Рывок, еще рывок! Он перекатился на брюшко и понесся прямо под стол, подальше от чужих глаз. Уф!

Из-под стола Марвин видел только обувь — четыре пары. Джеймс нервно постукивал кроссовкой об пол.

Карл встал и направился к двери.

— Идем, Джеймс. Мы и так уже задержались. Вряд ли успеем досмотреть выставку.

Джеймс не пошевелился.

— Пора, сынок.

Черные лодочки Кристины процокали к кроссовкам.

— Возьмешь альбом с собой?

— Нет! — воскликнул Джеймс и поспешно добавил. — Мне бы хотелось рисовать здесь. Можно, папа? Можно вернуться завтра?

Он меня не бросит, он хочет вернуться.

— Завтра? Музей по понедельникам закрыт.

— Залы закрыты, — возразила Кристина, — но не служебные помещения. Так может быть еще удобнее. Приходи после школы, Джеймс. Сможешь расположиться тут, у меня.

— Погодите, — запротестовал Карл. — А что скажет его мать? Понятия не имею, какие у нее планы.

— Конечно, только в том случае, если у мальчика нет других обязательств, — учтиво согласилась Кристина.

— Нет у меня никаких обязательств!

Джеймс нагнулся, украдкой осматривая пол, и Марвин увидел его грустное побледневшее лицо.

Тут я! — чуть не завопил Марвин, хотя вряд ли от этого был бы толк.

Он попытался рассчитать: можно ли незаметно пробежать через комнату и забраться Джеймсу на кроссовку.

— Это маме решать, сынок, — сказал Карл. — Но она скорее согласится, если ты сегодня вернешься вовремя.

Джеймс вздохнул.

— Ладно, ладно. Я вернусь завтра, — объявил он чуточку слишком громко.

Черные лодочки развернулись на каблуках.

— Вот моя визитка. Позвони, чтобы я знала, когда ты придешь. — Она понизила голос, чтобы услышал только Джеймс, по крайней мере Марвину так показалось. — Это очень важно для меня. Завтра расскажу тебе еще кое-что о рисунках Дюрера.

— О «Справедливости»? — спросил Джеймс.

— И о других.

Ботинки Денни двинулись по направлению к двери.

— Жду не дождусь, — пробормотал он. — Может, завтра поймем, что ты затеяла.

— Джеймс! — нетерпеливо позвал Карл.

— Иду, папа!

Марвин следил, как кроссовки неохотно потащились за поношенными туфлями Карла. Все четыре пары обуви переместились в коридор, свет потух, и дверь со стуком закрылась.

Марвин сжался в комок и слушал удаляющиеся шаги, пока они совсем не затихли.

Родители с ума сойдут от беспокойства. Но что теперь поделаешь? Джеймс вернется завтра, Марвин был в этом совершенно уверен. Между ними протянулась ниточка. Он был уверен: Джеймс чувствует то же самое. Они познакомились только сегодня утром, а кажется — знают друг друга давным-давно. Между ними возникло таинственное взаимопонимание. У Марвина раньше ни с кем такого не было.

Он выполз из-под стола и вскарабкался по одной из массивных деревянных ножек. Раскрытый альбом лежал перед ним. Бумага слегка отдавала плесенью — привычный уютный запах. Марвин вспомнил о влажных стенах родного дома. Он прополз по шелковистой странице и остановился на краю «Справедливости». Тут он устроился на ночь, разглядывая и запоминая каждый штрих.

У Кристины в кабинете

Первый солнечный луч косо упал через большое окно. За дверью послышался шум, и в комнату ввалился уборщик в коричневом комбинезоне с ведром и корзинкой для мусора. Марвин юркнул под корешок альбома. Оттуда он мог наблюдать, как уборщик лениво возит шваброй по полу, высыпает кучку мусора в корзину, небрежно вытирает тряпкой стол. Он не стал себя утруждать и передвигать альбом, так что Марвина не заметил.

Пока кабинет пуст, надо заняться изучением местности. Марвин торопливо сполз по ножке стола, добежал до противоположной стены и забрался на подоконник. Какой вид на парк, просто голова кружится! Сквозные серые деревья, асфальтовые дорожки, люди в темных зимних пальто спешат по своим утренним делам. Сверху они кажутся ничтожными точками. Вот так же люди видят жуков, подумал Марвин.

По подоконнику он добрался до письменного стола. На нем почти пусто — только две аккуратные стопки бумаги, стаканчик для карандашей, часы и фотография в серебряной рамке. На фото — Кристина сидит на диване, поджав ноги, а рядом две девочки. Точнее, не рядом, а чуть ли не верхом, подумал Марвин. Одна — рот до ушей — лежит у нее поперек коленей, другая навалилась на плечи и преспокойно наматывает на палец ее волосы. Вид у Кристины совсем не такой, как вчера, волосы растрепаны, блузка помята. Зато лицо сияет. У девочек ее тонкие черты и такие же золотистые волосы, только немного светлее. Наверно, дочки, решил Марвин.

Уже целое утро Марвин путешествует по кабинету. Забирается на полки, осматривает плотные ряды книг. Цепляется за шнур от шторы, отталкивается от стены и забавляется, раскачиваясь взад-вперед, пока вся комната не начинает вращаться. Получается немного похоже на полет. К сожалению, летать по-настоящему Марвин не умеет — он же не долгоносик и не божья коровка. Вот кому вся родня Марвина завидует!

Потом он нашел под письменным столом кнопку. Дома он бы сразу оттащил ее в свою коллекцию — похвастаться Элен. Здесь же он толкает кнопку через всю комнату и прячет за ножкой большого стола. Теперь он в относительной безопасности — оружие под рукой.

Марвин проголодался. Сытный завтрак не повредил бы. Мама с Папой, наверно, сейчас как раз начали трапезу — Помпадей угощают. Бублики с мягким сыром? Оладьи с кленовым сиропом? Выбор широк! Ежедневный пир под высоким стульчиком Уильяма начался, когда малыш научился есть ложкой, и будет продолжаться, пока ему не надоест швырять еду на пол.

Возле картотечного шкафа стоит корзинка для бумаг. Марвин заполз на нее в надежде найти какой-нибудь забытый кусочек. Правда, уборщик вытряхнул корзинку, но по небрежности смахнул на пол несколько крошек со стола. Марвин сначала решил, что это черствые хлебные крошки, оставшиеся от каких-то давних бутербродов. Но, о радость, это оказались микроскопические кусочки клубничного печенья.

Разделавшись со сладким, Марвин почувствовал себя значительно лучше. Перспектива провести полдня в одиночестве в пустом кабинете его больше не смущала. С набитым животом он залез на стол, чтобы снова взглянуть на рисунок. Какие нежные, но вместе с тем уверенные линии. Поразительный рисунок. Какое печальное лицо у Справедливости. А меч очень тяжелый. Ему больше хочется перерисовать эту картину, чем другую, со львом. Когда же наконец Джеймс принесет чернила!

Спустя несколько часов в замке повернулся ключ. Марвин снова спрятался под корешком. Как раз вовремя — в дверь уже входила Кристина. За ней Джеймс, а Карл замешкался в дверях. Кристина выглядела безупречно — как и вчера. Свежая шелковая блузка, темно-синие брюки, волосы гладко причесаны и стянуты сзади черепаховой заколкой. Джеймс нервно озирался, пристально смотрел то на пол, то на стены, то на стол. Меня ищет, догадался Марвин.

— Я тебе так благодарна, Джеймс! Хорошо, что смог выбраться, — Кристина положила руку мальчику на плечо. — Наверно, устал после школы? И вам спасибо, мистер Терик. Для вас это лишние хлопоты.

— Ничего, — отозвался Карл. — Раз Джеймс сам захотел…

Пожав плечами, он неловко оперся о дверной косяк.

Кристина уже снова смотрела на Джеймса.

— Тебе будет удобно за столом? Я освобожу место.

Она убрала лишние бумаги. На пустой полированной столешнице остался только альбом рисунков Дюрера.

— Давай-ка найдем «Мужество», — она перелистнула страницы.