— Будь добра, вынь булочки. Я хочу позвонить.

Бренна вышла из комнаты — по-прежнему с наручниками в руках.

Спенсер взял трубку и набрал номер. Невзирая на беспокойство, внутренне он улыбался. Вероятно, Бренна не сознает, что игрушка все еще у нее. Может, ему удастся уговорить ее попробовать какое-нибудь упражнение, пока он не отдал вещицу сестре. Ему показалось, что в этих наручниках кроется особая прелесть.

— Спенсер, я не ожидала, что ты позвонишь сразу, — услышал он. — Я только хотела пригласить тебя на ужин. Завтра.

— Картины у меня нет, — сообщил он.

— Я знаю. Иначе бы ты позвонил.

— Сегодня я попытаюсь еще раз.

— Нет, Спенсер, я не разрешаю тебе рисковать. Я уверена, что выдержу эту бурю.

— Но тогда рискуешь ты и твоя кампания.

— За семьдесят шесть лет я переживала и худшее.

— А кампания? Она-то выдержит такой удар? А он будет немалый, когда дойдет до прессы.

Он плотнее сжал трубку.

— Все, что мы с твоим дедом сделали для трудных детей, должно перевесить один грешок молодости, совершенный пятьдесят лет назад. И хватит о картине. Скажи, что ты приедешь. Должен быть сенатор Шульц, нам важно произвести на него впечатление.

— Ты всегда производишь впечатление.

— Благодарю, дорогой. Да, Спенсер, привози эту очаровательную девушку, с которой мы так весело поболтали только что.

— А, вот почему она краснее, чем простыни, что подарили мне Кларк и Кэррол!

— Простыни ей понравились? — Старуха хихикнула.

— Старая ты развратница!

— Спасибо, родной. Так увидимся завтра?

— Ну да.

— В семь тридцать. Жду вас.

— Слушаюсь, мэм.

Он прошел в кухню, где Бренна разрезала виноградинки пополам и раскладывала их в тарелки.

— Все хорошо? — спросила Бренна.

— Нормально. Бабушка приглашает нас завтра на ужин.

— Нас? Здесь нет никаких «нас»!

— Теперь есть. Бабка нашла тебя очаровательной. Уверен, она уже думает о выборе поставщиков.

— Каких еще поставщиков?

— Для свадьбы. — Спенсер разлил кофе по чашкам, наслаждаясь смущением Бренны. — Для нашей свадьбы.

— Спенсер, если ты собираешься заставить меня забыть все, что я хочу тебе сказать…

— Я говорю серьезно. — Он взял булочку, разломил ее пополам. Поднялся пар, пропитанный сладким банановым ароматом. Было что-то пугающее в этой слишком домашней сцене, но он не, обратил внимания на свои ощущения. — Что ты ей сказала?

— Ничего! — рявкнула Бренна, не осмеливаясь, однако, посмотреть Спенсеру в глаза. — Сказала только, что ты в душе.

Для бабки и этого должно хватить. В его семье женщины на полном серьезе вот уже два года стараются женить его.

— Ладно, забудем. Давай начнем с того, что ты делала в спальне Хэддена.

— А ты что там делал?

— Это неважно.

Взяв нож, Бренна потянулась за маргарином.

— Мне важно. Твоей бабушке известно, чем ты зарабатываешь на жизнь?

— Естественно.

Бренна перестала намазывать маргарин, подняла нож и вскинула голову.

— И она одобряет?

— Она любит хвастаться моими успехами. Между прочим, при выпуске из колледжа мне доверили произнести прощальную речь.

— Сочиняешь.

— Отнюдь. Святая правда. До сих пор помню ее почти всю. Хочешь послушать?

Бренна отложила нож, взяла ложечку и поднесла ко рту виноградинку.

— В зависимости от того, у кого ты ее украл. У какой-нибудь знаменитости?

Спенсер чуть не подавился булочкой. Бренна взмахнула ресницами и с невинным видом положила виноградинку в рот. А он расхохотался, накинул салфетку на вилку и помотал ею в воздухе.

— Сдаюсь на милость победителя.

Улыбка осветила ее лицо.

— Вот и хорошо. Так ты на самом деле вор?

Он вздохнул.

— Ты хочешь сказать — профессиональный?

— А что, бывают другие?

Ему всю жизнь хотелось освоить это ремесло. И сейчас его раздражало, что Бренна способна на то, на что неспособен он.

— У Хэддена-старшего хранится нечто, принадлежащее мне, — объяснил Спенсер. — И я хотел забрать это.

— Почему бы тебе просто не попросить Хидди?

— Хидди?

— Мы его так называем, когда хотим поддразнить.

— Ты с ним в настолько близких отношениях?

— Я знаю его с детства. Он помолвлен с одной из моих лучших подруг.

— Это та, рыжая? Настоящая Керри Мартин?

— Да.

— Так что же ты делала под кроватью?

Бренна положила ложку на стол.

— То же самое, что и ты. Искала картину.

Сердцебиение Спенсера участилось.

— Откуда тебе известно о картине?

— Мне необходимо добыть ее до приезда оценщиков.

— Мы говорим об одной и той же картине?

— Не знаю. Сколько раз твоя бабушка позировала в качестве обнаженной натуры?

Итак, она знает. Откуда, черт возьми?

— Кто еще в курсе? — спросил Спенсер внезапно охрипшим голосом.

— Надеюсь, никто.

Он пристально посмотрел на нее.

— Зачем она тебе нужна?

— Не твое дело.

— Ничего себе не мое! Это собственность моей бабки.

— Нет! Хэдден обещал отдать ее моему деду, но умер за неделю до назначенной встречи.

— Твоему деду? А какое он имеет отношение к картине?

— Господи, как ты полагаешь, кто ее автор?

— Твой дед?

— Ну конечно, мой дед.

— Ты самая страшная, сводящая с ума, жаркая женщина!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Так ты считаешь, я горячая?

Бренна опять взяла нож и принялась медленными движениями размазывать маргарин по булочке. Спенсер с усилием оторвался от созерцания этого гипнотизирующего действа.

— Я стараюсь не думать о тебе, — как бы оправдываясь, ответил он. — Ты все во мне зажгла в ту секунду, когда я нашел тебя под кроватью.

Бренна прекратила волшебные манипуляции с ножом и посмотрела на Спенсера.

— Я зажгла? Если бы ты тогда не наделал столько шума, я обыскала бы весь дом и нам не пришлось бы скрываться от полиции.

Спенсера пронзило чувство вины.

— Бренна, что касается полиции…

Ее лицо стало серьезным.

— Значит, мы не прячемся?

Вот оно!

— И вчера по моей улице проезжала не полицейская машина?

Спенсер вертел в пальцах ложку.

— Я не рассмотрел как следует, — ответил он, стараясь выиграть время.

— И ты на самом деле никакой не вор, так?

— Во всяком случае, не профессионал.

Она замахнулась на него ножом.

— Тогда что означают твои вчерашние и сегодняшние выкрутасы?

— Бренна, будь любезна, положи нож.

— Хорошо. Он слишком тупой для того, что я задумала.

— Послушай, — взмолился Спенсер, — похоже, все это время мы действовали как противники. Картина нужна нам обоим. Если вы с Хэдденом близкие приятели, попроси у него картину, и никому не придется суетиться.

Бренна помрачнела и в сердцах швырнула нож на стол.

— Я просила. Он ответил, что я ее получу после экспертизы оценщиков.

— Дьявол!

— Вот именно.

Спенсер отодвинулся от стола.

— Нам необходимо ее заполучить.

Бренна кивнула и надкусила булочку. Моментально все внимание Спенсера сосредоточилось на том, как она слизывает крошку кончиком языка.

Он убедил себя, что никакой эротики в этом нет. Он приказал себе полностью игнорировать ее.

Ха, как же!

Спенсер внимательно посмотрел на наручники. У него уже появились кое-какие интересные, пусть и экстравагантные, идеи на их счет.

Задумчивый голос Бренны вернул Спенсера к теме разговора:

— Сегодня нам придется опять отправиться туда.

— Нет, погоди. Ты никуда не пойдешь. Пойду я.

— Да? — Бренна изогнула одну бровь. — Сдается мне, сегодня там будет слишком людно.

— Это еще почему?

— Сегодня во второй половине дня в доме Хэддена пройдет рабочая встреча ДФЗ — Друзей федерального зоопарка.

— Почему они проводят ее в поместье? В их распоряжении целый зоопарк. В общем, ничего страшного. Я пройду как один из членов.

Бренна качнула головой, и полотенце сползло на один глаз. В раздражении она сбросила его, и длинные мокрые волосы упали на щеки и плечи.