— Также известна за то, что время от времени обнажается выше пояса, — рядом с Эми появился жилет. Глаза поп-звезды вернулись к ее декольте.

— Будьте так любезны, скажите, кто вы такой? — храбро сказала Эми жилету. Немного самоуверенности не помешает, поп-звездам это нравится!

— Джошуа Беннетт, дневник газеты «Таймс», — он пережевывал свою гипотетическуую ириску.

— Шон Мэдден, Люцифер. Пошел на хрен.

Так вот, кто он! Эми не могла вспомнить название группы. «Люцифер» звучало как пародия на группу семидесятых, игравшую тяжелый металл, — те парни были действительно жестки, не совсем в ее вкусе, но знамениты.

Беннетт-Жилет направился к Мартину Эмису, и Эми с поп-звездой заговорщически захихикали.

— Так о чем вся эта байда с выше пояса? Ты — крошка умная, не похоже, чтобы зарабатывала на жизнь телом, — польстил ей он.

— Да я этим на жизнь не зарабатываю, это больше случайность, хотя я и не сожалею. Меня это очень раскрепостило. На самом деле, не так уж много оскорбительного они могут написать, когда делаешь подобное.

— Не спеши с выводами, — его будничный развязный тон противоречил относительной мудрости (для Шона) замечания, поэтому Эми просто старательно надувала губки вместо того, чтобы слушать.

— Так почему же ты здесь? — спросила она.

— Да че, подумал, будет ржачно. Я читаю поэзию всякую, типа того. Это вдохновляет.

Эми подумала, что это хороший знак.

— О, а кто из поэтов тебе нравится?

— Ну, в Сиде Вициосе было что-то от поэта. И Боуи, чувак, да он велик во все времена.

— О, я и не знала, что Сид Вициос писал что-то свое!

— Конечно, писал. Ну ладно, это, мне пора, у меня концерт в десять, давай как-нибудь встретимся, сходим куда. Какой у тебя телефон?

Эми нацарапала свой номер на пачке сигарет, и он сунул ее в карман, потом влажно поцеловал ее, основательно пощупал за попу и, потрескивая статическим электричеством синтетической футболки, ушел. Эми была уже готова оплакивать неоригинальность поп-звезд, которые все были словно из одного теста — так пошлы и примитивны, — когда к ней подбежала Кэт.

— Боже мой, да это же был Шон Мэдден! Фантастика! Ты взяла у него автограф?

— Кэт, мне двадцать четыре, я не беру ни у кого автографы, — Эми чуть не добавила: «Особенно не у какого-то волосатого, невежественного типа, которому давно пора понять, что он похож на футбольного фаната из какого-нибудь замшелого европейского городка», — но вовремя прикрыла рот. Будь сама себе агентом по рекламе!

— Мы договорились пообедать!

Кэт затрепыхалась как рыба, выброшенная на песок, и, пошептавшись с Жилетом, гордо сопроводила Эми в такси. По крайней мере, хоть она думает, что поп-звезда — это что-то стоящее. Эми, конечно, так не считала.

Вероятно, он не позвонит, думала Эми, сидя в ожидании Маркизы в уютном баре в Фулеме. Конечно, позвонит, мужчины всегда звонят, когда ты этого не хочешь. А она ведь совсем не хотела этого? Ну, хотела вообще-то, но не слишком сильно. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Нет? Это, вероятно, потому, что Эми и сама не знает, что она имеет в виду. «Люцифер» не был парнем ее мечты, Орландо был им! Вообразите себе, что вы пригласите кого-нибудь вроде Люцифера к себе домой. Если уж ее мама думала, что Орландо Рок — это ужасное имя?! Тогда прежде чем она пустит на порог своего дома Шона Мэддена, она с ног до головы обольет его святой водой и пригласит местного заклинателя, изгоняющего бесов. Орландо казался таким чистым по сравнению с Шоном. Он был умен и забавен и хорош в постели и… о заткнись, наконец! Ты не можешь быть с ним! Это не входит в генеральный план!

В любом случае, он на тебя обижен. И где Люсинда, когда она мне нужна? Валяется на золотом песке одного из экзотических островов Карибского архипелага — вот где! Вероятно, поехала туда, чтобы отдохнуть от меня, думала Эми, зная очень хорошо, какой занудой была на протяжении последних нескольких недель.

Господи, она начинала уставать от вездесущих плоских монстров! Эми даже не могла спокойно открыть упаковку хлопьев, без того, чтобы кто-нибудь из них не рыскал поблизости, не торчал за дверью ванной или у телефона, не пылесосил ковер под ее ногами, когда она смотрела телевизор поздно вечером (вдруг «Люцифера» покажут?). Эми даже раздумывала над тем, не позвонить ли Аните и поболтать с ней как женщина с женщиной, но не знала ее телефона. Разве это много — просто хотеть поговорить с кем-нибудь умным? В ее ситуации ответ был явно утвердительным. Если ты сжигаешь друзей, как мосты, пускаясь в плавание по неспокойным и мрачным водам славы, чего еще ты ждешь? С поп-звездой переспишь, а верных товарищей лишишься!

Беседа с Маркизой все же прошла на все сто: Эми распространилась на четыре страницы о своей боли, ранимости и обширном гардеробе. Она чувствовала себя великолепным махинатором. Вот это жизнь! — думала Эми, заглушив нужду в интеллектуальной стимуляции чеком достаточно увесистым, чтобы купить наряд от Прада. Теперь я понимаю, отчего все мои страдания, заверила себя она.

31

Именно в своем новом наряде от Прада она и продефилировала с Шоном Мэдденом. Ей нужно было с блеском появиться на публике — ибо этого требовало свидание с поп-звездой — и сделать это правильно. На днях в прессе появились язвительные замечания о том, что она — бесчувственный оппортунист, у которого лучше получается возиться со своими булавками. А на фото размером с большой палец ее силуэт выглядел достаточно тяжеловесно, поэтому Эми аккуратно отложила его в качестве визуального стимула. Она должна позаботиться о том, чтобы казаться не какой-нибудь старой безнравственной растрепой, а проницательной женщиной, у которой есть собственная жизнь. Легче сказать, чем сделать! Они с Шоном пошли в галерею Саачи и остановились прямо посреди огромного просторного зала, где обычно позировали перед камерами знаменитости. Мик и Джерри давали интервью чуть поодаль. Эми тактично притворилась, что не смотрит в их сторону, но не могла не отметить прическу и леопардовый рисунок платья Джерри. Мик был сексуален в своем смокинге; даже несмотря на его несколько потрепанный вид, он бесспорно был великолепен.

— Не лицо, а жопа, — заметил Шон.

По крайней мере, у него вместо мозгов не яйца, так и подмывало сказать Эми, но вместо этого она изобразила, что ей смешно.

— Пойдем заглянем вон в тот зал, — Эми кивнула в направлении затемненной комнаты, и парочка сдвинулась с места, раскрасневшись от выпитого шампанского.

Но Эми следовало быть дальновиднее! Среди странных перекошенных лиц и звуков, от которых мороз по коже подирает, она почувствовала что-то на своей заднице. Часть общей артистической задачи высокотехнологичного оборудования, построенного на эффекте неожиданности и предназначенного для того, чтобы пробудить удивление и восторг? Нет, всего лишь гормонально гиперактивный Шон.

— Как насчет того самого? — ухмыльнулся он, показывая на самый темный угол комнаты за прекрасным экземпляром концептуальной скульптуры.

Чувство приличия, которым еще обладала Эми, задохнулось от ужаса.

— Это может быть слишком рискованно. Нас могут принять за произведение искусства, — будничным тоном ответила Эми, словно она всегда занималась сексом на публике, но сегодня просто настроения не было. Единственное, что ей импонировало в этом предложении, — это то, что Мик Джаггер может тоже раздеться и присоединиться к ним.

— Да хорош ломаться, будет весело!

Эми знала вещи и повеселее, чем трахать волосатого певца с ограниченным словарным запасом в общественном месте.

— Может, позже? — сказала она, попятившись обратно под спасительный свет люстр главного зала.

За обедом Шон продолжал настаивать. Он попытался снять с нее трусики еще прежде, чем они сели за свой столик, и Эми вынуждена была постоянно ерзать на месте, не оставляя ему шанса ухватиться за некоторые ее части тела.

— Ты фригидна? — его лицо искривилось в озадаченной улыбке.