Изумленная тем, что мужчина собирается выполнять женскую работу, и не просто мужчина, а лично граф, Элис шла, спотыкаясь, по ступеням и смотрела вниз, чтобы не упасть. Она испытывала огромное облегчение, что он верит в ее невиновность, но не заметила того, как Дэйр с Элинор посмотрели друг на друга.
Она наблюдала за происходящим, стоя на лестнице у открытой двери. Теперь, когда пара приблизилась к ней, Элинор собиралась предложить Элис свою помощь или помощь Клевы, самой искусной целительницы в замке, но под ледяным взглядом своего сына она промолчала. Когда они проходили мимо нее, она легким движением провела своими изящными пальцами по губам, чтобы скрыть, как они задрожали под влиянием нахлынувших воспоминаний, наполненных наполовину болью, наполовину радостью. Элинор уже давно заметила невидимую связь, существующую между ними, – она слишком хорошо помнила себя. Она очень боялась, что их ждет судьба, не легче, чем у нее самой. Последние несколько дней она наблюдала, как они борются со своими чувствами, слишком глубокими, чтобы подчинить их правилам, изобретенным другими, и начала сомневаться, следует ли отказаться от воспоминаний ради возможности изменить прошлые прегрешения. Но в следующий же момент ничто не могло удержать ее улыбку, когда она увидела, что ее молитвы услышаны.
Томас не отводил взгляда от фигуры, стоящей на широкой лестнице, и прямо на коне подъехал к нижней ее ступени, распугав болтающихся там людей. Тепло, с которым его встретила графиня, смягчило боль разочарования из-за того, что ему не удалось захватить добычу в пределах поместья Уайт. Томас спрыгнул с коня и бросил поводья единственному стоящему поблизости человеку. Он был сильно увлечен Элинор и не обратил внимания, что их поймал возмущенный Уолтер. Дойдя до верхней ступени, Томас увлек женщину, бывшую идеалом всей его жизни, в туннель. Они быстро дошли до его конца и увидели, что Дэйр и Элис уже начинают подниматься по лестнице.
– Дэйр, – тихо позвал Томас. Было лучше не давать новой пищи прожорливым сплетням Уайта, избегать их насколько возможно.
Когда смуглый граф повернулся к нему, Томас знаком показал, что ему не удалось закончить охоту, но в то же время кивнул головой, подтверждая, что их добыча все еще едет по угаданному ими пути. Дэйр слегка наклонил голову, показывая, что понял его сообщение, затем повернулся, чтобы продолжить свой путь.
Молодая пара поднялась в малую гостиную, а леди Элинор провела Томаса в зал. Пока готовили ванны для ее сына, его возлюбленной и Томаса, она хотела проследить, чтобы последний из них получил вино и лучшие куски, оставшиеся от предыдущей трапезы.
Во дворе Сибиллин пыталась загнать Халберта обратно в замок, несмотря на его протесты, что он не закончил работу в конюшне. Туда как раз направился явно раздраженный Уолтер, ведущий усталого коня, оставленного на его попечение. По крайней мере, это оскорбительное задание давало ему прекрасный предлог пойти туда, где он мог обеспечить себя лошадью.
Прежде чем Сибиллин удалось заставить непослушного Халберта подчиниться ее воле, Дэйр и Элис вошли в тихую гостиную. Он усадил ее в большое мягкое кресло. Оно обычно предназначалось для графа и было придвинуто к очагу, около которого стоял молодой слуга, разжигавший яркое пламя из слабо мерцающих углей. Будучи «особым другом» Моди, Клайд много слышал о благородном сердце леди Элис. Он видел, что по непонятной причине леди была расстроена и, очевидно, замерзла, и приложил все усилия, чтобы скорее согреть ее, не замечая хмурого взгляда графа.
– О Боже! – тихо и нерешительно сказал Арлен, но этим он тут же привлек внимание всех троих, находящихся в комнате. Арлен ощутил неловкость оттого, что стал центром внимания, и сильно покраснел. Но он знал, что ему не станет легче от привезенных им новостей, и жалел, что не может говорить так же свободно, как и другие.
– Д-Дарвина н-нигде нет… – разочарованно сказал Арлен.
– Он уехал? – спросил Дэйр, скрестив руки на широкой груди и стоя около слуги, вернувшегося к своим обязанностям.
Арлен несколько раз кивнул и с трудом добавил:
– Я и-и-искал о-о-охранников в-в-ворот, чтобы у-у-знать, ку-куда он и-и-исчез, но…
– Ты тоже не смог их найти. – Дэйр мрачно улыбнулся, но Арлен испытал облегчение оттого, что граф все понял и что ему больше ничего не надо добавлять.
Дэйр снова нахмурился, и Арлен опять смутился, как будто он лично был виноват, что не выполнил волю своего лорда. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Да! Он опустил глаза, не выдержав проницательного взгляда голубых глаз. Арлен видел, что Элис взволновалась, когда его господин дал ему приказание найти Дарвина. Более того, он предполагал, что Дарвин каким-то образом связан с преступлением против нее, но до этого момента он не сознавал, как плохо с ней обошлись.
– Леди Элис, с вами все будет хорошо? – карие глаза Арлена затуманились от беспокойства за девушку, на лице которой темнели синяки, а запястья были в красных полосах.
Неужели все мужчины так относятся к Элис? Лицо Дэйра оставалось спокойным. Наблюдая, как смягчился взгляд Арлена, освободившегося на короткое мгновение от заикания, он понял, что это правда. Сначала Уолтер, затем Клайд, теперь Арлен – и даже он сам. Сколько еще? Но более важным было то, что он не имел права ревновать, ведь у него было не больше прав на замужнюю женщину, чему них.
Элис удивилась, что Арлен перестал заикаться, но решила ничего не говорить ему, думая, что это будет лучшей наградой за его достижение. Вместо этого она мягко улыбнулась обеспокоенному стражнику.
– Ваш лорд говорит, что да, и я думаю, лучше всего ему доверять. Вы ему верите? – Она перевела взгляд зеленых глаз с Арлена на Дэйра, который еще больше нахмурился.
Арлен посмотрел на графа и кивнул:
– Да. Я доверяю ему.
– Я благодарен тебе за это больше, чем ты можешь предположить, – ответил Дэйр, открыто посмотрев на него. – И потому, что верю, что ты человек чести, я дам тебе еще одно задание.
Дэйр говорил искренно. Могло ли быть иначе, если он сын такого почтенного человека, как сэр Ульгер? Кого еще он мог бы послать за сбежавшим охранником, кто уже знал бы о преступлении и кто, без сомнения, так же, как он, хотел увидеть, как накажут человека, обидевшего Элис?
– Жди меня в караульном помещении. Я скоро приду туда и подробно расскажу, что ты должен сделать.
Арлен очень гордился доверием, оказанным ему графом. Наверное, граф ценит его способности, верит в него, чего нельзя было сказать о самом Арлене. То, что он показал это в присутствии леди Элис, доставило ему особое удовольствие.
Когда молодой человек повернулся, чтобы уйти, Дэйр сощурил глаза ему вслед, спрашивая себя о своих истинных намерениях. Он действительно верил, что преданный Арлен выполнит любой данный ему приказ. Но Дэйр думал, только ли по этой причине он дал ему поручение, или ему хотелось удалить его от Элис?
Дэйра отвлекла от размышлений Клева. Она вошла с миской согретой воды. Он сердито нахмурился. Неся стопку сложенных полос чистой материи, в комнату вошла Тэсс. Он специально повернулся спиной к вошедшим и опустился на колени перед креслом Элис. Этим он дал понять сочувственно кудахтающей Клеве, что не уступит ей и сам позаботится о ранах.
Фыркнув, Клева осторожно протянула полную миску воды графу, а потом показала жестом Тэсс, чтобы она аккуратно положила полоски материи около его колена. Клева ясно поняла, почему Дэйр так настаивал на том, чтобы самому позаботиться о раненых руках. Ее опасения росли. Сначала ей было приятно, что в лице Элис нашлась еще одна пылкая сторонница Дэйра. Но теперь, сильно любя их обоих, она не могла слепо отворачиваться от опасности, которую таила в себе их связь. Она боялась, что это перерастет в запретные отношения. Такая прискорбная любовная связь не принесет ничего, кроме еще одного горя мужчине и позора женщине, которую она уже полюбила.
Клева специально взяла с собой Тэсс, в надежде, что ее присутствие каким-то образом станет препятствием между ними. По-видимому, это было бесполезно, поскольку эти двое знатных людей не переменят своих опасных чувств. Но хотя ее постигло разочарование в одном, она добилась успеха в другом. Нечаянно она вызвала охлаждение между своим сыном и вечно презрительной Тэсс. Арлен показал, что власти Тэсс над ним пришел конец. Доказательством этому послужило то, как он равнодушно отвернулся от нее, выслушав ее новые оскорбления.