– Как только Дэйр вернется, я разыщу его и попрошу его простить меня и вернуть мне свое расположение.

Элинор кивнула головой и протянула молодой женщине платок, чтобы осушить следы слез. Вытирая глаза и щеки, Элис думала о том, как была неправа, поверив когда-то тому, что графиня не способна на искренние чувства. Наверное, леди Элинор, как и Дэйр, нарочно воздвигла вокруг себя стену бесстрастия, чтобы защититься от боли. Было очевидно, что как и у Дэйра, в стене которого Элис нащупала слабое место прошлой ночью, у его матери тоже были уязвимые места. Тайны, хранимые за стеной графини, были связаны с прошлым Дэйра, которое Элис когда-то поклялась раскрыть. Но, обретя некоторую зрелость и ясность видения, пройдя через переживания, она согласилась с предостережением, что цена подобных открытий бывает чересчур велика, и обуздала свой непокорный нрав. Вместо того чтобы рисковать и раскрывать тайны, она обратит в будущем все свое внимание на борьбу с сорняками, посеянными тайными слухами, злой человеческой волей. Она будет твердо поддерживать Дэйра и смело отражать надвигающуюся опасность.

Как только Элис успокоилась и приняла свой обычный вид, они спустились вниз, чтобы заняться делами, которые они делили между собой с первого дня появления Элис в замке. Она с удовольствием хотела показать всем, что они со свекровью собираются жить в мире. Немногие новобрачные бывали так счастливы в своем новом доме, где бы другая женщина, долгие годы игравшая в нем первую роль, отказалась бы от нее без всякой борьбы и сожаления.

Сердито хмурясь своим мрачным мыслям, Дэйр не обратил внимания на мальчугана, поспешно убравшегося с дороги, когда он стремительно прошагал к конюшням. Несколько минут назад, стоя на стене замка, он видел, как Уолтер проехал по подъемному мосту. Дэйр знал, что Уолтер не большой любитель верховой езды. Он с трудом мог поверить, чтобы тот по доброй воле мог отдаться сопутствующим ей неудобствам и опасностям, ожидавшим его за пределами замка. Любопытные действия этого слабого человека возбудили у Дэйра острый интерес и подтолкнули его к решению выследить место и цель его поездки. Для этого у него имелись веские причины.

Войдя в прохладную конюшню, Дэйр, вместо того чтобы отдать приказания своему оруженосцу Фенхерсту, сам поднял седло на спину Злодея и подтянул подпруги. Еще раньше утром он провел долго откладываемый допрос Роджера, арестованного охранника. Факты, связанные с похищением Элис и услышанные от него, не отличались от того, что он уже слышал от другого похитителя. Однако возмущение Роджера по поводу двуличия его неизвестного нанимателя добавило кое-что новое к прежней информации. Оказалось, что Роджер с опозданием добрался до назначенного места встречи, откуда его обещали отправить в безопасное убежище. Опоздав на целый день, он обнаружил, что Дарвин прибыл вовремя, но в награду за свою пунктуальность был убит. Его тело, кое-как прикрытое ветками, было брошено на съедение диким зверям.

Лицо Дэйра еще больше помрачнело. Хоть он и потерял надежду схватить Дарвина и добиться от него имени соучастника, все же от арестованного Дэйр узнал кое-что, что помогло ему разработать первый, очень непрочный вариант защиты, всего лишь теоретический вариант. Сражаясь с невидимым врагом, вооруженным каким-то призрачным оружием, чувствуя скрытую, но смертельную опасность, Дэйр был рад попытаться тайно выследить Уолтера. Это было хоть какое-то занятие. Человек действия, попавший в сети странной войны нервов, никогда еще Дэйр не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас, – и в отношениях с обитателями замка Уайт, и совершенно неожиданно в отношениях с Элис.

Как неожиданный удар возникло убийственное видение Огненной Лисицы, неподвижно лежащей на его постели. Какие бы шаги он теперь ни предпринимал, кажется, он потерял свое счастье. Из благородных побуждений, желая спасти доброе имя Элис и дать приют ей, потерявшей все, Дэйр женился на ней. Тем более что он тоже причинил ей зло. Элис ответила на великодушие презрением, а не благодарностью. Она отказалась от его любви. По губам Дэйра скользнула презрительная усмешка. Благородный? Честный? Всего лишь прекрасные слова. Возможно, он действительно так и думал, но женился-то на Элис он совсем не из альтруистических побуждений. Он женился потому, что очень этого хотел, потому, что теперь, когда она уже физически принадлежала ему, он твердо решил предъявить на нее и законные права перед Богом и людьми.

Он слишком туго затянул подпругу, и Злодей вздрогнул от боли, хотя привык к тяготам боевой жизни. Дэйр немного отпустил ремни и прошептал несколько успокаивающих слов животному, единственному существу, которое его никогда не предавало.

Презрительное отношение Элис прошлой ночью было одним из самых тяжелых и болезненных звеньев в цепи предательств, окружавших его. Ради жителей графства Уайт он делал все возможное, чтобы восстановить его процветание и справедливость. Оценил ли кто-нибудь эти усилия? Понимал ли кто-нибудь, каких огромных трудов, времени, денег ему это стоило? Нет. Люди отвечали ему подозрением, неодобрительным отношением к любому его поступку. Они готовы были наказать его изгнанием, что когда-то в прошлом уже сделал его отец.

Наклонясь за перчатками, которые он положил на охапку соломы, он с теплом вспомнил те относительно мирные дни, которые случались во время славных походов во Францию и Уэльс. Лучше уж встречаться лицом к лицу с врагом в честном бою. Воспоминания вызвали легкое искушение вернуться к той, полной опасностей и борьбы, жизни. Если бы он захотел, он мог бы вернуться и сражаться на стороне Ричарда, и все бы с радостью приняли его. Дэйр усмехнулся своим глупым мыслям. Да, он мог бы, но никогда не сделает этого. Он не отступит смиренно перед превратностями судьбы. Пусть лучше его тайный враг увидит его мертвым – такая возможность с каждым днем становилась все более вероятной. Единственным утешением в таком случае будет уверенность, что будущее Элис, по крайней мере, будет обеспечено ее правом графини Уайт. Это было то немногое, что он мог дать ей за то, что взял у нее и, как утверждали другие, украл у ее отца.

– Дэйр, куда вы направляетесь? – Томас положил руку на твердую, напрягшуюся спину друга. Его огорчило, что он смог подойти к опытному воину сзади незаметно, не насторожив его. Опасно, когда мысли так поглощают внимание. Это еще больше усилило тревогу Томаса за молодого человека.

– Наш «хорек» вышел из укрытия, и его нужно выследить.

«Хорек» – действительно Уолтер похож на хорька. Томас не видел циничной усмешки на лице Дэйра, так как тот продолжал стоять к нему спиной, снаряжая Злодея к предстоящей поездке.

– Тогда позвольте мне вызвать отряд охраны, и мы вскоре захватим его. – Слова Ульгера не были пустым хвастовством, они прозвучали по-деловому. Для него, как и для графа, вина Уолтера была очевидной. Однако он понимал также еще и другое – было невозможно просто так выгнать этого человека из Уайта. Не только леди Элис будет расстроена, но и простые люди воспримут это как еще одно из проявлений порочности их господина. Неважно, что им не нравилась эта хитрая лиса, и его появление в замке было всеми встречено с неудовольствием.

Оглянувшись через плечо на своих преданных друзей, Дэйр задержал взгляд на старшем рыцаре, которого хорошо было видно за более приземистым и широким Томасом. Ульгер всегда был неколебимо верным другом. Напряженное выражение лица Дэйра смягчилось, и он ответил на его спокойное предложение:

– Благодарю вас за поддержку, но моя цель – не поимка его. Я хочу лишь выследить негодяя до его норы и взглянуть на его сообщников. А это дело следует делать одному.

Дэйр собирался отправиться быстро и незаметно и попасть к середине встречи. Возможно, тогда он смог бы найти способ ослабить давление этой невидимой удавки.

– Достойная задача! – Томас знал Дэйра слишком хорошо, чтобы спорить с ним, когда воинственный огонь горел в его решительных голубых глазах. Он и раньше видел его перед началом многих сражений, всегда оканчивавшихся победой. И все же молодому человеку следовало кое-что узнать. Сейчас было самое подходящее время, чтобы сказать ему об этом. Принимая во внимание ссору новобрачных, о которой знали все, он начинал уже бояться, что опоздал с этим сообщением. Его нужно было сделать еще до вчерашних событий и венчания. Поэтому, когда мальчуган Джеймс доложил, что граф собирается отправиться куда-то один, они с Ульгером бросились за ним следом.