— Пожар! — кричу я. — Вали отсюда! Быстро!

Дядька, видать, был полным придурком. Берет метлу, которая стояла в углу, и пытается меня выгнать.

— Прочь из моего дома, засранец! Пшёл вон!

— Твой блядский дом сгорит щас нахер!

— Пшёл прочь отсюда, щёрт фазьми!

— Этот дом…

Вдруг до меня доходит, что этот старикан глухой как пень. И если бы вся планета взорвалась, он всё равно бы этого не услышал. Наверняка, не услышал ни одного слова, которые верещал ему какой-то длинноволосый, долбанутый англичанин в трусах. Я уже не знал, что делать; ринулся через кухню в сторону гаражных дверей. Когда открыл их, сила огня была так велика, что двери чуть не сорвало с петель.

После увиденного старый пердун уже не кричал, чтобы я убирался из его дома.

Все подробности того, что случилось этим утром, мы узнали значительно позже. Водителя автобуса звали Эндрю Си Эйкок. Шесть лет назад он попал в авиакатострофу в Объединенных Арабских Эмиратах, в которой разбился вертолет. Потом работал на «Calhoun Twins» — музыкантов кантри, чья транспортная фирма оказывала услуги по перевозке нашей команды. Когда мы остановились для ремонта кондиционера на стоянке для автобусов, Эйкок решил еще раз попытать счастья и полетать на самолете. Взял без разрешения летательный аппарат своего приятеля.

Первыми с ним поднялись в воздух Дон и Джейк. Все было в порядке: никаких проблем при взлете и посадке. Потом подошла очередь Рейчел и Рэнди. На одной фотографии видно, как они стоят вместе возле самолета, прямо перед взлетом. Улыбаются. Я видел это фото только раз и больше не мог на него смотреть. Говорят, Рэйчел согласилась лететь только когда Эйкок пообещал, что не выкинет в воздухе никаких номеров. Если он обещал ей подобные вещи, то был долбаным вруном и нафаршированным коксом безумцем: все на земле видели, как он два или три раза пролетал прямо над автобусом, прежде чем крыло вырвало кусок крыши в нескольких сантиметрах от того места, где спали я и Шарон. Но самым безумным в этом было то, что даже спустя тридцать лет заставляет меня задуматься. В то время Эйкок переживал болезненный развод с женой. Когда самолет разбился, она стояла возле автобуса. Видимо, он повстречал жену на одном из наших концертов и предложил подбросить ее домой.

Он должен был подвезти домой женщину, с которой разводился?

Тогда ходило много кривотолков о том, что он, быть может, хотел убить ее, но кто об этом теперь может знать наверняка? Во всяком случае, он летел так низко, что даже если бы ему удалось избежать столкновения с автобусом, то наверняка врезался бы в деревья, растущие позади.

Дон все это видел, как на ладони.

Я сочувствовал ему, потому что он стал очевидцем ужасного зрелища. Когда крыло зацепилось за крышу, Рэнди и Рэйчел вылетели через лобовое стекло, так мне сказали. Потом самолет, уже без крыла, ударился в дерево, упал на гараж и взорвался. Пожар был такой сильный, что полицейские идентифицировали останки на основании стоматологических карточек.

Даже сегодня мне больно думать и говорить об этом.

Если бы я не спал, то, как пить дать, сидел бы в этом долбаном самолете. Зная себя, сидел бы бухой на крыле, пробовал делать стойки на руках или сальто назад. Но я до сих пор не могу поверить в то, что Рэнди поддался на уговоры.

Он ненавидел самолеты.

За несколько недель до этого мы сидели в баре в Чикаго: сделали десятидневный перерыв в турне и Рэнди интересовался, сколько займет переезд на машине из Нью-Йорка в Джорджию, где у нас будет следующий концерт. Я спросил его, какого чёрта тащиться туда на машине, если уже давно изобрели самолеты. Оказалось, что несколько дней назад самолет «Air Florida» разбился на мосту в Вашингтоне и он был этим напуган. Тогда погибло семьдесят восемь человек. А значит, Рэнди был не из тех, кто хотел бы участвовать в клоунаде на борту сраной четырехместной херовины, коль скоро боялся сесть даже в большой самолет известной авиакомпании.

В то утро творились, бля, какие-то необъяснимые, странные вещи, потому что Рэйчел тоже не любила самолеты. У нее были проблемы с сердцем, и я сомневаюсь, что ей была нужна эта грёбаная воздушная акробатика. Люди часто говорят: «Ах да! Это типичные долбаные рок-звезды. У них сносит крышу». Еще раз повторяю: Рэйчел было далеко за пятьдесят и у нее было слабое сердце, а Рэнди был уравновешенным человеком и боялся летать. Все это выглядело довольно подозрительно.

Когда приехали пожарные машины, огонь уже догорел. Рэнди погиб. Погибла Рэйчел. В конце концов, я накинул что-то на себя и взял пиво из раскуроченного холодильника в автобусе. Никак не мог прийти в себя. Шарон носилась в поисках телефона. Хотела позвонить отцу. Приехали копы. Старые добрые парни. Но по отношению ко мне они были настроены не слишком дружественно.

— Оззи Оз-Бёрн, не так ли? — спрашивают. — Тот самый придурок, который поедает летучих мышей?

Мы остановились в Лизбурге в какой-то дыре под названием «Hilco Inn», где укрылись от журналистов на то время, пока полиция делала свое дело. Нам надо было позвонить матери Рэнди и Грэйс — лучшей подруге Рэйчел. Просто ужас!

Мы уже хотели сваливать из Лизбурга, но были вынуждены дождаться окончания бумажной волокиты. Все находились в полной прострации. Буквально минуту назад было все чудесно, и вдруг — такой роковой поворот судьбы.

— Слушай! — сказал я тогда Шарон. — Это, наверное, знак, чтобы я забросил рок-н-ролл и занялся чем-нибудь другим.

Я переживал абсолютное психологическое и физическое потрясение. Мне даже вызвали врача, чтобы вколоть успокоительное. Шарон чувствовала себя не лучше. Бедняжка была в ужасном состоянии. Единственное, что нас утешило — это послание от «AC/DC»: «Если можем вам чем-то помочь, дайте знать». Они придали нам силы, и я буду им за это благодарен до конца дней. Друзья познаются в беде. На самом деле, парни из «AC/DC» хорошо осознавали, какие испытания свалились на нашу голову, потому что только два года назад умер от алкогольного отравления их вокалист Бон Скотт. Трагедия в том, что он тоже был слишком молод.

На следующий день утром я позвонил своей сестре Джин. От нее узнал, что когда моя мама ехала в автобусе, увидела на полке с газетами заголовок: «Оззи Осборн. Смерть в авиакатастрофе». Бедная мама чуть не сошла с ума. Позднее в тот же день, я приехал в этот поселок вместе с шурином Рэнди. Наш автобус, изогнутый в виде бумеранга, все еще стоял возле разрушенного гаража. Среди пепла и обломков лежал целымобрывок футболки «Gibson», в которую был одет Рэнди в момент гибели. Уцелел только логотип, больше ничего. Я не мог в это поверить, все было так сюрреалистично.

А в это время перед отелем сновали какие-то подростки. Я заметил, что некоторые из них носили рекламные джемперы с надписью «Diary of a Madman», и я спросил Шарон:

— Мы же не продавали эти вещи, не так ли?

Когда она сказала «нет», я подошел к пареньку и спрашиваю:

— Откуда у тебя эта вещь?

— Эта? Нашел там, в автобусе.

Мне просто разнесло от злости. Я чуть не оторвал ему башку.

Наконец-то бумажные дела были улажены (в организме Рэнди не обнаружено никаких наркотиков, только никотин) и копы разрешили нам уехать. Мне показалось, что они сделали это с облегчением.

На протяжении одной недели мы должны были побывать на двух похоронах, что повергло в депрессию всех, но особенно Шарон, которая сильно переживала. Только много лет спустя она смогла спокойно слушать пластинку «Diary of a Madman».

Церемония прощания с Рэнди состоялась в Первой Лютеранской Церкви в Бербанке. Я был среди тех, кто нес гроб. Повсюду вокруг алтаря стояли большие фотографии Рэнди. Помню, как подумал тогда, ведь еще несколько дней назад, я сидел рядом с ним в автобусе и говорил, что он сошел с ума, если хочет поступать в университет. Мне было очень плохо. Рэнди был одним из лучших людей, которых я знал в своей жизни. И меня, пожалуй, мучили угрызения совести, ведь он был бы жив, если бы не играл в моей группе. Не знаю, как смогла пережить похороны мать Рэнди, наверное, она была исключительной женщиной. Ведь умер ее любимый сын. Делорес развелась с мужем и дети были для нее всем. А Рэнди на самом деле её очень любил, всем сердцем — просто обожал. Годы спустя, всякий раз, когда я и Шарон встречались с Делорес, мы чувствовали себя ужасно. Ну, что мы могли ей сказать? Потерять ребенка при таких обстоятельствах — это, наверняка, самый страшный кошмар для родителей. После панихиды колонна автомобилей отправилась из Бербанка в Сан Бернардино — примерно час езды. Рэнди был похоронен на кладбище Mountain View, где покоились его дедушка и бабушка. Я поклялся, что каждый год в день смерти буду присылать цветы. И свое обещание сдержал — в отличие от большинства прочих обещаний. Позже я никогда уже не был на его могиле. Хотя и собираюсь однажды выбраться туда, прежде чем мы встретимся с ним на том свете.