— Быстрей, быстрей! Шевели мослами! Твою мать, не успели…

Мощные задвижки полностью перекрыли все пути отступления. С тихими хлопками закрывались диафрагмы на вентиляционных шахтах. Умные компьютеры центрального «мозга» центра посчитали ситуацию критической и приняли соответствующие меры.

Андрей смог обуздать внутреннего зверя через десять минут, когда действие неизвестного газа сошло на нет. В памяти остались разгромленные по кирпичику коридоры и убитые люди, большинство из которых были вооружены…

Он плотно сжал челюсти и выпустил воздух между зубов. Тарг и Близнецы Всемогущие — люди были вооружены автоматами. Тарг, Тарг, ТАРГ, ОН НЕ НА ИЛАНТЕ! Андрей хотел выбраться через пролом в стене, на пробивание которого пришлось израсходовать добрую половину магического резерва, но тут что-то остановило его. Взгляд зацепился за светящуюся надпись над дверью в противоположном конце зала с какой-то аппаратурой и блоками, напоминающими установку отца, что-то было знакомое в буквах. Сумрак магическому зрению не был помехой.

Андрей осторожно подошёл к двери и без сил опустился на пол.

— Аварийный выход, — шевельнулись губы.

Надпись была на русском языке. Тарг и лысые гномы, приехали… Его непонятным образом нашли и перетащили на Землю, в груди похолодело. Андрей оглянулся, да, эти блоки до зубовного скрежета напоминали те, что он видел на плацу. За металлической дверью послышался какой-то скрежет, зачерпнув энергии из остатков внутреннего резерва, он, на всякий случай, сформировал схему «тарана» и ещё пару хитрых плетений (на большее не хватало ни сил, ни маны, а трогать энергию из второй ипостаси было верхом глупости) и осторожно повернул ручки двери. Тишина, ничего не произошло, он толкнул дверь ладонью.

Сколько говорилось, что любопытство кошку сгубило, но некоторым невдомёк, суют нос куда не следует. Время сжалось, перед межмировым путешественником, в тусклом свете аварийного светильника, стоял высокий парень в изорванном армейском камуфляже и коротким маленьким автоматом в руках. Лицо парня было обожжено, из глубокого пореза на левом плече на пол капала кровь. Полубезумный взгляд человека столкнулся с взором тёмных провалов на лице оборотня. Андрей шарахнулся вправо.

— А-А-А!

На конце дула автомата расцвёл огненный цветок. Пук-пук-пук, бешеные осы ударили Андрея в грудь, отбросив его на пару метров назад, последняя оса ужалила в левое сердце. Заготовленное плетение «тарана» сорвалось с рук. Автоматчик, сложив губы буквой «О», выпучил глаза и отлетел к противоположной стене, приложился головой об шершавую штукатурку и кулём съехал на пол.

Андрей услыхал топот ног, но двигаться не было никаких сил. Сознание сделалось вязким, последние резервы магии были направлены на лечение ран. Чувствуя, что медлить нельзя, он нырнул в сэттаж — надо… Что «надо», он додумать не успел, от сильного удара по голове наступила тьма…

Генерал-майор Санин, заложив руки за спину и сцепив ладони в «замок», лениво покачивался с пятки на носок. Тихо поскрипывали новенькие, кожаные туфли. Через широкое окно обзорной галереи открывался отличный вид на гигантскую пещеру, освещаемую многочисленными всполохами сварочных аппаратов. Санин прохаживался вдоль оконных проёмов и особенно яркие вспышки заставляли лицо генерала принимать потусторонний, гротескный вид, тёмные тени, падающие на противоположную стену, корчились в каком-то диком танце. Полковник Ланцов, заложив пальцем страницу в толстой папке, бездумно смотрел на пляски теней.

— Пляски теней, — неожиданно сказал генерал, коснувшись рукой шершавой стены.

— Что? — очнулся полковник.

— Я говорю, что наша возня напоминает мне пляски теней, — повторил Санин, указав на дёргающуюся тень. — Как ни крутись, ни дёргайся, от хозяина не оторвёшься. Чувствую себя марионеткой, которую опытный кукловод дёргает за ниточки и заставляет зрителей думать, будто кукла живая.

— Владимирович, с чего тебя опять на философию потянуло? — спросил Ланцов, отложив папку на столик.

— С такой жизнью, Игорь, вольно-невольно философом станешь. — генерал замолчал, крутнулся на каблуках и в упор посмотрел на подчинённого и друга в одном лице. — Я думаю, Игоряша, серьёзно думаю о том, что нам следует умыть руки и затеряться в тени.

— Продолжай, мне интересен ход твоей мысли. Это как-то связано с…, — полковник постучал пальцем по закрытой папке с бумагами.

— Связано, — односложно ответил Санин, бросив взгляд на указанную канцелярскую принадлежность.

— Так-так. Какие строчки тебе не дают спокойно спать? — продолжал вопрошать Ланцов. — Учёная братия просто кипятком писает от открывающихся перед ней горизонтов, как они ещё мальца на составляющие не разобрали, не представляю, а ты вдарился в чёрную меланхолию.

— Надо было Стрижу его добить…, — тихо сказал генерал.

— Что-о?

— С мёртвыми меньше проблем, я не представляю, что он с нами сделает, когда очнётся.

— Если очнётся.

— Не если, а когда! — Санин сжал ладони в кулаки. — Идиоты! Они думают, что он будет служить им. Игорь, я сто раз смотрел запись, такие, как он ни за что не становятся марионетками.

— Наверно, ты прав, Саша, но как это объяснить московским тузам? Бойня, конечно, впечатляет. Какие-то десять минут и три десятка трупов, я до сих пор с содроганием вспоминаю коридор, ведущий к переходной камере и насаженных на каменные острия парней. Охренеть, он будто бабочек на иглы наколол, как подобное возможно? На Земле же нет магии!

— Не знаю, какие секреты скрывает наш бренный «шарик», но все эти восторги вокруг взятых у парня образцов у меня в печёнках сидят.

— Ладно тебе, Владимирович, мне кажется, что ты накручиваешь лишку.

— Лишку!? Игорь, разуй глаза — пацан не человек! НЕ ЧЕЛОВЕК! Пусть он выглядит как повзрослевший младший Керимов, но анализы ДНК кричат об обратном. Ты видел его глаза? Не может человек так измениться за три года. Не одному мне кажется, что это не сын Керимова. Все охи и ахи вокруг регенеративных способностей и иммунитете, которому позавидуют акулы и тараканы зашоривают глаза, яйцеголовые так и не разобрались в механизме чёртовой регенерации. Ты читал, что все функции организма «сыночка» заторможены в десятки раз, но тогда каким образом происходит восстановление развороченной автоматной очередью грудной клетки? И что это за всплески мозговой активности, особенно в последние сутки? За месяц от ранений остались только шрамы. Нам надо думать, как и с какой стороны к нему подходить, когда он выйдет из комы, а не восторгаться реакцией тканей на раковые клетки и наличием второго сердца.

— Всё высказал? Платок дать? Сопли утереть?

— Пошёл ты!

— Только после вас.

— Не ёрничай, я серьёзно, Игорь. Не знаю, как ты, а я умываю руки.

— Предчувствие, как перед захватом?

— Да, но тогда оно не так остро резало нервы. Я привык доверять пятой точке, а сейчас она говорит мне, чтобы я бросил центр к чёртовой бабушке и бежал отсюда без оглядки.

— Твоя позиция мне понятна, но ты забываешь о второй стороне медали, или нарочно о неё не говоришь, — генерал хмыкнул.

— Ты о коллегах из конкурирующих структур?

— О них, скажи честно, тебе не нравится, что у тебя отбирают нити управления Центром и появление на закорках многочисленных наблюдателей от контрразведки и министерства обороны.

— Всё дело в информации, Игорь. Неудача Стрижа и тот поток грязи, который образовался в следствие этого, перевалил критический уровень, за которым сохраняется секретность. Вместо того, чтобы по тихому отправить Валеру пасти пингвинов, командование затеяло бучу с расследованием, а такие люди, как Стриж, если тонут, то непременно тянут за собой пару-тройку человек. Кто-то из его команды подсуетился и слил информацию на сторону, купив таким образом индульгенцию от грехов и место на Колыме, а не на Антарктическом шельфе. Скоро сведения просочатся до ушлых зарубежных ребят и тогда конец нашему подземному сидению. Что знают двое, то знает и свинья.