Больше, чем нужно, вина, — глуп ли он был иль умен.

Как тяжело в голове, Ономакрит! Вино беспощадно

Одолевает меня, и языком уж своим

505Я не владею, и стены кружатся. Но дай попытаюсь,

Встану, — ударит ли мне также и в ноги вино?

В разум — ударит ли? Очень я в сердце боюсь, чтобы пьяным

Глупостей мне не свершить и не наделать беды.

Не предавал никогда я друзей и товарищей верных.

530В духе свободном моем рабского нет ничего.

Милое сердце теплом у меня наполняется, только

Сладкий услышу напев нежно-тоскующих флейт.

Любо мне пить беззаботно и петь свои песни под флейту,

Любо мне также держать звучную лиру в руках.

537Ни гиацинтов, ни роз не дождешься от лука морского;

Также свободных детей не ожидай от рабынь.

541Полипаид, я боюсь, что надменность погубит наш город,

Как погубила уже хищных кентавров она. 479

581Мне ненавистны жена-непоседа и муж ненасытный,

Любящий плугом своим пашню чужую пахать.

611Ближних нетрудно ругнуть, и нетрудно себя возвеличить.

Низкие люди всегда так поступают, о Кирн!

Люди дурные молчать не желают и злое болтают.

Добрые люди во всем меру умеют блюсти.

617То, чего хочется людям, сбывается в жизни не часто,

Ибо во много мы раз ниже бессмертных богов.

625Трудно разумному долгий вести разговор с дураками.

Но и все время молчать — сверх человеческих сил.

643Много за чашей вина обретешь ты товарищей милых,

В деле серьезном — увы! — мало находится их.

Ныне давно уже нет никакого стыда в человеке.

Только бесстыдство одно бродит по нашей земле.

Бедность проклятая! Как тяжело ты ложишься на плечи!

650Как развращаешь зараз тело и душу мою!

Я так люблю красоту, благородство, — а ты против воли

Учишь насильно меня низость любить и позор!

653Слишком в беде не горюй и не радуйся слишком при счастье:

То и другое умей доблестно в сердце нести.

687Смертному против бессмертных богов невозможно бороться

Или же в тяжбу вступать: этого нам не дано.

695Сердце! Не в силах тебе я доставить, чего ты желаешь.

Нужно терпеть: красоты хочешь не ты лишь одно.

Если дела у меня хороши, то друзей сколько хочешь;

Если случится беда, мало кто верность хранит.

Или еще, о владыка богов: справедливо ли это,

Что справедливейший муж, чуждый неправедных дел,

745Не совершивший греха и обманчивых клятв не дававший,

Должен так часто терпеть незаслужённую скорбь?

Кто же, о, кто же из смертных, взирая на все это, сможет

Вечных богов почитать? Что перечувствует он,

Видя, как злой человек, человек, что не ведает страха

750Ни перед гневом людей, ни перед гневом богов,

Гордый, кичится надменно богатством безмерным, а честный

В бедности жалкой влачит темные, тяжкие дни?

Это познавши, мой милый товарищ, живи справедливо,

Благоразумной душой дел нечестивых беги,

755Не забывай никогда о словах моих. Время настанет,

Будешь ты рад, что внимал мудрым советам моим.

Благоволя к Алкофою, 480Пелопову славному сыну,

Сам ты, о Феб, укрепил город возвышенный наш.

775Сам же от нас отрази и надменные полчища мидян,

Чтобы с приходом весны граждане наши могли

С радостным духом во славу тебе посылать гекатомбы

И, твой алтарь окружив, душу свою услаждать

Кликами, пеньем пеанов, пирами, кифарным бряцаньем.

780Страх мою душу берет, как погляжу я кругом

На безрассудство и распри и войны гражданские греков.

Милостив будь, Аполлон, город от бед защити!

Некогда быть самому мне пришлось и в земле Сикелийской, 481

И виноградники я видел Евбейских равнин,

785В Спарте блестящей я жил, над Евротом, заросшим осокой;

Люди любили меня всюду, где я ни бывал;

Радости мне ни малейшей, однако, они не давали:

Всюду рвался я душой к милой отчизне моей.

801Не было, нет и не будет вовек человека такого,

Кто бы в Аид низошел, всем на земле угодив.

Даже и Зевс, повелитель бессмертных и смертных, не может

Действовать так, чтоб зараз людям понравиться всем.

825Как же дерзаете вы распевать беззаботно под флейту?

Ведь уж граница страны с площади нашей видна! 482

Кормит плодами родная земля. Вы ж пируете праздно

В пурпурных ваших венках на волосах золотых!

Скиф! 483Пробудись, волоса остриги и покончи с пирами!

830Пусть тебя болью пронзит гибель душистых полей!

К гибели, к воронам все наше дело идет! 484

Но пред нами, Кирн, из блаженных богов здесь не виновен никто:

835В бедствия нас из великого счастья повергли — насилье,

Низкая жадность людей, гордость надменная их.

Крепко пятою топчи пустодушный народ, беспощадно

Острою палкой коли, тяжким ярмом придави!

Верно, народа с подобной любовью к тиранам ни разу

850Не доводилось еще солнцу видать на земле.

Я уж давно это знал, а теперь еще лучше изведал,

Что благодарности нет в сердце у низких людей.

855Как уже часто наш город, ведомый дурными вождями,

Словно разбитый корабль, к суше причалить спешил!

Ни восхвалять, о вино, я тебя не могу, ни порочить.

Я ни люблю целиком, ни ненавижу тебя.

875Ты и прекрасно и дурно. Ну, кто порицать тебя сможет?

Знающий меру вещей, — кто тебя сможет хвалить?

Радуйся жизни, о дух мой! Появятся скоро другие

Люди, а я, умерев, черною стану землей.

Выпей вина, что под сенью высокой Тайгетской вершины

880Мне виноградник принес. Вырастил лозы старик

В горных укромных долинах, любезный бессмертным Феотим, 485

С Платанистунта-реки 486влажную воду нося.

Выпьешь его — отряхнешь ты заботы тяжелые с сердца.

В голову вступит вино — станет легко на душе.

885В городе мир и богатство да царствуют, чтоб с остальными

Мог пировать бы и я: злой не хочу я войны.

Ухом не слишком склоняйся к призывам глашатая громким:

Помни, — сражаемся мы не за родную страну. 487