— Если мотопехотная дивизия пошла на партизан, остальных Гейнц уломает. Не сомневайтесь! — заключил Венкель.

— Вы так думаете?

— Дух соперничества!

— Венкель! Вы — умница. А я, как всегда, ваш верный союзник.

— Благодарю вас, фрау! Я ждал от вас этих слов. Сам я не справлюсь с Гейнцем… Но против нас двоих он не устоит. Все, что будет касаться его, будет непременно поступать к вам. Найдете способ переправить эти материалы в Берлин?

Разговор у них шел уже в открытую — они имели время и возможность присмотреться и понять друг друга. Во всяком случае, так казалось Венкелю.

— Найду… Только вы не пренебрегайте даже малым: чем больше данных, тем сильнее мы будем! А сейчас прошу извинить меня — я очень устала. Пойду к себе… Хочу отдохнуть…

Моросил дождь. Эльза шла, закутавшись в плащ-реглан. Сегодняшний день был полон событиями, и только постоянный самоконтроль, умение владеть собой, отработанный непроницаемо-спокойный взгляд скрывали от окружающих истинные чувства Эльзы.

Она поднялась к себе в номер. Повесила на вешалку влажный плащ. Сняла мундир и решила немного полежать, а потом уже идти в ресторан. С утра у нее во рту ничего не было… Вообще-то Эльза старалась прилежно следовать советам врача высшей школы абвера: «Можете забывать о чем угодно, но не о еде… Организму разведчика приходится переносить такие нагрузки, о которых обычный человек и не подозревает. Поэтому важно всегда иметь определенный запас энергии, а ее может дать только калорийная свежая пища».

Не разбирая постели, прилегла, закрыла глаза, заставляя себя расслабиться. Но напряжение не уходило. Пережитое за день давало о себе знать… Сейчас, когда и партизанский отряд, и чекисты, и разведчики получили одинаковые задания — задержать дивизии, находящиеся на переформировке, ей стало предельно ясно, насколько тяжело положение на фронтах. Эльза видела и то, что операция «огонь на себя», которую начали проводить партизаны, и операция с похищением бумаг оберста из генерального штаба взаимосвязаны. Так или иначе, но в итоге они преследовали одну цель — не дать доукомплектованным новой техникой, отдохнувшим дивизиям вермахта перевесить чашу весов стратегического противостояния.

Завтрашний день обещал быть не легче. По всей видимости, в портфеле оберста находились секретнейшие документы, касающиеся основных моментов предстоящей деятельности трех дивизий. Ценнейшая информация! Упустить ее было нельзя. Проваливаясь, наконец, в долгожданный сон, Эльза твердо решила сделать все, чтобы документы попали к партизанам…

Ночью она спала неспокойно. Проснулась засветло. Тревожное предчувствие не покидало ее. Но действовала Эльза четко. Привела себя в порядок, проверила оружие. Положила в карман реглана второй пистолет. На всякий случай.

В восемь утра пришла связная.

Эльза уже несколько дней наблюдала за девушкой, И ее все больше беспокоила робость горничной. Справится ли она с задачей? Не раз Эльза замечала, как дрожат руки, перестилающие скатерть, как кровь приливает к бледным щекам. Эльзе даже казалось в такие минуты, что она слышит толчки испуганного сердца своей юной помощницы. С каждым днем Эльза все отчетливее сознавала, что придется изымать не столько важные документы оберста, сколько его самого…

— Как настроение? — спокойно и дружелюбно спросила Эльза.

— Волнуюсь… Не за себя, конечно, а за то, чтобы все получилось.

«Сорвется», — вдруг подумала Эльза. А вслух сказала:

— Главное, не теряй присутствия духа. Как твое настоящее имя?

— Светлана…

— Запомни, Света, я буду рядом. Я уверена в успехе. Но если даже случится худшее, товарищи обязательно выручат. Здесь уже — никаких сомнений. Да тебе ведь известно, как отработан план ухода!

Девушка с благодарностью слушала уверенную речь Миллер. Наконец та решила, что равновесие духа ее подопечной восстановлено, и поинтересовалась:

— Пистолет?

— Я отказалась, как вы советовали.

— Правильно, он тебе ни к чему. Сейчас я поеду на аэродром встречать оберста. Ты жди здесь. Пол протри, ну, сама знаешь, что и как…

— Поняла, фрау…

Светлана ушла. Минуту спустя вышла из комнаты и Эльза. На улице по-прежнему моросил нескончаемый дождь. Было зябко.

У здания СД она заметила черный «хорьх» Гейнца. Шофер сидел за рулем.

— Господин оберштурмбанфюрер у себя?

— Так точно. Приказал не отлучаться, сейчас отправимся на аэродром»

Навстречу уже бежал Гардекопф:

— Фрау Миллер! На проводе Штольц!

Эльза торопливо вошла в кабинет помощника. Трубка телефонного аппарата лежала на столе.

— Добрый день, Эльза! К вам прилетает важная птица. Ты в курсе дела?

— Да. Гейнц сообщил мне.

— Срочно подключись к охране. Это приказ шефа. Генеральный штаб просит продублировать охрану Гейнца нашими силами.

— Будет исполнено, — голос Эльзы звучал бесстрастно.

— Понимаю, что свалился как снег на голову, — говорил тем временем Штольц, — но приказ есть приказ. Что-то они вдруг засуетились. Кстати, тебе поклон от Верга! Поговаривают, что тебе пора возвращаться в Берлин. Как ты? Не против? Я так и думал. Есть важное дело. Я еще позвоню тебе.

Эльза положила трубку, приказала Гардекопфу:

— Собирайте наших! На аэродром! — она быстро дала необходимые инструкции.

— Слушаюсь! — Он сорвал с вешалки плащ и фуражку, исчез за дверью.

…На лестничной клетке Эльза столкнулась о Гейнцем.

— Фрау Миллер? — улыбнулся тот. — Вы со мной?

— Если позволите…

— Конечно, прошу.

Шофер развернул «хорьх», выехал на улицу. Спустя некоторое время Эльза заметила то, что ускользнуло от внимания слишком погруженного в мысли о предстоящей встрече Гейнца — их обошла машина с людьми Гардекопфа…

У аэродрома стояла вереница машин и броневичок. Пулеметы на мотоциклетных колясках были расчехлены. За ограждением расстилалось летное поле с посадочной полосой и проплешинами не занятых сейчас стоянок. Низкая облачность и морось не мешали уже заходящему на посадку самолету.

«Юнкерс» подрулил к зданию аэровокзала и, вздрагивая хвостом, остановился. Открылась дверца, тотчас на бетонную полосу выдвинули лестницу. Со ступенек соскочил молодой гауптман и подал руку появившемуся в проеме плотному оберсту. Тот, улыбаясь, обошел встречающих, по очереди пожал каждому руку. Возле Эльзы задержался:

— Фрау Миллер?

— Так точно, господин оберст.

— Примите добрые пожелания от генерала Нейса.

— О! Дядя уже генерал?!

— Четыре дня назад сам фюрер поздравил его с повышением в звании и должности. Кроме того, вас приветствует штандартенфюрер Штольц. Он звонил вам?

— Да, господин оберст, я в курсе.

— Превосходно. Недаром я столь наслышан о вас…

Поравнявшись с командиром мотопехотной дивизии, радостно провозгласил:

— Рад видеть покорителя Франции!

Генерал улыбнулся:

— Да, дружище, мы с вами славно поработали перед французской кампанией. Помнится, были тогда в одном звании? А сейчас я уже дослужился до чина… Что ж в генеральном штабе чины под замком держат?

Оба рассмеялись. Видно было, что намек ничуть не обидел гостя. Он отшутился:

— У нас, господин генерал, быстро не продвинешься. Зато мы такой же дорогой выдержки, как доброе рейнское вино…

Подошел Гейнц:

— Господин оберст! Прошу вас в мою машину!

Оберст, Гейнц и Эльза заняли места в «хорьхе».

Беседа была самой общей. Эльза участвовала в ней почти машинально, внимательно вслушиваясь скорее в интонацию уставшего после нелегкого полета гостя из Берлина.

Подъехали к СД. Гейнц пригласил в свой кабинет, где уже собрались офицеры. После нескольких вступительных слов посланец генерального штаба перешел к положению на фронтах. И Эльзе стало ясно, насколько важно для советского командования задержать хотя бы на какое-то время эти проклятые дивизии… Когда оберст умолк, ему дружно зааплодировали. Он поднял руку, прося тишины.

— Господа! От того, как войска фюрера проведут кампанию, зависит все. Но их готовность к подвигу зависит во многом и от нас. Мы должны внести и свой вклад в общую победу!.. Спасибо, и до встречи,