Этот «Бюллетень» от 24 декабря 1951 года был периодическим изданием культурно-воспитательной части 2-го лагпункта Каргопольлага МВД СССР, названного «Лесопромышленным предприятием». Этот номер «Бюллетеня» я сохранил потому, что в нем помещена информация о пожаре на «одном из зданий», то есть на одном из бараков, в тушении которого я участвовал как пожарный. За эту работу я получил «денежное вознаграждение» — целых двадцать пять рублей! По лагерным меркам это была солидная сумма. На нее можно было приобрести в буфете при лагерной столовой, хоть сразу, хоть в разные дни, несколько дополнительных вторых блюд.

Анатолий Владимирович Жигулин

Леонид Фотиевич Брусенцев. 1954 г.

Геннадий Тимофеевич Бузаев. 1954 г.

Михаил Николаевич Лупанов. 1955 г.

Даниил Альшиц, Леонид Брусенцев, Василий Яцула. 1954 г.

Так выглядел мой отец, когда приехал ко мне на свидание в Ерцево. Начало 1953 г.

На последних страницах моих лагерных воспоминаний рассказано о том, что на ерцевский вокзал меня пришла провожать целая толпа заключенных — безконвойников, работавших на различных «командировках» за зоной. Как видно из письма, посланного мне вдогонку, домой в Ленинград, все они после ухода моего поезда отправились справлять по мне «поминки» к Петру Белоусову — бывшему заключенному, оставшемуся работать в ерцевском «вольном клубе» киномехаником. «Поминки» и происходили в помещениях кинобудки клуба, на втором этаже, над поселковой столовой. Находившейся, кстати сказать, рядом со зданием управления Каргопольлага. Туда же подтянулись и опоздавшие к отходу поезда.

Необходимо подчеркнуть, что состоявшееся там возлияние было возможным потому, что гулагерный режим к тому времени сильно ослаб.

В течение почти двухлетнего периода, прошедшего после смерти Сталина, лагеря были переданы из ведомства НКВД в ведение Министерства юстиции. Уже успели пройти две амнистии — первая, так называемая «воровская», в 1953 году, вторая — массовое освобождение необоснованно репрессированных по 58-й статье, в основном с помощью распространения на них той же амнистии. Об этом подробно рассказано в моих воспоминаниях.

И еще одно необходимое здесь уведомление. Большинство моих лагерных друзей, в том числе наиболее близкие — музыкант Бузаев, доктор Брусенцев, полковник Окунь, Илья Киселев. — к этому времени уже вышли на свободу. Среди провожавших меня был только один из них — адвокат Михаил Николаевич Лупанов, с которым мы подружились еще в камере внутренней тюрьмы МГБ в Ленинграде.