— Показания вполне логичны и правдивы! — заметил инспектор, подписывая протокол допроса свидетеля.

— Вы мне не верили? — вспыхнул Сережа.

— Верил, Сережа, верил, это простая формальность, так требует закон. Ты смелый и хороший хлопец и многим помог нам.

— Э, да что я… — вздохнул Сережа. — Ничего не сумел. Вот Томка с ребятами — это да!

— Ну вот и все, ты свободен. А теперь признавайся: что ты все вертишься и поглядываешь на мои часы?

— У нас же сегодня карнавал! Вот я и думаю: опоздаю или нет?

— Так чего же ты, чудачина, молчал? Опаздывать, конечно, нельзя. Должен же ты наконец продемонстрировать свой замечательный костюм!

— Да нет — вот честное пионерское! — я не потому. Я ведь с того дня, когда ушел в разведку, еще и ребят не видел. Галина Григорьевна — она знаете какая? — положила меня в изолятор и никого, кроме родных, не допускала. Даже Славку с Костей прогнала, когда они через окошко хотели забраться…

— Соскучился, говоришь?

Сережа смущенно улыбнулся и кивнул головой.

— Ну, не беспокойся, успеем, мы поедем на нашей машине.

— И вы тоже? На карнавал?

— А почему бы и нет? Заодно поговорю на месте еще кое с кем, не могу же я вызвать к себе весь ваш лагерь!

— Тогда, товарищ Орлов, нам нужно ехать немедленно, не то опоздаем.

— Между прочим, должен тебе сказать, что моя фамилия не Орлов.

— А как же вас на самом деле звать, товарищ… майор?

— Зови меня, друже, Степаном Андреевичем. Это уж мое настоящее имя.

— А… тот шофер грузовика с номером ЩБ 16–24 — он тоже не настоящий?

— Почему? Это настоящий шофер. Благодаря твоей записке мы успели найти его и предупредить. Он должен был доставить преступников прямо нам в руки, но случилась непредвиденная авария… Да, нужно отдать справедливость, твоя подружка Тамара — чудо-девчонка, да и все остальные ребята — молодцы! Конечно, рано или поздно преступников все равно бы задержали, но они могли передать бумаги инженера Коваля в чужие руки или просто их уничтожить. Ну, а теперь выйди в ту комнату и подожди, я быстро освобожусь.

УПК

— Ну и шпарит! — восхищенно шепнула Томка, глядя на сидящего за рулем «Победы» Степана Андреевича. — Классный водитель!

— Тамара, может, ты бы покультурнее выражалась?

— Ой, простите, Роман Петрович, я хотела сказать — жмет… то есть — мчится… Летим, словно на крыльях!

— Степан Андреевич, мы, конечно, понимаем, может, это государственная тайна… Но если бы вы нам хоть самую малость рассказали о тех бумагах из Волчьего Колодца, — несмело попросил Сережа.

— Вы только намекните, а мы уж и сами поймем, — поддержала приятеля Томка.

Степан Андреевич, успевший снять с себя строгую форму майора КГБ и снова преобразившийся в простого и веселого собеседника, покосился на ребят и лукаво подмигнул.

— Намекнуть? Ну что ж, можно и намекнуть. Речь идет об УПК, понятно?

Сережа с Томкой смущенно переглянулись.

— Н-не совсем, — признался Сережа. — А что такое УПК?

— Вишь ты, какие хитрые, — засмеялся Степан Андреевич. — Сперва только намекни, а затем и расскажи.

— Ну, если это государственная тайна.

— Государственную тайну я вам, конечно, не открою, но про УПК так и быть немного расскажу.

Степан Андреевич повел машину тише.

— УПК, ребятки, это универсальная пластмасса Коваля, чудесная, поистине сказочная штука! Нет, пожалуй, в мире таких вещей, которых нельзя было бы изготовить из УПК. Вот возьми, к примеру, самую простую вещь, ну, хотя бы…

— Ботинки, — предложил Сережа.

— Так вот, ботинки из УПК — красивые, гигиеничные, легкие как перышко и неизносимые. Ты можешь их спокойно положить в огонь — они не сгорят, оставить на долгие годы в воде — они не сгниют. Если ты из них вырастешь — они перейдут к твоему младшему братишке, да и он, наверное, не одолеет их.

— А платье? — заинтересовалась Томка, — Я могу сшить себе платье из УПК?

— О, конечно! Любое! Тебе какое желательно — летнее или зимнее?

— И то и другое, — не растерялась девочка.

— Сошьешь сначала летнее. Оно будет тонкое, прозрачное, как паутинка, нежно-розового цвета…

— Я больше люблю голубое!

— Пусть будет голубое, — согласился Степан Андреевич. — Вот точно как небо. Это тебя устраивает?

— Еще бы!

— И крепкое, как… Сережины ботинки. Ты просто не в состоянии будешь его порвать. А зимнее сделаем поплотнее — такое мягкое, пушистое и очень теплое.

— А какого оно будет цвета?

— Какого сама захочешь. Я бы тебе посоветовал выбрать золотистое, светящееся в темноте. Хорошо?

— Очень! — мечтательно прищурилась Томка.

— А может, вам захочется купить в подарок родным хрустальную посуду? Знаете, такую сверкающую, словно радуга… Как вы на это смотрите?

— Она слишком хрупкая, — возразил Сережа. — Лучше что-нибудь попрочнее.

— Хрупкая? — переспросил его Степан Андреевич. — Не забывай, что этот хрусталь тоже УПК! Ты можешь грохать по нему молотком, если тебе это понравится, но не разобьешь даже самого тонкого стакана. Да что там посуда! Вы представляете, какие дворцы мы станем строить из УПК?!

— Как в сказке? — сверкая глазами, подсказала Томка.

— Что — сказка? Куда годятся все сказки в мире по сравнению с тем, что мы создадим из УПК! Повторяю, нет вещей, которые нельзя было бы изготовить из этого волшебного материала, но вещи эти будут в тысячу раз лучше, прочнее, красивее, чем все то, что окружает нас сегодня. Кроме того, я еще не сказал вам самого главного: все созданное из УПК будет стоить баснословно дешево. Гроши! А вы знаете, что это значит? Полнейшее и прочное благосостояние народа. Изобилие, богатство, вот что!

— Да из чего же она, эта самая УПК? — воскликнул Сережа. — Как ее делают?

— Вот в этом-то и заключается изобретение инженера Коваля. В состав УПК входят самые дешевые и распространенные на земном шаре вещества. Весь секрет заключен в производстве: достаточно определенным образом изменить процесс производства УПК, и вот вместо тончайшей материи для Тамариного платья мы будем иметь несокрушимый строительный материал, или прочную пластическую нестареющую резину, или материал для искусственного человеческого сердца, или необычайной силы взрывчатку… Последнее, кажется, и явилось самой сильной приманкой для…

— Крона и Головни?

— Ну, эти двое — сравнительно мелкая сошка. Хозяева их покрупнее и… подальше отсюда.

— Кто же? — в один голос спросили Сережа с Томкой.

— А вот здесь, дорогие, и начинается та самая государственная тайна, которую я вам не открою. Скажу одно — враги. Это понятно?

— Понятно!

— Степан Андреевич, — отозвался молчавший до сих пор Роман Петрович. — Я и не знал, что у вас такая богатая фантазия.

— Фантазия? — усмехнулся Степан Андреевич, — А вот поживем и увидим, фантазия ли это!

Он взглянул на часы.

— Эге, да мы, кажется, опаздываем на карнавал! Ну-ка, не отвлекайте больше своего водителя!

Карнавал

Иринка совершенно сбилась с ног: новостей — полон рот, хлопот с карнавалом — не оберешься, а тут еще и Сережка запаздывает. С ума можно сойти!

— Ну, чего вы носы повесили? — тормошит она Славку и Костю. — Пора одеваться, карнавал вот-вот начнется!

— Без Сережи не будем, — упрямо крутит головой Славка. — Мы должны быть вместе.

— А если он не приедет?

Славка уныло пожимает плечами.

— Ну и народ!.. — ужасается Иринка и вдруг, оглянувшись по сторонам, таинственно шепчет: — А вы знаете, что товарищ Орлов — не товарищ Орлов, а совсем наоборот: майор из милиции?

— Не из милиции, а из Комитета госбезопасности, — авторитетно поправляет Славка. — Знаем! Узнали еще вчера, когда сражались с преступниками.