Во второй раз подключаться к Монитору было гораздо страшнее. Ульяна обреченно ждала нового приступа адской боли, которым отзовется расколотое сознание. Она была уверена, что снова отключится. Но этого не произошло.

Она оказалась на жестком диване в длинном коридоре. Над дверью с противным звуком загорелась лампочка, туда суетливо юркнула старушка в штопаных чулках. Поликлиника. Она — в очереди, ей надо закрыть больничный. Прием заканчивается, а старух все не убывает…

— Ульяна! Вы слышите меня? — раздался требовательный голос Аэлиты.

Ульяна, ахнув, выронила карточку. Старухи неодобрительно оглянулись на звук. Коридор уплыл, и перед глазами нарисовалась комната и переливающийся экран Монитора. Потом — туман. Поколебавшись на грани Реальности и Мифа, на грани паники и любопытства, Ульяна вернулась в поликлинику. Стараясь не дрожать руками, собрала с пола бланки с результатами анализов. Прислушалась к своим ощущениям: ничего страшного. Наверно, сказывается длительная тренировка. Маятник, будь он неладен…

— Не спите. Соображайте. Кто вы здесь, что это за Миф, — торопила Аэлита. — Позвоните кому-нибудь.

Уточнив свое место в очереди, Ульяна спустилась по лестнице во двор. На туфли тут же налипли опавшие почки — повсюду был их пронзительный весенний дух.

Миф как Миф. В стране — умеренная демократия. В Кремле — тот же Президент. И в ее жизни тоже без сюрпризов.

Ульяна задумчиво достала мобильник. Кому звонить-то? Знакомым — смысла нет. Она и так все про всех знает. Хотя… Ульяна наморщила лоб. Была ли среди ее выпускников Лиза Лапина? Пожалуй, нет. Зато был Лапин Михаил. Вот забавно… Неужели он и есть — Лиза? А что? Почему бы гормонам в организме Лапиной-мамы не сложиться в ответственный момент совсем в иную комбинацию? Вместо девочки — мальчик. Жаль, что Лиза не сможет с ним пообщаться…

Звонить было некому. Ульяна растерянно опустила трубку. Сквозь холодеющий к вечеру дворик снова проступила комната.

— Ну что, возвращаемся? — Аэлита потянулась к шлему.

— Нет, нет. Минутку, — спохватилась Ульяна.

Комната исчезла.

В Мифе этого номера не было в записной книжке. Ульяна помнила его наизусть. Отозвался женский голос. Лена? Жена ведь может ответить по его мобильнику?

— Я могу поговорить с Владом? — замирая, спросила Ульяна.

— С кем? Девушка, не туда звоните, — с провинциальным акцентом сказала незнакомка и отключилась.

Все правильно. Глупо было звонить на мобильный. Мобильные номера — такая лотерея… А вот домашний — стабилен. Некоторые люди всю жизнь по одному номеру живут.

Уже нажав кнопку, Ульяна испугалась. Господи, а если он подойдет?! Что она ему скажет? Знаете, мужчина, в другой Реальности мы с вами были любовниками?

— Ало, — послышался заспанный голос.

— Это Влад? — брякнула Ульяна, хотя голос был незнакомый. Слишком молодой.

— Влад здесь не живет, — сообщил собеседник. — Я его брат. А вы кто?

— Я? Я знакомая… Очень давняя… Меня зовут Ульяна. Я звоню ему на мобильный, а он не отвечает… Вы мне просто скажите, как у него дела?

Вопрос был бестактный, даже нахальный. Звонит какая-то тетка, расспрашивает… Ульяна приготовилась услышать грубость. Но неожиданный Владов брат оказался редкой находкой для шпиона.

— Еще бы он отвечал. Владька, так, между прочим, лес на зоне валит.

— Что?!

— Не знали? Суд месяц назад был. Вкатали семерик. И это еще спасибо адвокату, за убийство обычно больше дают.

— Кого… Кого он убил?

— Да Ленку, жену. Он ее с кем-то застукал и сгоряча шандарахнул по голове. Хрустальной вазой, представляете? Скорая приехала, милиция… Короче, доигралась Ленка. А я вот теперь во Владькиной квартире живу…

Разговор оборвался — похоже, закончились деньги на счету. Ульяна оперлась плечом на гладкий кленовый ствол. Вот уж позвонила так позвонила…

Иногда понимаешь, что жизнь зависит от случайностей больше, чем ты предполагал. Да она просто висит на волоске! Секунда слепого гнева — и все разрушено, растоптано, уничтожено. Ты сидишь на полу с телефонной трубкой в руке и тихо скулишь, начиная осознавать: это конец. Что такое семь лет? Целая жизнь.

Стоп, сказала себе Ульяна. Это только Миф. То, что могло случиться с Владом, но, слава богу, не случилось. И нечего себя попусту накручивать. Надо успокоиться самой и успокоить здешнюю Ульяну. Она того и гляди очередь пропустит…

Крик раздался "с той стороны". И грохот — как будто опрокинулось что-то тяжелое. Миф резко исчез. Ульяна вернулась в комнату.

Стемнело, но почему-то никто не включал свет. И Монитор погас. Прекратилось покалывание в висках, сделавшееся привычным.

Аэлита нервно вертела в руках шнур, выдернутый из клеммы.

— Вернулась? В порядке? А у нас тут какая-то беда с электричеством…

Источник беды выяснился быстро. В комнату вошел Назар, волоча осевшего Малаганова. У Аэлиты вытянулось лицо.

— Это еще что такое?

— Это диверсант! — весело объявил Назар. — Он, Аля, считает, что твое изобретение вредно. Я говорил уважаемому Аркадию Евгеньевичу, что отключить Монитор нельзя. Он мне не поверил, решил попробовать. И вот — воткнул в розетку это, — Назар продемонстрировал согнутую проволоку.

— Пробки высадил, придурок! — ахнул Енот.

— Плюс короткое замыкание, плюс электрошок.

— Жалко, не электростул, — процедила Аэлита.

Малаганов что-то неразборчиво простонал в ответ.

— Что? — нагнулся к нему Назар.

— Надеюсь, что доставил вам проблем, — с усилием выговорил Малаганов.

— Напрасно надеетесь, — холодно ответила Аэлита. Она не мигая смотрела на него, и взгляд этот не сулил ничего хорошего. — Вы что думаете, прибор, через который я осуществляю связь со Вселенной, работает только от сети?! Программа не пострадала и сейчас находится в действии. Без электричества я не могу с ней связаться, но Енот, думаю, в состоянии заменить пробки… Назар, вообще-то ты за этого персонажа ручался.

— Аркадий Евгеньевич, голубчик, ну что же вы меня подводите? — укоризненно сказал Назар. — Вы же разговоры разговаривать собирались, а не диверсии устраивать,

— С кем разговоры-то… — просипел Малаганов. — Вы меня совсем идиотом считаете? Неблагодарное дело — втолковывать вашей пассии гуманистические истины, не стану и пытаться. У нее глаза, как у лунатика. Она невменяема. Она за эту железяку мать родную убьет.

— Это он про меня? — холодно уточнила Аэлита. — Это кто здесь, простите, чья пассия? Ты что ему, рассказывал, что я с тобой спала?

— Ни фига себе! Так все-таки было! — истерично хохотнул Енот. И добавил странно-зловещую фразу: — Ну, значит, жребий брошен.

— Аля… Я ничего такого, — забормотал Назар. — Он меня не так понял…

Ульяне не интересен был чужой скандал. Она стянула с головы шлем и пригладила вспотевшие волосы. Спину ломило от долгого сидения. А времени-то…Ужас. Двенадцатый час! И телефон у нее до сих пор отключен. Влад, наверно, сходит с ума…

Малаганов с серым лицом держался за сердце и отпихивал стакан воды, поданный Кэт. Енот удалился на балкон. Оттуда потянуло табачным дымом. Назар много жестикулировал и призывал всех успокоиться. Аэлита буравила Малаганова взглядом.

Назар бросил злополучную проволоку в пепельницу.

— Кто вас надоумил на сие приспособление, Аркадий Евгеньевич?

— Сосед. Электрик, — буркнул Малаганов, потупившись. Ему было стыдно за свой бессмысленный демарш. Он старался успокоиться, но голос все равно дрожал:

— Аэлита, я прошу вас хотя бы не продавать технологию. Зачем вам это нужно? Неужели просто деньги? Вы же гений. Вы такой прибор создали… Вам мало?

— Мало, — заявила Аэлита. Она тоже успокоилась, присела в расслабленной позе на краешек стола. — Не сегодня-завтра ребята из Организации нас вычислят. Они отнимут у меня Монитор. Русская Организация — самая тупоголовая. А Назаровы африканцы будут с нас с Монечкой пылинки сдувать…

— Вы все идиоты… И преступники, — мрачно заявил Малаганов.