснулся Дюжун Кадо. Ночью толстый сириец был свидетелем казни Ранта Дэйвиса. Его маслянистое лицо осталось невозмутимым.

Несколько позже туда, где он спал, пришел Вайти Джейно в сопровождении Кассана.

Дюжун Кадо заговорил в обычной восточной манере.

— Мои глаза ничего не видели, — произнес он серьезно.

Он говорил по-арабски.

— Ана бвайх элб беду, — сказал толстяк, кое о чем напоминая своим хозяевам. — Перед лицом всех бедуинов я — «дхайф» под черными шатрами. — Я — «дакхилл» для вас и всех бедуинов.

Дюжун Кадо имел в виду, что он находится под защитой закона гостеприимства и что он неприкосновенен для всех. Будучи посланцем Синдиката Семи Компаний, он становился гостем бедуинов. Даже самый дикий разбойник с гор побоялся бы нарушить закон «дхайф».

На Кассана это, похоже, произвело впечатление.

— Это насилие было вынужденным, Дюжун Кадо, — сказал он. — Прежде чем наступит зной, мы хотели бы, чтобы ты отправился с нами в город Тасунан. Часа темноты нам хватит на сборы.

Кассан самолично, в сопровождении охраны, вывел сирийца из черного шатра за час до того, как солнце залило своим светом долину Тасус.

Глава XX

Выход из гробниц

Лица пяти белых были исполнены суровой решимости.

Их подбородки казались высеченными из мрамора. А костлявые физиономии шести арабов с таким же правом можно было сравнить с отлитыми из бронзы масками.

Их руки сжимали заряженные винтовки. Первые лучи солнца застали их в полной готовности. Но руки, державшие оружие, были так же беспомощны, как; если бы их скрутили ремнями.

Стройное тело женщины лежало, вытянувшись на усыпанном гравием песке, менее чем в ста ярдах от них. Рядом с нею сидели четыре фигуры, неподвижные, как скалы. Их лица напоминали своим цветом лица мертвецов.

Вплотную к голове женщины был придвинут похожий на колыбель ящик.

Вот и все. Четверо бедуинов и женщина. Нет, трое бедуинов и один бандит Вайти Джейно, как вскоре обнаружили осажденные.

Один из людей в масках поднялся и, медленно ступая, двинулся вперед. Он не поднял руки в знак мирных намерений. Это было излишним. Вероятно, под маской его кривой рот растянулся в насмешливой улыбке.

Бандит знал, что пули ему не страшны. Доспехи, предохраняющие от смертоносного излучения, защищали его и от них. Тело привязанной к столбам и лежащей на песке женщины было добавочной гарантией его безопасности.

Картерис застонал.

— Как бы там ни было, моя сестра еще жива. Я вижу, как она шевелится.

Женщина слегка извивалась, вероятно, пытаясь восстановить кровообращение в своем онемевшем теле.