— Ой! — Она вскочила на ноги, нащупывая в темноте молнию. Времени, чтобы обдумывать свои действия, не было. Впрочем, ей и в голову не пришло отказать Тому. Кто мог выжить в такой ужасный ливень без крыши над головой?

— Скорей! Что ты копаешься? — поторапливал Том, стараясь перекричать шум дождя.

— Подожди. Здесь слишком темно.

— Но у тебя ведь есть фонарик, а?

— Мне что, искать фонарь или молнию, чтобы расстегнуть дверь?

— Все равно. Только поторопись!

— Я стараюсь. А, вот она наконец. — Наташа нащупала застежку и дернула ее.

Не дожидаясь, пока она полностью откроет дверь, Том ворвался внутрь.

— Ух! — Она отодвинулась. — Ты промок до нитки.

— Прости, что побеспокоил тебя. Можно, я сниму одежду?

— Нет. — В ее голосе звучала тревога, несмотря на то, что в палатке было так темно, что она вряд ли бы увидела его.

— Тебе все равно, если я подхвачу воспаление легких? — Под упреком в его голосе слышались нотки насмешки и далее ликования.

Радовался ли он тому, что, наконец укрылся от дождя? Или тому, что проник в ее палатку и оказался наедине с ней?

— При такой жаре тебе не грозит воспаление легких, — пробормотала она. Черт побери, почему ее зубы так сильно стучат? Разумеется, не от холода!

— Лучше закрыть дверь, пока не налетели комары, — предложил Том. — Вот так, отлично. — Он с трудом повернулся. Палатка была довольно тесная для двоих взрослых людей. Наташа чувствовала его теплое дыхание каждый раз, стоило ей пошевелиться в попытке сохранить между ними хоть какую-то дистанцию. Но ни одна из этих попыток не увенчалась успехом.

— Я думала, что в это время года здесь редко идут дожди, — прошептала она дрожащим голосом. Ее глаза наконец-то стали привыкать к темноте, и она смогла разглядеть его огромную фигуру.

— Сейчас только начало сухого сезона, — ответил Том. — Иногда в это время года идут настоящие тропические ливни. Они могут продолжаться несколько часов… или несколько дней.

— Дней? — простонала она. Разумеется, она не станет делить свою палатку с Томом Скэнлоном больше одной ночи. Ни за что на свете!

— Здесь будет больше места, если мы оба сядем.

— Хорошо. — Наташа тотчас плюхнулась на пол, поджимая под себя край спального мешка, чтобы он не намок, в то время, как Том устраивался, стараясь найти место поудобнее.

Он на что-то наткнулся и растянулся, упав прямо на Наташу. Она пронзительно завизжала и тоже упала, полностью оказавшись под его сильным телом. Его мокрая рубашка и брюки промочили ее одежду. Слава богу, она легла спать, не раздеваясь.

Девушка затаила дыхание, не осмеливаясь пошевелиться. Она ожидала, что Том вот-вот рассмеется, извинится и освободит ее. Но напрасно. Его голова уже склонилась над ней. Том заглянул в затуманенные страстью зеленые глаза Наташи и накрыл ее рот своими губами. Наташа забыла обо всем на свете. Мир вокруг перестал существовать. Она была ошеломлена неожиданной страстью и напором. Том целовал ее с голодной, неприкрытой страстью, словно животное, которое старается насытиться, чтобы не умереть от истощения.

Наташа почувствовала, что внутри нее поднимается волна желания. Его настойчивые губы умоляли ее приоткрыть рот и впустить его язык. Она подчинилась этому требованию, начиная отвечать на его поцелуи с таким же диким безумием, стараясь утолить жажду, которая все нарастала в ней последние несколько дней. Она наслаждалась его губами, которые когда-то целовали ее с пылкой страстью.

С любовью и страстью.

Наташа еле слышно простонала. Очевидно, страсть еще бушевала, но любовь? Любил ли ее Том когда-нибудь по-настоящему? Если да, то почему же он ушел?

Она выкинула эти мучительные мысли из головы. Прижатая его мощным телом к спальному мешку, Наташа чувствовала его твердые, как камень, бедра, пряжку пояса, широкую грудь. Сейчас ей было все равно, что двигает им: любовь или страсть. Она не отпустит его, не позволит уйти. Наташа хотела его. Все остальное неважно.

— Тэш… — Том слегка поднял голову, словно прочитав ее мысли и желая успокоить ее. Он провел кончиками пальцев по ее приоткрытым горячим губам. — Если бы ты только знала, как мне не хватало этих губ… не хватало тебя. Эти полтора года были настоящим адом. Я ни на секунду не переставал желать тебя, Тэш, мечтать о тебе. Без тебя жизнь казалась сплошной мукой.

Сплошной мукой? Наташа с изумлением уставилась на него.

— Ты ведь тоже хочешь меня… так же сильно, правда? Даже после того, что я сделал тебе? Все может стать по-прежнему, Тэш, если ты дашь мне шанс… возможность объяснить…

Объяснить? В чем еще он должен ей признаться?

По всему ее телу пробежала крупная дрожь. Она не хотела никаких объяснений, по крайней мере, не сейчас. Почему он просто не поцелует ее? Разве Том не видит, что она сгорает от любви, буквально предлагая ему себя? Разве объяснения не могут подождать?

— Позже, — прошептала Наташа, прижимаясь своими губами к его.

Пламя страсти снова вспыхнуло между ними. Она застонала от удовольствия, изгибаясь под его сильным телом. Казалось, что по венам течет раскаленная лава, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

В его объятиях, когда он так страстно целовал ее, Наташа была не в силах думать, а уж тем более выслушивать какие-то объяснения. Она пребывала в полубезумном состоянии горячки и напрочь потеряла связь с действительностью, ощущая только одно: любимый мужчина крепко прижимает ее к себе и шепчет на ухо ласковые слова.

Большие и теплые ладони Тома накрыли ее груди, согревая и лаская одновременно. Наташа почувствовала, как напряглись ее соски. Том сначала сжал их, затем отпустил и стал нежно поглаживать подушечками больших пальцев. Затем он переместил ладони на ее ягодицы, чувствуя их тепло даже через плотную ткань джинсов.

Ее собственные руки скользнули по его шее, по широким плечам. Наташа прижалась к нему, желая показать, что она хочет большего.

— Я мечтал об этом, Тэш, — прошептал Том между поцелуями. — Снова держать тебя в своих объятиях, снова обладать тобой.

Наташа простонала, отказываясь отвечать и даже думать о чем-либо. Сейчас нужно забыть о том, что полтора года назад он бросил ее. Она прильнула к его губам с таким же безумием, что и он минуту назад.

Их страсть бушевала еще долго, в то время как снаружи продолжал лить дождь. Потом вдруг ни с того ни с сего, оглушающий ливень прекратился. Но их любовные игры были в самом разгаре. Том медленно и глубоко вошел в ее плоть, и Наташа простонала в экстазе, запуская пальцы в его густые темные волосы. Боже, как долго она мечтала об этом!

И тут раздался пронзительный душераздирающий крик. Наташа откинула голову назад.

— Ч-что это? — хриплым шепотом спросила она. — Динго? Кабан?

— Нет, это не животное. — Том нежно и неохотно отстранился и вскочил на ноги. Ему пришлось приложить некоторые усилия, прежде чем найти застежку и расстегнуть дверь палатки.

Наташа устремилась за ним вслед. Ее голые ноги утопали в воде почти по лодыжки.

В лагере повсюду горели фонари и факелы. Пробежав мимо микроавтобуса Тома, Наташа увидела людей, которые толпились вокруг большого грузовика, припаркованного на дальней стоянке. Она сразу поняла, что произошло. Огромная ветка упала на грузовик и помяла крышу. Совсем рядом с машиной рыдала женщина, а другие туристы ее утешали.

— Почему кричала эта женщина? — раздался чей-то вопрос. — Неужели в машине кто-то был?

— Да, ее муж. Его придавило. Но, слава богу, он жив. Во время грозы она сама спала в палатке.

Наташа тяжело вздохнула. Она тоже безмятежно спала в палатке, пока Том лежал под открытым небом. Впрочем, ветка могла упасть где угодно. А что, если бы дерево придавило Тома? Она вздрогнула, ужаснувшись такой мысли. Как бы она смогла пережить его утрату сейчас, когда они только-только начали понимать друг друга и забывать прошлые обиды?

Том присоединился к группе туристов, помогая открыть заклинившую дверь грузовика и вытащить пострадавшего мужчину. Каким-то чудом этот счастливчик, который спал на заднем сиденье, серьезно не пострадал, несмотря на то, что крыша почти придавила его. Ему понадобилась помощь, только чтобы выбраться наружу. Мужчина отделался всего лишь несколькими царапинами и легкими ушибами. Чего не скажешь о его грузовике, который, судя по всему, не подлежал восстановлению.