Ч. Сокаридес (1998) следующим образом систематизировал психодинамику, характерную для мужчин с истинным гомосексуализмом.

· потребность совершить гомосексуальный акт является импульсивной, он играет роль наркотика, необходимого для поддержания телесного Я и чувства собственного достоинства перед лицом угрозы предстоящей дезинтеграции личности;

· продолжающееся всю жизнь последействие первичной женской идентификации с матерью и, как следствие, чувство неполноценности в отношении собственной мужской идентичности; результатом является тотальное чувство женственности или недостаточное чувство мужественности;

· страх оказаться поглощенным и, как следствие, интенсивный страх, возникающий всякий раз, когда гомосексуалист пытается вступить в половые отношения с женщиной;

· продолжающееся действие архаичных и примитивных психических механизмов, например, инкорпорированных и спроецированных страхов;

· дефицит телесных границ Я, страх телесной дезинтеграции и патологическая восприимчивость к повреждению тела внешними объектами;

· переживание страха потерпеть поражение, потерять себя, быть уничтоженным в сновидениях, в которых больной боится оказаться заключенным в пещере, тоннеле или воронке, глубоко погрузиться в воду; эти сновидения объясняются страхом поглощения женским телом;

· гетеросексуальный акт не приносит удовлетворения или должен сочетаться с каким-либо извращением;

· агрессивные импульсы, массированно прорывающиеся из-за щита любви и симпатии, угрожают разрушить как отношения, так и партнера;

· гомосексуальные действия часто совершаются для того, чтобы избежать паранойяльного развития личности;

· за очевидной склонностью гомосексуалиста к мужчинам скрывается поиск отцовской любви или эрзац-отца и в то же время желание отомстить отцу за то, что тот его не любит; стремление к мужской идентификации было фрустрировано холодом, апатией, пренебрежением со стороны отца или же доминировавшим у ребенка страхом стать помехой для матери; глубокое недоверие, ярость и обида на мужчин могут расцениваться как результат отцовского отказа защитить сына от властной матери;

· выраженное чувство неполноценности, которое может обостряться в связи с нападками со стороны общества.

О. Фенихель (2004) подчеркивает, что нимфоманкиобычно испытывают проблемы с оргазмом, они отличаются сильным страхом утраты любви и зависимостью от нарциссического удовлетворения, а также прегенитальной и садистической окраской сексуальности. У них выражена зависть к пенису; способ, которым они инкорпорируют его в свои фантазии, указывает на оральное происхождение их сексуальной агрессии. Их влагалище бессознательно означает рот.

Нарциссизмнередко развивается у истероидных личностей, изолированных в раннем возрасте от сверстников, в результате чего объектом их сексуального любопытства и любования стало собственное обнаженное тело и особенно его «тайные», запрещенные для разглядывания части – гениталии. Может наблюдаться желание слиться с другим человеком, который восхищенно отражает нарцисса, на самом деле – слиться со своим отражением. В основе защитной нарциссической грандиозности лежит ощущение собственной никчемности и страх быть отвергнутым. За попытками подавления партнера пациенты скрывают пониженную самооценку, секс с постоянным партнером им скучен, и они вступают в беспорядочные половые связи с целью самоутверждения.

Педофилия и партенофилияразвиваются у мужчин, испытывающих неуверенность в своих сексуальных возможностях перед зрелой женщиной. Кроме того, мужчина может получать наслаждение от «невинности, непорочности», неопытности партнерши и возможности выступать в качестве обучающего, преодолевая ее робость и стыдливость (проективная идентификация). Наблюдаются обычно у молодых людей с задержкой психосексуального развития и одиноких пожилых мужчин с инволюционным снижением потенции, обычно консервативных и невежественных в сексуальной сфере, религиозных моралистов. Нередко эти люди в детстве сами были жертвами сексуальных преступлений.

Эребофилиянаблюдается обычно у женщин с половыми расстройствами, которых привлекает неопытность юношей и, следовательно, меньшая вероятность осуждения их сексуальных действий, а также юношеская гиперсексуальность. В основе геронтофилиинередко лежит неразрешенный эдипов конфликт. Она может развиться в результате детской идеализации деда или бабушки, при этом старческое тело играет роль своеобразного фетиша. Возможно также влияние потребности в покровительстве, а также опыта сексуального общения с педофилом.

Эксгибиционизмможет развиться у подростка после внезапного появления взрослых во время мастурбации. Как и вуайеризм, он связан с фиксацией на гениталиях из-за страха кастрации. При этом жена эксгибициониста обычно доминирует, замещая мать, к которой больной в детстве был слишком привязан из-за невозможности идентифицироваться с чрезмерно авторитарным отцом. Демонстрация пениса женщине (обычно девочке или девушке) в качестве фаллического символа силы и изначального превосходства своего пола служит компенсацией испытанного в детстве чувства неполноценности и унижения.

Вуайеризмтрактуется как пассивная форма эксгибиционизма, которая служит предложением партнеру обнажиться; как садистское проникновение в объект, который не дает себя; как символическое выражение желания насильственно прервать первичную сцену, проникнуть в интимную тайну родителей и отомстить им. Фенихель (2004) объясняет вуайеризм как попытку избавиться от страха кастрации, возникшего у ребенка, когда он впервые увидел гениталии взрослого. Затем вуайерист повторяет эту сцену, чтобы убедиться, что ему нечего бояться. При триолизме и плюрализме достигается победа над эдиповым соперником, осуществляется месть дразнящему и отказывающему эдипову родителю, экстатическое слияние с ним.

В личности сексуальных насильниковвыделяют следующие черты: глубинная эмоциональная связь с матерью при одновременном пренебрежительном и презрительном к ней отношении, чувство страха и ощущение собственной ничтожности перед отцом. Характерны разделение или даже противопоставление секса и эмоций, сексуальный эгоцентризм, непонимание и неприятие идеи партнерства, агрессивная форма проведения сексуальных контактов как отражение гинекофобии (страха перед зрелой женщиной) и неуверенности в себе как в полноценном партнере.

Сексуальный садизмотражает потребность в доминировании для компенсации своей беспомощности в период эдиповой фазы. Лица, склонные к сексуальной агрессии, слабо устойчивы к стрессу, для них характерны низкий аффективный самоконтроль, повышенная тревожность, неадекватная обстоятельствам агрессивность. Основными мотивами сексуальных садистов, по Фенихелю (2004), являются: «Я не кастрат, я кастратор» и «Я буду мучить тебя до тех пор, пока ты не простишь и не полюбишь меня».

Полагают (Ткаченко, Якубова, 1992), что сексуальные садисты самоутверждаются в гипермаскулинной роли потому, что страдают от своих женоподобных черт, которые появляются в результате нарушения процесса половой идентификации. Их аутоагрессивные побуждения преобразуются в гетероагрессивные и садистические путем формирования влечения, противоположного существующему. Лежащий в основе расстройства «первичный мазохизм» развивается на ранних этапах формирования сексуальности в результате оральной фрустрации.

Сексуальный мазохистпреодолевает страх перед болью, демонстрируя свою невосприимчивость к ней. Еще важнее для него испытать чувство рабской покорности и беспомощности перед беспредельной властью партнера. Мазохизм нередко формируется в подростковом возрасте под влиянием грубого сексуального или физического насилия (абьюза), перед которыми подросток был беззащитен. При мазохизме пенис партнера воспринимается как замена материнской груди.

З. Фрейд считал мазохизм вторичным явлением, рассматривая его как поворот первичного садизма (инстинкта смерти) против собственного Я под влиянием чувства вины, вызываемого суровым Суперэго. Символы самокастрации используются для того, чтобы избежать настоящей кастрации. Фрейд связывал развитие мазохизма также с женским стереотипом пассивного и рецептивного, отзывающегося поведения. Он пишет: