В итоге грозному Гранд флиту ничего не оставалось, как идти на Балтику. 25 марта 1885 г. по флоту был дан приказ Адмиралтейства привести в полную боевую готовность все корабли, находившиеся в водах метрополии. Но только через три месяца плавсостав был приведен в указанное состояние.

Командование британским экспедиционным флотом на Балтике было поручено вице-адмиралу Джеффри Хорнби. В состав этой, уже второй «Эскадры специальной службы», являвшей собой «зверинец неуправляемых и курьезно подобранных кораблей», [131]входили броненосцы «Минотавр» (флагман), «Эджинкорт», «Геркулес», «Султан», «Пенелопа», «Айрон Дюк», «Лорд Уорден», «Рипалс», «Девастейшн», «Аякс», «Хотспур» и «Руперт», крейсера «Шеннон», «Орегон» (вспомогательный крейсер), «Конквест», «Мерси», «Леандр», база миноносцев «Гекла», торпедный таран «Полифемус», шлюп «Корморан», канонерские лодки «Рэйсер» и «Маринер», речные канонерки «Снэп», «Пайк», «Мидуэй», «Медина» и 16 миноносцев. Все они собрались на рейде Портленда в июне 1885 г.

Броненосец «Эджинкорт»

Все суда этой «непобедимой армады» были вооружены исключительно дульнозарядными нарезными, а частью и гладкоствольными пушками. Судя по учениям «особой эскадры», проведенным в июне 1885 г., тактика англичан при атаке русских береговых крепостей не должна была отличаться от действий в Александрии в 1882 г. То есть британцы собирались подойти к русским фортам на 1–2,5 км, стать на якорь и начать бомбардировку. Разница была лишь в том, что перед стрелявшим броненосцем предполагалось установить противоторпедные сети для защиты от русских миноносцев.

Что же ожидало Британию в Кронштадте летом 1885 г.? Девяносто пять современных береговых орудий с каналом обр. 1877 г. (1 356-мм пушка, 15 280-мм пушек, 1 229-мм пушка, 2152-мм пушки в 190 пудов, а также 8 280-мм мортир и 48 229-мм мортир). Кроме того, имелось 369 береговых орудий обр. 1867 г., несколько устаревших по сравнению с обр. 1877 г., но представлявших собой следующее поколение по сравнению с английскими дульнозарядными пушками, стрелявшими снарядами с цинковыми выступами. Среди них были: 1356-мм пушка, 69 280-мм пушек, 92 229-мм пушки, 88 203-мм пушек и 20 152-мм пушек, а также 20 229-мм и 79 152-мм мортир.

Кроме того, на Балтике имелась сильная броненосная эскадра во главе с башенным броненосцем «Петр Великий» (четыре 305-мм пушки обр. 1867 г.) и около 120 миноносок и миноносцев.

Броненосец «Руперт». Общий вид и схема распределения бронирования

В начале 80-х годов XIX века на вооружение Кронштадтской и Севастопольской крепостей поступили 280-мм мортиры обр. 1877 г., дальность стрельбы которых 250-кг снарядами составляла 8,8 км. Такой снаряд мог пробить насквозь от верхней палубы до киля любой британский броненосец.

Сами же русские мортиры оставались неуязвимыми для огня британских броненосцев, угол возвышения орудий которых составлял обычно 13°-15° и никогда не превышал 20°. Все русские мортиры в Кронштадте и других береговых крепостях были невидимы с моря и не могли быть поражены настильным огнем корабельной артиллерии. Так, в Кронштадте восемь 280-мм мортир были установлены в кольцевых бетонных двориках радиусом около 6 м. Каждое орудие окружал бетонный бруствер высотой 2,4 м и шириной 4,2 м. Под семью продольными брустверами размещались потерны, соединявшие орудие с пороховым погребом, а на поперечных участках — ниши для боеприпасов и входы в потерны. Толщина бетона над потернами достигала 2,7 м.

Броненосец «Девастейшн». Вид сбоку (вверху) и продольный разрез (внизу)

Орудийный дворик по краям был опоясан кольцевым бетонным желобом, куда стекала дождевая вода, а оттуда она отводилась по вертикальной трубе в грунт.

Пороховые погреба размещались в бетонных арочных хранилищах с пролетом 5,7 м, высотой 2,7 м. Сверху и с боков они защищались более чем двухметровым слоем бетона. Как и вся батарея, пороховые погреба были обвалованы грунтом и со стороны батареи выглядели как небольшой, заросший кустарниками и травой, холм. Металлические зонты над вытяжными отверстиями были окрашены под общий фон местности.

Чтобы не быть голословным, называя самый большой флот мира «бумажным тигром», я вынужден привести скучные цифры. Вот, к примеру, в конце 60-х годов XIX века на Волковом поле под Петербургом построили макет палубы башенного броненосца длиной 64 м и шириной 17 м. Для сравнения, размеры британских казематных и башенных броненосцев:

«Девастейшен» (год постройки 1873-й): длина 93,6 м, ширина 19 м;

«Инфлексибл» (1881 г.): длина 97,54 м, ширина 22,86 м;

«Нептун» (1881 г.): длина 103,3 м, ширина 18 м.;

«Александра» (1877 г.): длина 99,06 м, ширина 19,41 м.

Стреляли по макету из старой 5-пудовой гладкоствольной мортиры обр. 1805 г. Калибр ее 333 мм, ее можно считать аналогом 330-мм египетских мортир в Александрии. А также из 152-мм медной с дула заряжаемой мортиры изготовления 1863–1866 гг. и из 152-мм мортиры обр. 1867 г.

Одна 152-мм мортира обр. 1867 г. должна была гарантированно поразить любой британский броненосец на дистанции 3200 м, но крайней мере с 8-го выстрела. Скорострельность мортир была около одного выстрела в минуту, то есть за 8 минут. Напомню, что британские броненосцы в Александрии стояли на якоре или без хода по четыре и более часов на дистанции от 3 км до 700 м от египетских фортов.

В конце 70-х годов XIX века на Меппенском полигоне Круппа русские и германские артиллеристы провели показательные стрельбы из 280-мм мортиры Круппа — аналога русских мортир обр. 1877 г. Стреляли по мишеням размером 14,5×12 м, то есть по цели намного меньшей, чем палуба британских кораблей. В ходе стрельб выяснилось, что вероятность попадания на дистанции 1500–2000 м одинакова и не менее 8,5 % (из 36 снарядов попало 12, а из 24-х — 2). Орудие было новое, расчет неопытный, а в Кронштадте расчеты пристрелялись.

Все русские береговые мортиры были размещены на батареях, закрытых или каменным бруствером (в Кронштадте), или естественными возвышениями (в Севастополе), и поражение их настильным огнем морских орудий было исключено.

Предлагаю любопытному читателю самому посчитать, что натворили бы с британским флотом одни только мортиры в Кронштадте или Свеаборге при «александрийской» тактике англичан. А иной у них тогда не было, да и простора для маневрирования у Кронштадта и Свеаборга не было из-за узости фарватера, не говоря уж о многочисленных минных и ряжевых заграждениях.

В Александрии стрельбы велись дымным порохом, и клубы дыма постоянно заволакивали форты и корабли. Сотне наших миноносок потребовалось бы около трех минут, чтобы в дыму выскочить из-за кронштадтских фортов и подойти к бортам вражьих броненосцев.

Бели бы не миролюбие Александра III, главной целью которого было дать внутреннее спокойствие России, то Британской империи вполне мог бы прийти конец в 1885 г. И дело тут не только в России. В 1880–1885 гг. отношения Англии и Франции были накалены до предела. Германия также была готова поддержать Россию в конфликте с владычицей морей.

Несколько позже (13 января 1900 г.) кайзер Вильгельм II, беседуя с русским послом Оскен-Сакеном в Берлине, «высказался с большой похвалой относительно мобилизации нашего армейского корпуса на Кавказе и его быстрой переброске к Кушке», на афганскую границу. Кайзер «усмотрел в этом подтверждение своего тезиса о том, что только одна Россия может парализовать могущество Англии и нанести ей, если понадобится, смертельный удар». Далее император заявил, что если царь когда-либо «вынужден будет направить свои войска в Индию, то он (кайзер) гарантирует, что никто в Европе не двинется с места. Он будет охранять наши границы». [132]