– Пока мы вместе, нам не нужен большой дом.
– Но он тебе уже пообещал все, что ты ни пожелаешь, – заметил Тэд. – Ты потом ему все это напомни.
– Я знаю, – ответила Сибилла.
Под шум передвигаемой Тэдом мебели наверху они отправились в свою спальню и заперлись на скрежещущий замок.
Позже, лежа в объятиях своего мужа, Сибилла, поразмыслив, нашла некоторое преимущество в том, что они втроем делили дом. Работая со своим компаньоном на месте, Ник, занятый делом, подолгу будет засиживаться, предъявляя меньше требований к своей жене. Он не станет ее сильно донимать, но она не будет чувствовать себя одиноко в этом доме, ей не придется больше думать над тем, кем и чем заполнить свое время. Она тоже начнет трудиться. Уверенная в том, что ей удастся устроиться работать на телевизионную станцию в Сент-Луисе, она думала, что все может сложиться для нее замечательным образом, и не будет большой беды ни в том, что они поженились, ни в том, что делят дом на троих.
Небольшой заселенный ими дом занимал узкий участок, обсаженный порыжевшей травой. Около проезда на дорогу росло согнутое, истощенное пальмовое дерево. Огромное гостиничное окно выходило на такое же окно соседнего дома. Стены изнутри были выкрашены в странный горчичный цвет, жуткие отблески которого усугублялись при свете раскаленного добела стоявшего у фасада здания уличного фонаря. Сибилла и Ник купили себе белые простыни, повесив их вместо занавесок. Но они лишь слегка смягчали резкий свет и настолько не подходили к обстановке, что иногда, подняв глаза, можно было испугаться и подумать, что к ним в гости пришло привидение в колышащихся белых одеждах.
Трое молодых людей расставили немногочисленные предметы мебели, убрали подальше не соответствующие обстановке тарелки и кухонные принадлежности, установили на полках привезенные из Пало Алто вместе с мебелью ящики с книгами. В течение всей первой недели, готовя обеды на огромном кухонном пространстве, они то и дело спотыкались о треснувший линолеум, наталкивались друг на друга, пока, наконец, не приспособились и не привыкли к обстановке. Каждый вечер после обеда Ник с Тэдом возвращались к работе, а еще позже расходились по своим комнатам.
– Ты себя хорошо чувствуешь в этом доме? – спросил Ник, лежа в постели с Сибиллой.
– Отлично, – ответила она. – Я счастлива.
И он поверил в правдивость ее слов, потому что Сибилла ни разу еще не пожаловалась на какие-либо неудобства с самого первого дня вселения и больше никогда не говорила о себе как об обузе. Даже стены горчичного цвета стали для них предметом общей шутки. И все-таки от взгляда Ника не ускользнуло плохо скрываемое беспокойство Сибиллы.
Однажды, через две недели после вселения в дом, они отправились в свою спальню и, выключив свет, улеглись. Сибилла, напряженно вздыхая, без конца вертелась в кровати, пока наконец потихоньку и незаметно не выскользнула из нее.
– Тебе что-то надо? – спросил Ник.
– Нет, ничего не надо. Мне просто не спится. Думаю пойти почитать немного свои тетради с записями с телевидения. Я обычно занималась этим ночью. Ты спи, а я пойду в гостиную.
Приподнявшись на локте, он наблюдал за выражением ее лица, освещаемого светом уличного фонаря.
– Ты занимаешься поисками работы?
– Точно. Но это нормальное явление. Я найду себе работу, – сказала она, взяв с комода одну из своих тетрадок. – Я сама себя хочу успокоить, что все равно найду себе что-нибудь подходящее. Спокойной ночи, Ник.
Снова, лежа в постели, он попытался понять, чего в ней больше: беззащитности или силы. Он не сомневался в том, что она, однажды дав себе клятву, забудет обо всех переживаниях, найдет себе работу и добьется успеха. Теперь у него не оставалось ни капли сомнения в том, что она достигнет своей цели.
На следующее утро Ник и Тэд поднялись очень рано, так как им надо было ехать за покупкой оборудования для своей мастерской. Но Сибилла встала еще раньше, и в этот же день ее приняли на работу на одну из крупнейших телевизионных студий Сент-Луиса.
«Наконец-то! С этой минуты начинается моя настоящая жизнь!» – подумала она про себя.
ГЛАВА 7
Сибилла и Ник были так заняты работой, что почти не видели друг друга. Организовав консультирующую компьютерную фирму под названием «Омега», Ник и Тэд дни напролет устанавливали и отлаживали новые вычислительные системы. Остальное время они работали в комнате для семейных, оборудованной под офис. Вечера и выходные дни, завтраки и иногда обеды они проводили, обсуждая интересные предложения для новых клиентов, составляя компьютерные программы для постоянных своих заказчиков, улучшая уже внедренные программы и вырабатывая рекомендации по перспективным методам применения компьютеров. Если офисные мини-компьютеры не выдерживали созданных молодыми специалистами комплексных программ, то им приходилось дорабатывать их на типовом компьютере, в центре Сент-Луиса. Поскольку в ночное время аренда была дешевле, они, как правило, приступали к работе затемно, заканчивая ее только утром, когда, запустив новую программу на фирме заказчика, могли тут же обучить офисных компьютерщиков, как ею пользоваться. Возвращаясь домой к полудню, они чувствовали себя такими уставшими, что отказывались от обеда и, разбредясь по своим комнатам, засыпали мертвецким сном.
Все это время Сибилла делала уверенные шаги в своей карьере на телестудии КТОВ. После отъезда из Пало Алто она написала письмо президенту КНИКС-TV с угрозой придать гласности информацию о любовных похождениях Тэренса Бурегарда, если ей не выдадут рекомендательного письма с прежнего места работы. После недельного молчания пришел сдержанный, но гораздо более положительный, чем она ожидала, ответ.
Но, несмотря на это, в первый день своего выхода на новую работу к ее дерзости примешивалось чувство робости, которое не покидало ее до тех пор, пока она не уверилась в том, что здесь никому не известно о ее участии в истории с Рамоной Джексон. С этого времени она не вспоминала о случившемся скандале, как будто бы его вовсе не было. Она считала себя молодым, полноправным сотрудником КТОВ.
Работая с раннего утра до позднего вечера по 12-14 часов подряд, она слушала, наблюдала, впитывала информацию, обдумывая, как можно использовать уже имеющийся опыт, чтобы получше зарекомендовать себя у начальства. Она не старалась завоевать чье-либо расположение, ей хотелось снискать уважение, популярность всех, появиться на телеэкране и стать предметом восхищения. Но от нее требовалось совсем другое: хороший продюсер нынче большая редкость, и нечего растрачивать свой талант на выступления по телевидению. Ты нам нужна как режиссер, говорили ей собратья по труду. Повысив ей жалованье и предоставив больший по размерам стол в отделе последних известий, ее начальник наотрез отказался делать кинопробы с ее участием.
Сначала Сибилла надумала уволиться с КТОВ, но, принимая во внимание тот факт, что ни одна находящаяся в долине телевизионная станция не могла сравниться с этой по популярности, она изменила свое решение, хотя от мысли занять место на телевизионном экране так и не отказалась. «Я пойду у них на поводу и буду выполнять то, чего они от меня хотят, но, когда я приобрету достаточное влияние, они мне предоставят все, что нужно мне», – думала она.
В течение года пять раз в неделю она писала сценарии и выпускала на экран дневные передачи новостей, а также готовила вечерние воскресные информационные материалы. Кроме того, она трудилась над созданием собственной новой передачи, которая могла пополнить список телепрограмм, если бы ее одобрило руководство.
Она так интенсивно работала, что впервые за все эти годы легко сбросила вес без всякой диеты. Каждое утро, еще до рассвета, Сибилла целый час занималась зарядкой, а затем, выпив чашку кофе в компании Ника и Тэда, она забывала о еде вплоть до самого ужина, который случался у них часов в девять вечера, а иногда и позже, либо на студии, либо дома. Продукты покупал один из них троих, готовил чаще всего Ник. Будучи совершенно непривередливыми в еде и вечно занятые работой, они не обращали никакого внимания на то, что едят.