Я сердце опустил в сосуд,
В голубоватый алкоголь, —
Его еще сводила боль,
Так ждал его последний суд.
И выпуская трупный яд,
По-рыбьи выгнувшись, оно
Упало с выплеском на дно
В свой тесный и прозрачный ад.
На банку с белым ярлыком
Я крепко наложил печать, —
Теперь молчать и не стучать,
И не любить, и не прощать,
И ни о чем, и ни о ком…
* * *
На холмике под свежей елью,
На идиллической земле,
Почти пастушеской свирелью
В лазурной возникала мгле.
Звала, грустила и мечтала,
Играла гребнем золотым
И в ветер косы расплетала,
Похожие на светлый дым.
В русалочьей траве зеленой
Тонула иль дремала ты,
Лишь голос нежный и влюбленный
Ласкал болотные кусты
И, мальчик с диким выраженьем
Уставших улыбаться глаз,
Я молча слушал твой приказ
И следовал за пораженьем.
* * *
Мы едем на рыбную ловлю с утра,
Гудит перегретый мотор, —
В пустыне слоями сплывает жара
К подножью отчетливых гор.
Песчаная глушь. Ни зверей, ни людей,
Но весело в небо смотреть, —
На родине храбрых индейских вождей
Не страшно от стрел умереть.
Орлиное сердце зарыто в песке,
Вздыхает безводная степь, —
Шофер указал уже нам вдалеке
Деревьев зеленую цепь.
Гора за горой, — Колорадо-река
Влечет глубиной голубой —
Россия, Россия, — ты так далека,
Что мне не расстаться с тобой.
МЯТЕЖ
Крестом на карте обозначьте
Неведомые берега,
Где капитан повис на мачте
И в море выброшен юнга.
Всех опознаем до рассвета
И разберемся в именах, —
Пока же, первая примета —
Кто без штанов, а кто в штанах.
А ночь бурлит. И кот проворный,
Принюхиваясь там и тут,
Потрагивает лапкой черной
Прилипший к палубе лоскут.
Он, чуть мурлыча, подползает
На запах теплой колбасы,
Он что-то лижет иль лобзает
Кого-то в мертвые усы.
Да, ночь бурлит. В волне соленой
Созвездье Южного Креста
Мерцает, как зрачок зеленый
Осатанелого кота.
* * *
Горами отраженный звук,
Ночное эхо спать не смеет —
Бессонная звезда разлук
В настольной лампе пламенеет.
Звезда, слеза иль просто так —
В забытых нотах женский волос,
В скрипичном мире нотный знак,
В ключе скрипичном женский голос, —
Не голос даже, но стволов,
Листвы растерзанной смятенье,
Сердечных судорог и слов
Косноязычное сплетенье.
И эхо, вспышкой голубой
Гору с горой соединяя,
Летит стремительной судьбой,
Звезду падучую роняя —
Когда затеряны давно
Разбившиеся в эхо звуки
И ветви трогают окно,
Как умоляющие руки —
* * *
Вот ласточка с оторванным крылом, —
Ей в высоте от боли стало тесно,
Затрепетав, она простым узлом
С путей своих срывается отвесно,
Преодолев лазурную стену,
Другим крылом, живым, но непослушным,
Прощается с течением воздушным
И, ослабев, ныряет в глубину.
Закрыв глаза, дрожа от напряженья,
Вниз падает по линии прямой,
По линии земного притяженья
Куда-то в смерть иль, может быть, домой,
И, падая, щебечет и грустит,
В пронзительной лазури умирая,
И тень ее, как ласточка вторая,
Навстречу ей стремительно летит.
* * *
Безумец, ересью прельщенный,
Собрав на площади народ,
По сходным ценам продает
Весь мир, безбрежный и бездонный,
С набором всех его свобод.
И, к возраженьям равнодушный,
Глупцам внимая свысока,
Возносит пистолет послушный
К холодной впадине виска.
И там, где солнце расцветает,
Гремит лазурная сирень,
Он белым парусом влетает
В уже не календарный день.
И я, свидетель разложенья
Земных и прочих величин,
Всех истин головокруженья,
Столпотворенья всех личин, —
Я торопливо отмечаю
День новый в книжке записной
И тонкой шуткой отвечаю
На чей-то окрик площадной.