Весной 1943 года в Москву вызвали М. Зощенко. О тогдашних условиях столичной жизни 8 июня 1943 года он писал Л. Чаловой: «1. Еда. Первый месяц я тут ни черта не получал. Нужна была прописка (постоянная). Без этого карточек не давали. Дали только хлебную (командировочную) и обед в Союзе. Обед приличный, весьма обильный. Так что при моем аппетите мне хватало его на целый день. Баночки масла, что я вез из Алма-Аты, мне хватило на месяц… Еще шлялся по гостям…

В гостях тоже кормили. Сейчас дали два пайка, кроме обеда. Получил всякую муру — фасоль, масло, печенье, консервы…

2. Комната. Через месяц стали из гостиницы выселять. Выселяют всех, кто живет больше 1–1½ месяца. А так как я приехал не по доброй воле, я вызван (и я упирался), то кто-то кому-то сообщил, и мне разрешили находиться в гостинице сколько вздумается… Но здесь удобно. Свет и даже горячая вода. И одеяло. И белье. При моем нищенском хозяйстве — это необходимо».

Позднее он писал: «Дела мои идут хорошо — дали отличный паек (лимит на 500 р.). Так что сыт по горло. Но брать продукты некому — зеваю выдачу и всякого рода земные блага». И наконец, письмо от 10 сентября как свидетельство того, что М. Зощенко окончательно «обуржуазился»: «Пришлось купить костюм — здесь „шикарная жизнь“, и мне в моем тряпье неудобно было ходить и тем более выступать перед чистенькой публикой. Поэтому задолжался» ^[570] .

Интересно, что письма Зощенко довольно точно отразили характер происшедших в то время изменений в снабжении некоторых категорий населения. 30 июня 1943 года Совнарком издал распоряжение № 12 635-р, которым обязывал Наркомторг установить с 1 июля новый порядок снабжения продовольствием деятелей науки, литературы и искусства ^[571] . 55 выдающихся писателей по списку, утвержденному ССП, должны были получать без карточек литерные обеды и продовольственные товары на 500 рублей ежемесячно. Им были предоставлены точно такие же права, как и действительным членам Академии наук СССР, Всесоюзной сельскохозяйственной академии им. В. И. Ленина, Академии архитектуры СССР и восьмидесяти пяти выдающимся мастерам искусств. Еще 100 членов ССП получили литерные обеды и продовольственные товары на 300 рублей ежемесячно. Такие привилегии имели действительные члены академий наук союзных республик и члены-корреспонденты Академии наук СССР, Всесоюзной сельскохозяйственной академии им. В. И. Ленина, Академии архитектуры СССР и 280 мастеров искусств.

В конце войны многие писатели демобилизовались, но их снабжали хуже, чем остававшихся в тылу. Такое положение сложилось во всех регионах страны: в Москве, Ленинграде, на Украине, в Белоруссии и других республиках. Все попытки Союза писателей добиться улучшения снабжения демобилизованных литераторов через Наркомторг не увенчались успехом. Это вынудило группу писателей обратиться лично к заместителю председателя Совнаркома СССР Н. Вознесенскому с просьбой выделить с декабря 1945 года для демобилизованных писателей 25 продовольственных лимитов по 500 рублей в месяц, 100 — по 300 рублей, а также 200 промтоварных лимитов по 1000 рублей ^[572] .

16 марта 1944 года СНК СССР принял постановление № 283 «Об организации магазинов и ресторанов в г. Москве для обслуживания работников науки, техники, искусства и литературы, а также высшего офицерского состава Красной Армии» ^[573] . Теперь писатели были приравнены к другим категориям лиц, занятых интеллектуальным трудом. По этому постановлению 15 апреля 1944 года в Москве открылось 8 гастрономов, в которых торговали всеми продовольственными товарами, винами, напитками и табачными изделиями, 2 рыбных магазина, 2 мясных, 2 молочных, 2 овощных, 1 кондитерский, 1 чайный, 1 табачный и 1 винный. 15 мая открылся Центральный универмаг, торговавший одеждой и обувью по индивидуальным заказам, трикотажем, бельем, галантерейными и парфюмерными товарами и головными уборами. Во всех этих магазинах торговля велась без карточек для всего населения, но по специальным ценам. Для обозначенных в постановлении категорий граждан устанавливалась скидка в размере 25 процентов (для высшего офицерского состава скидка составляла 35 процентов). Торговля со скидкой проводилась по лимитным книжкам, согласно специальному перечню товаров с ограничительными нормами по количеству и по общей их стоимости (до 4 тысяч рублей в месяц — для продовольственных товаров и до 10 тысяч рублей в квартал — для промышленных).

Также были открыты 50 ресторанов, в том числе 20 ночных 1-го разряда с музыкой и эстрадными выступлениями артистов, открытых до пяти часов утра. Среди них значился и ресторан при Доме писателей. В ресторанах 1-го и 2-го разрядов для упомянутых категорий лиц действовала скидка в размере 30 процентов.

26 апреля 1944 года секретарь Правления ССП Д. Поликарпов обратился к А. Микояну с просьбой о выделении обуви, белья, верхней одежды и пальто для членов писательской организации (2500 мужчин и 400 женщин) и для 860 жен писателей-фронтовиков. Автор письма отмечал, что свыше 700 семей писателей пострадали от немецкой оккупации — имелись в виду прежде всего литераторы Украины, Белоруссии, Прибалтийских республик и ряда областей РСФСР. Из цифр, приведенных в письме, можно понять, что большинство писателей и членов их семей нуждались в товарах первой необходимости ^[574] .

30 декабря 1944 года Правление ССП направило заместителю председателя СНК СССР А. Микояну справку о материальном положении писателей Москвы ^[575] . Многие из 850 членов Союза писателей, проживавших в Москве, испытывали острую нужду в одежде, обуви и белье. При этом за 1944 год для членов писательской организации было получено 100 промтоварных лимитных книжек по 1000 рублей и 300 — по 750 рублей. Значительная часть писателей ни разу не получала промтоварных лимитов. Правление ССП просило увеличить количество лимитных книжек, выделяемых на первый квартал.

Исследователь отечественной истории военного периода В. Исупов, изучая медицинское обслуживание населения тыловых районов России, пришел к выводу, что оно фактически отсутствовало ^[576] . В полной мере это прочувствовали писатели, проживающие на периферии и находящиеся в эвакуации. Исключение составили, пожалуй, лишь литераторы, остававшиеся в Москве. Несмотря на то что с июля 1941 года все оздоровительные учреждения Литфонда были законсервированы ^[577] , в условиях полуголодного существования и тяжелого быта военного времени многим московским писателям помогла поддержать здоровье отлаженная еще в довоенные годы система медицинской помощи. До начала массовой реэвакуации писатели пользовались поликлиниками Наркомздрава СССР и Кировской. Помощь на дому оказывалась через Кировскую поликлинику и врачом-терапевтом Литфонда. После реэвакуации в 1943 году большинства литераторов и их семей Литфонд заключил договор с поликлиникой им. Семашко. Медицинское обслуживание писателей осуществляли врачи всех специальностей. Профессора и консультанты стали проводить регулярные, в определенные дни и часы, приемы на дому, что дало литераторам возможность избегать длинных очередей в поликлиниках. Были организованы детская консультация и зубоврачебный прием для детей. Литфонд оказывал помощь нуждающимся в приобретении дефицитных медикаментов ^[578] . Страдающим желудочными заболеваниями выдавались справки о замене черного хлеба на белый.

Широкий спектр медицинских услуг оказывался писателям и членам их семей в 1944 году. Врачи разных специальностей посещали писателей на дому, в необходимых случаях проводилась их госпитализация. Литераторы обеспечивались очками, получали зубоврачебную помощь, а для писателей-фронтовиков изготавливались и зубные протезы. Ведущие специалисты были привлечены к терапевтическим, кожным, эндокринологическим, гинекологическим и психоневрологическим консультациям. В домашних условиях проводилось лечение пиявками, делались венопункции, вливания глюкозы, инъекции и массаж, ставились банки, осуществлялось патронирование. Состоялись медосмотры в пионерлагерях, туберкулезные обследования, выезды консультантов в Дом творчества в Переделкино. Писателей отправляли на лечение в санатории, на курорты, в туберкулезные больницы ^[579] .