— Так точно, сэр! — гаркнул сержант. Он стоял, держа рацию в вытянутой руке так, чтобы «журналистам» лучше было слышно, и улыбался во весь рот. — У вас есть еще вопросы к командиру части, мэм? — спросил он у Лайзы.

Лайза от удивления долго ничего не могла сказать. Судя по услышанному, слово «задница» пользовалось особым расположением у командира базы, и он вставлял его везде, где только можно. В течение нескольких секунд, она обалдело смотрела на рацию, потом с презрительным видом дернула плечом и заносчиво сказала:

— Все равно мы попадем на вашу базу! — с этими словами она развернулась и направилась к джипу.

Посмеиваясь, Белов и Шмидт отправились следом. Шмидт развернул машину и направил ее в объезд базы. Почва вокруг части была потверже, поэтому ехали спокойно, без пробуксовки. База была огорожена колючей проволокой с накинутой на нее маскировочной, под цвет песка, сетью, так что рассмотреть, что творилось за ней, было невозможно. Шмидт доехал до угла базы, свернул влево. С этой стороны то же самое — бесконечная стена шевелящейся на ветру желтоватой сетки.

— Останови-ка, — попросил Белов.

Когда Шмидт остановился, Саша выпрыгнул из джипа, подошел к ограждению и отогнул край сетки. То, что он там увидел, заставило его отшатнуться. На него смотрел ствол автомата.

— Если ты сюда еще хоть раз сунешься, — сказал высокий парень в каске, — я прострелю тебе башку.

— Да, ладно, ты чего, — пробормотал Белов. — Мы же просто отлить собирались.

Ни слова не говоря, солдат отработанным движением передернул затвор. Белов тут же отпустил край маскировочной сети. Он вернулся к машине и разочарованно сказал:

— Я, конечно, не рассчитывал, что нас добровольно пустят на военную базу, но что мы даже краем глаза взглянуть на ее территорию не сможем, и не подозревал. Короче, облом полнейший.

— Что такое облом? — поинтересовалась Лайза.

С размазанной по потному лицу грязью она смотрелась довольно-таки смешно.

— Облом — это, когда ничего не получается, — невесело усмехнулся Саша.

Шмидт побарабанил пальцами по рулю.

— Твои предложения? — спросил он.

— Элементарно, Ватсон. Искать место, откуда можно как следует рассмотреть базу. — Белов запрыгнул в автомобиль. — Бинокль же у нас есть?

— Есть, — подтвердил Шмидт. Причем превосходный, армейский.

— Поехали, поищем точку наблюдения повыше.

Шмидт вернулся к воротам базы. Отъехав немного, остановился, чтобы оглядеться. Действительно, дорога, ведшая к нефтяным вышкам, шла в гору. По обеим сторонам от нее барханы были повыше, чем где бы то ни было вокруг. Туда и направились.

Проехав примерно с полкилометра, свернули с дороги. Машина сразу забуксовала в песке. Пришлось посадить за руль Лайзу, а Белов со Шмидтом пошли рядом с автомобилем, подталкивая его в тех местах, где он увязал в песке. Когда углубились в пески так, что машину стало не видно с дороги и со стороны базы, бросили джип и дальше отправились пешком. Наконец отыскали большой песчаный бархан, поднялись на его вершину и залегли.

Нельзя сказать, что отсюда база была видна как на ладони, однако большая часть ее все же просматривалась, причем именно та, которая больше всего интересовала «журналистов».

База имела форму правильного прямоугольника. На ней имелись более-менее капитальные постройки, а также ряды ангаров, палаток и штабелей ящиков с техникой. В углу периметра стояло несколько боевых вертолетов. Того, что находилось на переднем плане, из-за натянутой маскировочной сетки видно не было.

Белов взял у Шмидта бинокль и принялся педантично, один за другим, сканировать объекты базы. Оптика была действительно превосходная. В бинокль были видны даже шляпки гвоздей, которыми были скреплены доски на ящиках с оборудованием.

Да, привыкли американцы к комфорту: душевые кабины кругом, в палатках кондиционеры, работающие от солнечной энергии. Курорт устроили. Белов передал бинокль Шмидту.

— Видал? — спросил Саша, когда тот приложил окуляры к глазам.

Шмидт хмыкнул.

— Ну, красавцы, мать иху… — проворчал он тихо, чтобы не оскорблять патриотических чувств Лайзы: — Биотуалеты в пустыню завезли… Интересно, куда они девают свое экологически чистое дерьмо? Перерабатывают в баксы?

— Чистюли, — поддакнул Белов. — Пока кофею не выпьют, воевать хрен пойдут. Не то что наши пацаны в ходе боевых действий буханку хлеба на четверых делят да водой запивают.

Словно в подтверждение его мнения об избалованности американцев Лайза достала из рюкзачка за спиной зонт и щелкнула кнопкой. Над ее головой раскрылся яркий купол. И Белов, и Шмидт спрятали улыбки.

— Ты дальше отползи, — посоветовал Саша девушке. — А то твой зонт над барханом торчит, за версту его видно.

— Ну и пусть, — заартачилась Лайза. Она не воспринимала всерьез угрозу, исходившую от базы. — Может, я позагорать сюда пришла. Кому какое дело. Я знаю свои права.

— Как шарахнут сейчас по нам, — проворчал Шмидт, — забудешь качать права.

Искушать дальше судьбу Лайза не стала. Она сползла вниз по бархану и улеглась на спину, раскинув руки. Но не выдержала и полминуты.

— О, май гад! — пробормотала она по-английски. — Какая жара. Это просто ужас.

Отбросив зонт, она неожиданно вскочила и с воплем бросилась вверх по бархану.

— Совсем крыша поехала у девки, — живенько поставил диагноз Шмидт и, схватив пробегавшую мимо него Лайзу за ногу, дернул.

Выскочившая на вершину холма девушка, будто подстреленная, взмахнула руками, дернулась и рухнула на песок. Белов и Шмидт втянули ее за ноги за бархан.

— Может быть, вы в гостиницу отправитесь? — посоветовал Лайзе Шмидт. Он был с ней то на вы, то на ты. — Чего на песке жариться-то. А вечерком по холодку за нами на джипе приедете.

Однако девушка заартачилась:

— Я никуда не пойду! — заявила она, вздернув нос. — И если я умру здесь от жары, то это будет вина командира базы.

Шмидт спорить не стал. Пусть Белов с ней нянчится, его подруга. Он взял бинокль и снова припал к окулярам. Он несколько минут смотрел, не отрываясь, запоминая все, что требовалось. Вот пошел часовой, вон еще один ходит, и еще… Вон окоп, для обороны в случае нападения на базу. Очень удобное место для временного укрытия. Вон угол дома, а вон мусорные контейнеры.

— Ну, что скажешь? — спросил Белов у Шмидта, когда тот закончил осмотр. — Я хочу знать твоё мнение как специалиста.

Шмидт облизал потрескавшиеся губы, снял с пояса фляжку, отвинтил пробку и… снова закрыл.

— Что сказать, — заговорил он не спеша. — Периметр часовыми охраняется и плюс система видеонаблюдения — не проскочить. А так мест, где спрятаться можно, навалом. Главное, туда попасть.

Белов взял у Шмидта фляжку, плеснул на ладонь и растер воду по лицу. Стало немного легче.

— Значит, главное — оказаться за колючей проволокой, — произнес он, завинтил пробку на фляжке и бросил посудину на песок. — Ладно, давай будем думать, как можно проникнуть к воякам.

Белов и Шмидт, передавая друг другу бинокль при обнаружении интересных деталей, стали изучать базу. Ничего подходящего в голову не приходило. Было ясно, что пробиться сквозь ограждение невозможно, часовые запросто пристрелят. Значит, прорыв отпадает. Остаются ворота. Дежурному по КПП хоть разговаривать разрешается, не то что часовому.

Дежурному и голову задурить можно, и внимание как-то отвлечь, и самим войти, а еще лучше незаметно въехать на чем-нибудь в ворота. Вот только на чем? На базу иной раз заезжали машины, но их тщательно досматривали.

Может быть, попробовать пробраться в грузовик с продуктами, замаскироваться среди них и таким образом проскочить через КПП? Хотя, нет. Неизвестно, когда в последний раз завозили продукты, может быть, вчера, а в следующий раз повезут через неделю. Ждать столько времени они не могут.

Ближе к вечеру у ворот базы появился мусоровоз. Это была большая желтая машина с торчащим сзади коробом мусоросборника. Давешний сержант даже не стал досматривать автомобиль, он лишь вскочил на подножку, заглянул в кабину, затем спрыгнул и махнул рукой — проезжай!