– Ты неисправим, – покачал головой Таррэн. – Хотя в чем-то, может, и прав. Я бы на месте Мирдаиса тебя и на пушечный выстрел не пустил бы ко дворцу.

– А мне многого не надо. Мне и в Пределах хорошо.

– Значит, домой с нами не вернешься? – уточнила Белка.

– Ну… вернусь, конечно. Только не сразу. Сначала в Аккмал загляну, чтобы отец знал, что я живой. Помогу ему малость, кое-какие дела улажу, а потом сразу домой. Надо же Шранка кому-то развлекать? Литуру компанию в кости составить, Кузнечика опять же попинать, с Мухой поспорить, как водится… так что вернусь. Куда ж я денусь?

– Жаль, – лицемерно вздохнул Таррэн. – Я уж думал, мы от тебя хоть на время избавимся.

– Не дождетесь! Все равно вернусь, чтобы испортить кому-нибудь настроение! – гордо подбоченился рыжий.

– Сын мой… – незаметно приблизился к спорщикам Владыка Тирриниэль.

Таррэн удивленно обернулся, потому что совсем не заметил, когда отец успел к ним подкрасться. За последние дни он полностью восстановился – как физически, так и магически. Ну, за исключением цвета волос. Вернул себе плавную походку охотящегося хищника. Не брезговал самостоятельно заниматься с внуками. Охотно брался за меч, тренируясь с настойчивостью, которой давно в себе не замечал. Однако, узнав о скором отъезде сына, неожиданно стал очень задумчивым и тихим. Вот и сейчас подошел совсем неслышно, а посмотрел на него так странно, с такой затаенной надеждой, будто готовился к чему-то важному.

Таррэн церемонно поклонился.

– Отец?

– Не хотел вам мешать, но скоро наступит полночь, поэтому я должен спросить… – Тирриниэль испытующе посмотрел на сына и его пару, на заинтересованно придвинувшихся Тира и Милле. – Не желал бы ты прервать Отречение? Не хотел бы вернуться в Род? Под сень нашего общего Ясеня? Вместе с детьми и супругой? Сейчас подходящее время – день летнего солнцестояния, полночь, когда наши силы наиболее полны, а Родовой Ясень благосклонен. Вы скоро покинете Темный Лес, и я не знаю, вернетесь ли когда-либо вообще. Я даже не буду знать, где вы и что с детьми. Живы ли? В порядке? Здоровы ли или вам понадобится моя помощь? Поэтому хотел бы предложить вернуться. Всем вместе, сегодня, сейчас. Если, конечно… вы мне верите.

– Вернуться? – озадаченно кашлянула Белка. – Ну, знаешь… я не очень уверена, что твой Ясень меня примет. Талларен, конечно, был очень щедр, но по рождению я все-таки чистокровный человек. А твое дерево, насколько мне известно, не признает полукровок.

– Наши мечи тоже не терпят смешанной крови, – возразил Владыка. – Однако ты не только ими спокойно пользуешься, но и они признают тебя за полноценную хозяйку. Более того, ты Изменилась. В тебе осталось слишком мало от смертной, да и близость к Амулету Изиару сказалась. Защита, опять же, хорошая… не думаю, что Ясень от тебя откажется. А уж Тира и Милле он должен принять без оговорок.

Таррэн неожиданно нахмурился.

– Отец, Отречение – долгий ритуал. Даже если мы согласимся, нам придется задержаться на несколько дней.

– Нет. Я почти закончил обряд. Вам осталось только отдать по капле вашей крови, и он будет полностью завершен. Это не потребует много времени.

– Дед, когда ты успел?! – удивленно округлил глаза Тир.

– Ночами, – улыбнулся Тирриниэль. – Раз уж я тебя теперь долго не увижу, хочу хотя бы на ветку твою иногда смотреть и наблюдать, как быстро она набирает силу. И у Мелиссы тоже. Я буду скучать по вам и хочу видеть хоть что-то, что станет напоминать мне о том, что вы здесь действительно были.

Белка снова хмыкнула.

– Надо же… чуяло мое сердце, что ты что-то задумал! Я только не знала, что именно. А ты, как оказалось, над заклинаниями корпел и Ясень свой уговаривал.

– Ты против? – мягко спросил Владыка.

– В общем-то… нет. Дети?

– ДА! – хором воскликнули Тир и Мелисса. – Мы согласны!

– Таррэн?

– А ты уверена, что это – хорошая идея? – с сомнением покосился молодой лорд. – Все-таки два века прошло.

Белка пожала плечами.

– И что? Что двести лет, что тысяча. Не думаю, что эту волшебную деревяшку заботят такие мелочи. Главное – твое желание и твоя кровь. С кровью проблем не возникнет, потому что из всех потомков Изиара ты к нему наиболее близок. А что касается остального… ты ведь планируешь сюда вернуться? С отцом ваши разногласия, как я понимаю, если не уладили, то почти уладили. Поспорить ты тоже порой любишь, а он как нельзя лучше для этого подходит. Мелиссе надо будет кое-какие вещи освоить у коренных эльфиек, раз уж ее угораздило влюбиться в Эла. Да и Тиру некоторые ваши заклинания использовать лучше не дома, где мне еще дороги наши стены, а в Священной Роще, где магией пропитан каждый камушек и где можно не бояться уничтожить половину мира. Ведь так?

Тирриниэль радостно вздрогнул.

– Мама, мы правда вернемся? – неверяще распахнула глаза Мелисса.

– Ну, если не хотите, можем и дома все оставшуюся жизнь провести.

– Белка! – пораженно замер Таррэн. – Ты что, собираешься…?

– МАМА!

– Тирриниэль, как насчет следующей весны? – спокойно поинтересовалась Белка, на что Владыка эльфов неверяще округлил глаза, но потом, спохватившись, благодарно улыбнулся и согласно кивнул. – Отлично. Значит, так и сделаем. Только вот этот белобрысый тип наверняка приедет с нами, да и кошки не согласятся скучать в одиночестве, так что заранее готовь большой дом, чистое озеро, целую кучу угощения и праздничный фейерверк. И свадьбу твоего нового Хранителя, заодно, а то обидно будет приехать, когда он еще холостой!

Мирена смущенно зарделась и крепче прижалась к своему избраннику.

– Что ты ей наобещала? – неслышно шепнул Таррэн, правильно подметив победную улыбку на губах порозовевшей эльфийки.

– Ничего особенного. Просто мы нарисуем на ней не только защиту от вашего Огня, но и еще пару славных черточек, которые не позволят Линнувиэлю о ней забыть. НИКОГДА не позволят, если ты меня понимаешь, и сделают его слегка… неадекватным в ее присутствии.

– Что?! – отпрянул эльф. – Боги! И она согласилась?!!

– Конечно, дурачок, – промурлыкала Гончая, проникновенно заглядывая в его глаза. – Думаешь, нам не нравится, когда от нас сходят с ума? Думаешь, мы готовы отказаться от искреннего преклонения? Думаешь, нам не льстит, что любимый мужчина буквально сгорает от одного единственного брошенного взгляда? Умирает от волнения и короткого прикосновения? Конечно, на нее будет реагировать только Линни – второй Измененной я не допущу. Но зато они смогут пробыть вместе гораздо дольше, чем у вас обычно получается, и все это время будут желать друг друга так же, как и в первый день.

Она незаметно прижалась бедром и обожгла его еще одним долгим взглядом, с удовольствием видя, что достигла цели.

– А чтобы Мирена не зазнавалась и не хулиганила, я ей одну уязвимую точечку оставлю. И по секрету намекну об этом нашему Хранителю, чтобы он всегда знал, как ее остановить. Или НЕ делать этого, если пожелает.

– Чудовище… – простонал эльф, прижимая эту коварную кошку к себе. – Какое же ты у меня чудовище!

– Ужасное, – согласилась Белка, счастливо жмурясь. – Но ты все равно меня любишь.

– Люблю. Надеюсь, ты уже его освободила?

– Конечно. На Торка мне сдался еще один Темный? Мне и твоего темперамента хватает за глаза и за уши. Едва справляюсь, хотя меня специально меняли под твои безграничные возможности и о-о-чень высокие аппетиты.

– Тогда… – смущенно кашлянул Таррэн, отстраняясь. – Если ты не передумала, конечно…

– Не передумала. Только если меня тут обидят, имей в виду: развалю эти Чертоги по веточке.

– Я знаю, – ласково поцеловал ее эльф. – Сам их развалю, если они тебя поранят. Отец, у тебя все готово?

– Давно, – немедленно кивнул Тирриниэль.

– Ладно, давай попробуем, – вздохнул Таррэн, подходя к деревянному трону и задумчиво глядя на повисшую над ним широкую ясеневую ветку. – Все, как прежде – девять ветвей, девять Кругов, девять жизней…