Здесь в шутку можно было бы сказать, что и смотреть на продукты следовало бы раздельно.

А теперь посмотрим в чем же ошибался Шелтон, говоря, что слюна обычно представляет собой щелочную жидкость. Оказывается и это можно прочитать в любом учебнике по физиологии человека, что слюна имеет кислую реакцию. Околоушная  железа выделяет секрет имеющий рН, равный 5,8, а подчелюстная железа - рН, равный 6,4 то есть, все это кислая среда. Да по иному и не могло быть. Хорошо что при сотворении человека обходились только законами природы, не фантазиями. И рот, и пищевод, и желудок должны прежде всего обеспечивать санитарную защиту организма, а это возможно только при кислой реакции слизистых оболочек и рта, и пищевода, и, тем более, желудка, где пища может храниться длительное время. Все болезнетворные микроорганизмы гибнут в кислой среде.

Ошибался Шелтон и в том, что уже во рту крахмал расщепляется,  до мальтозы.

Мальтоза так же как и сахароза легко растворима в воде, только в отличие от сахарозы она не сладкая. И если бы крахмал легко расщеплялся еще во рту на мальтозу (крахмал состоит из множества остатков глюкозы, а мальтоза состоит из двух остатков молекул глюкозы - прим. Н. Д.), то стоило бы нам подержать во рту непродолжительное время кусочек вареного картофеля, как он растаял бы наподобие сахара, но этого не происходит. А поэтому надо просто признать, что практически вся наша пища (и белки, и жиры, и углеводы) , переваривается в двенадцатиперстной кишке с помощью панкреатического сока, вырабатываемого поджелудочной железой в большом количестве. Этот сок содержит ферменты, расщепляющие и белки, и жиры, и углеводы. В двенадцатиперстную кишку поступает и желчь, которая облегчает переработку жиров (эмульгирует их). А реакция среды в двенадцатиперстной кишке щелочная. Но стоит изменить эту реакцию на кислую, как тотчас прекратится переваривание пищи и произойдет запор. Поддерживает же щелочную реакцию в кишечнике сам организм (в панкреатическом или поджелудочном соке для этого содержится много гидрокарбоната натрия - известной всем пищевой соды).

Как видим, для всех ферментов, участвующих в кишечнике в переработке и  белков, и жиров, и углеводов, важна прежде всего реакция среды, в которой они работают, а друг другу они не мешают. И крахмал даже в кишечнике расщепляется в несколько этапов с помощью множества ферментов. Поэтому просто нелепо говорить, что если мы съедим мясо с картофелем, состоящим в основном из крахмала, то во рту у нас выделиться много щелочи, а в желудке много кислоты. Нет, во рту выделится слюна для смачивания пищи. А так как она имеет кислую реакцию, то уже во рту может произойти гидролиз сахаров, но не крахмала. А в желудке выделится столько кислоты, сколько ее будет необходимо для поддержания заданной кислотности в желудке, но никак не пропорционально количеству съеденного мяса. Соляная кислота выделяется в желудок не для переваривания белков, а для поддержания очень кислой среды в желудке, чтобы таким образом погубить все болезнетворные микроорганизмы, попавшие в желудок вместе с пищей.

Да, следует, конечно, отметить, что в желудок выделяется фермент пепсин, который расщепляет белки именно в кислой среде. И активируется этот фермент под действием соляной кислоты. Но роль пепсина в перерабатывании белков очень незначительна, а поэтому можно просто не обращать внимания на эту форму перерабатывания белков. В итоге мы видим, что идея раздельного питания опирается не на определенные законы физиологии человека, а, наоборот, построена на ошибочных представлениях об этой самой физиологии.

Здесь мне могут задать вполне правомерный вопрос - как же может ошибочная концепция приводить к позитивным результатам? Ведь Н. Семенова пишет в своих книгах ("Мой путь к здоровью" и "Исцели себя сам"), что при раздельном питании худеют толстяки, уходит первичная гипертония, меняется душевный настрой человека. И этому нельзя не верить. По-видимому, что-то полезное все же дает раздельное питание. Попытаемся и мы найти позитивную часть в ошибочной идее раздельного питания.

Мне кажется, что раздельное питание невольно способствует умеренности в приеме пищи. Это все равно как если бы кто-то мешал нам обедать, непрерывно приговаривая: не переедай, остановись. Так и при раздельном питании происходит: съел немного мясного и пережидай два часа, чтобы закусить хлебом. Ясно, что ни мяса, ни хлеба в отдельности много не съешь. Все наши усилия при раздельном питании уходят в основном на регламентирование еды, а сама еда остается на втором плане. В этом мне видится то рациональное звено, которое может дать нам раздельное питание. Но умеренность в еде можно соблюдать и без раздельного питания, а только волевыми усилиями. Но не всегда у нас имеется эта самая воля. Но ведь и раздельное питание тоже немыслимо без волевых усилий. А поэтому, если у нас хватит воли, чтобы придерживаться умеренности в питании, то тогда зачем нам нужна будет эта премудрость с раздельным питанием?

Но в раздельном питании имеется и нечто большее, чем умеренность в приеме пищи, - это отказ от молочных продуктов. Хотя Н. Семенова и пишет, что молоко несовместимо со всеми продуктами и отсюда могло бы следовать, что его необходимо употреблять обособленно от других продуктов, но нет, она с большим эмоциональным не порам выступает вообще против употребления всех молочных продуктов. И в этом она, безусловно, права. И именно по этой причине — причине полного отказа от молочных продуктов - и происходит заметное оздоровление организма у тех людей, которые придерживаются раздельного питания.

Шелтон поступал таким же образом. Он одним из первых предложил отказаться от всех молочных продуктов, не зная доподлинно причину негативного воздействия последних на организм человека, успех оздоровительным комплексам Шелтона приносило именно исключение из диет его пациентов молочных продуктов. А если сказать точнее, то Шелтон применял систему раздельного питания, но в этой системе просто не находилось места молочным продуктам и поэтому они не использовались и выпадали из поля зрения, а оставалась лишь система раздельного питания. И она при таком условии давала заметный оздоровительный эффект. В итоге людей оздоравливало не раздельное питание, а исключение молочных продуктов из их рациона. И вот что по этому поводу пишет Н. Семенова:

Удивительно меняется внешний вид человека, отказавшегося от молочных продуктов. Более живой цвет лица, очищается кожа ушей, яснеют глаза, уходят отеки, боли в суставах, в кишечнике, отступают запоры.

Примерно то же самое говорил и Шелтон о молочных продуктах (смотрите 7-ю главу).

Теперь читатели понимают почему в начале этой главы я уделил так много внимания тому, как разные авторы совершенствовали систему раздельного питания по части молочных продуктов. Если не исключать молочные продукты, как это предлагает нам Ю. Андреев (иногда парное молоко и систематически кисломолочные продукты), то  никто не почувствует никакого оздоровления от раздельного питания, так как в нем ничего по сути разумного и нет. Кстати, Шелтон и сам хорошо чувствовал уязвимость позиций раздельного питания. Он писал:

Вообще говоря, большая часть пищевых продуктов содержит и углеводы, и жиры, и белки, и клетчатку. А это делает запреты на различные сочетания, в том числе на белково-крахмалистые, до некоторой степени нелепыми.

В самом деле, куда отнести, например, горох, который содержит 25% белков и 45% крахмала? Н. Семенова относит его к белковой группе. А та же пшеница, которая может содержать до 25% белков (но в среднем 15%) и 65% крахмала уже отнесена к углеводным продуктам. Но ведь нельзя не замечать, что в горохе намного больше содержится крахмала, чем белков, чтобы относить его уверенно к белковой группе, а в пшенице содержится достаточно много белков, чтобы с такой легкостью относить тот же белый хлеб только к углеводным продуктам.

В заключение можно сказать, что система раздельного питания — это всего лишь еще одна попытка повысить уровень здоровья людей путем необоснованных рекомендаций. Поэтому, не имея особых претензий к раздельному питанию, следует все же признать, что эта идея только отвлекает нас от истинного пути к здоровой жизни.