– За который именно? – коварно улыбнулся Таррэн. – Когда я тебе шевелюру подпалил или тот, когда ты без штанов остался?

– За оба, Торк тебя возьми!

– М-м-м… зато теперь ты знаешь, чего надо опасаться при встрече с Темным магом.

– Не волнуйся, Элиарчик, – Белка покровительственно хлопнула Светлого по плечу. – В следующий раз воспользуйся тем щитом, что я тебе показал, и все будет в порядке. Отшвырнуть тебя, конечно, отшвырнет, но штаны больше не пострадают.

– Малыш! – пораженно обернулся молодой лорд.

– Что?

– Когда ты успел?!

– Долго ли умеючи? – хмыкнула Гончая. – К тому же мне надоело завязывать девочкам глаза всякий раз, когда этот обгорелый голубь возвращается домой с ваших занятий с подрезанными крыльями, в драной рубашке и с абсолютно голым задом.

– Это было только однажды! – мрачно напомнил Элиар, сердито насупливаясь.

– Ну и что? Зато как живописно смотрелось! Картинка была-а… загляденье! Нет, я не спорю – у тебя отличная фигура, но для молодых невинных девушек лицезрение этой части твоего тела… по-моему, немного слишком. Пришлось вмешаться, потому как я совсем не думаю, что их нежные разумы еще раз перенесут это душераздирающее зрелище!

Светлый неуловимо порозовел и быстро отвернулся, на что она тихонько хихикнула в кулачок.

– Надо же. Кто бы мог подумать, что ты и в семьсот лет умеешь краснеть!

– Бел, да хватит уже!!

Белка рассмеялась громче и, властно подхватив под руку замешкавшегося Хранителя, стремительно упорхнула с поляны, чтобы смущенный эльф не надумал схватить с земли что-нибудь тяжелое и запустить им в спину. Попасть, разумеется, не попадет, но зачем искушать судьбу? Однако, едва скрывшись за деревьями и ощутив себя в полной безопасности, она расхохоталась уже в голос и, хитро покосившись на слегка прибалдевшего Темного, уже во весь голос принялась пересказывать подробности, отчего у Элиара окончательно вспыхнуло лицо и сам собой вырвался горестный стон.

– О, нет…

– Крепись, друг, – лицемерно вздохнул Таррэн, а Шранк с готовностью ухмыльнулся: кажется, несчастному эльфу крупно не повезло. Но он сам виноват – если бы не пропал на три года Торк знает куда, она бы не стала его позорить перед всем честным народом. А теперь… бедный, бедный Эл.

Темные немедленно навострили уши, но напрягаться не потребовалось: ее звонкий голосок далеко разносился по тихому лесу. Журчал веселым ручейком, временами срывался на неприличное хихиканье, в нужным местах многозначительно замолкал, а потом снова возносился чуть не до небес, в красках расписывая непотребный вид Светлого, которого угораздило попасть под разрушающее заклятие Темного мага. Всего через пять минуть весь отряд узнал подробности случившегося и сдавленно загоготал.

Элиар, поймав несколько насмешливых взглядов, болезненно скривился, но оправдываться и заверять, что Белка малость преувеличила, не стал. Зачем? Все равно ему никто не поверит. Даже тому, что в тот злополучный день, когда Таррэн предложил магический поединок, он вернулся из Проклятого Леса не с голым задом, а всего лишь с небольшой дыркой на бедре, в которой не было ничего срамного. Да, рубаха сгорела, но в этом тоже нет никакого преступления, тем более что Темный тоже явился без сапог и слегка потрепанным. Но скрипеть зубами и цедить страшные проклятия поздно: Гончая уже вошла во вкус. Да и заслужил, надо признать. За дело она сейчас его чихвостит.

Элиар тяжело вздохнул, с усилием погасив накатившее раздражение.

– Ладно, Торков пиромант, пошли попробуем. Может, и правда что-то путное получится?

Таррэн широко усмехнулся и, милосердно промолчав, последовал за ним в чащу.

Приготовления завершили быстро: едва солнце коснулось алым краешком горизонта, все окрестные деревья вокруг облюбованной полянки покрылись причудливыми черточками древних эльфийских рун. Белка, придирчиво осмотрев каждую и заставив Сартаса поправить пару не слишком точных линий, удовлетворенно кивнула.

– Ну вот, теперь все верно. Кстати, ты откуда их знаешь, Советник? Мне казалось, в рунах только Хранители понимают.

– То же самое хотел у тебя спросить, – усмехнулся Сартас, на что она только отмахнулась.

– А… один придурок из ваших показал. Не бери в голову.

– Нет, мне в самом деле интересно.

– Неужели Таррэн расщедрился? – некстати вмешался Линнувиэль.

– Нет, конечно, – поморщилась Гончая. – Это случилось гораздо раньше, а "расщедрился", как ты говоришь, вовсе не он.

Вспомнив о неприятном, Белка машинально коснулась ладонью живота, на котором вот уже полвека горели чужие письмена, и невесело усмехнулась. Да уж, подарочек… дорогой ценой достались ей эти сомнительные знания. Может быть, даже слишком дорогой. Но сейчас, спустя долгие годы, она об этом почти не жалела. Не забыла, конечно, о причиненной боли, со странным чувством смотрела иногда на свое измененное тело, но больше не ненавидела: ни его, ни того, кто сделал его таким… совершенным.

Линнувиэль, перехватив ее рассеянный взгляд, неожиданно понял причину этой странной задумчивости и сильно вздрогнул.

– Прости.

– За что? – непонимающе обернулась Гончая. – Твоей вины тут нет, поверь. А ты, пожалуй, единственный Хранитель, с кем приятно пообщаться, кто пытается и хочет что-то изменить, кто умеет держать эмоции в узде. Поэтому повторяю: не бери в голову. Все в прошлом.

– Да, но… – замялся эльф под удивленным взглядом Сартаса, но потом все же сумел закончить: – Я бы не хотел, чтобы об этом узнал Владыка Тирриниэль. По крайней мере, сейчас, когда он серьезно болен.

– О! Значит, додумался все-таки, ЧЬЯ это работа?

Линнувиэль кивнул.

– Быстро, – равнодушно заметила Белка. – Впрочем, тут и гадать-то нечего: Хранителей не так много, чтобы ошибиться больше семи раз подряд, а в то время за пределами Леса безнаказанно гулял только один из них.

"Талларен… – сглотнул эльф, во все глаза глядя на задумавшуюся девушку. – Это мог быть только он. Ни у кого другого не хватило бы воли и жестокости довести Изменение до ума. Он единственный, кто знал ритуал от начала до конца, и единственный из магов, кто не вернулся из Интариса в Священную Рощу".

– Молодец, – кивнула она. – Но насчет Владыки не переживай – он давно знает.

– ВСЕ знает?

– Конечно. Собственно, нас именно поэтому последние двадцать лет никто не беспокоил: мне пришлось наглядно продемонстрировать, ЧТО будет с несчастными, вздумавшими сунуть нос не в свое дело. Видимо, Тирриниэль внял, за что ему большое человеческое спасибо… так, хватит воспоминаний. А теперь будь добр – займись своими делами и дай мне время подготовиться. Переход будет нелегким, так что я бы хотел немного побыть один. Сартас?

Темные эльфы понимающе кивнули, а Белка уже поднырнула под локоть замешкавшегося Хранителя и, ловко вывернувшись, бесшумно исчезла в лесу. Правда, ненадолго: едва Таррэн собрал всех на поляне и знаком показал, что они с Элиаром готовы попробовать, так же незаметно вернулась и, кивнув обоим эльфам, скромно пристроилась возле нервничающих мимикров. Сперва придирчиво переворошила вещи, безжалостно выбросила ненужное, облегчив вес сумок почти на треть. Проверила целостность своего давнего "талисмана", а затем принялась ласково поглаживать тугие черные бока мимикров, перебирать одинаково пушистые гривы и что-то тихонько нашептывать в острые уши, которые непрерывно поворачивались из стороны в сторону и словно пытались уловить в воцарившейся тишине нечто, доступное только им одним.

Наконец, Карраш тревожно фыркнул.

– Готовьтесь, – напряженно бросил Таррэн, сжимая в руку небольшой шарик свернутого портала. – У нас будет всего минута, чтобы проскочить. Линнувиэль, ты идешь первым и держишь точку выхода. Шранк проследит, чтобы никто тебе не помешал. За вами идут Корвин и Маликон, следом – Мирена, Аззар и Атталис. Сартас замыкает. Потом идут Белик и Ирташ, чтобы никого не зашибить. Мы с Каррашем будем последними, а Элиар схлопнет за собой проход. Все ясно? Тем, кто пройдет первыми: не мешкайте на выходе – как можно быстрее отходите в сторону и прячьте глаза. Откат будет довольно приличным, не смотря даже на присутствие Ирташа. Надеюсь, ослепнуть никто из вас не желает? Аззар, напомнишь, если кто забудется, и отпихнешь подальше.