А Дмитрий Сергеевич так спокойно выслушал ор — мы все аж замерли, и так спокойно — показалось, что температура в классе до нуля упала — поинтересовался:

— А Вы, Вениамин Борисович, То же разделяете точку зрения Вашей дочери на нашу страну и наш народ? — тот аж побелел, позеленел, а потом начал орать ерунду вообще всякую. Дмитрий Сергеевич еще послушал их обоих, и опять так спокойно: «Вы бы, в связи с начинающейся избирательной компанией, подумали о произошедшем инциденте, Вениамин Борисович, а то вот сидят тридцать человек, и уже завтра, наверное, весь город будет знать Вшу точку зрения! Ведь Вы, если я не ошибаюсь, кандидат в областную Думу и член партии Единая Россия? Можно ли быть с такими воззрениями членом этой партии?» К чести мэра, он извинился перед учителем, а дочь перевел из школы куда-то. Вместе с ней сдулись и ее подружки — одна в параллельный, а другая — тоже куда то усвистала. Сразу в классе дышать легче стало.

А потом — пошло-поехало. Последние два года школы пролетели как один день. Наш классный оказался классным! Куда мы только с ним не ходили, где не побывали — каждые две недели по музеям Москвы и нашей области, театр, историческое фехтование, школьная газета и радио — я крутилась, как юла, и почти весь класс — кроме уж совсем откровенных пофигистов и пофигисток, кого уже ничем, кроме тряпок и виртуальной жвачки не заинтересовать. Он как-то смог по-настоящему организовать нас. Хватало всего — и работы и развлечений. Но одно дело — сходить на дискотеку, пусть и самую престижную, в шикарном кафе, к примеру, куда — пропуска и фейсконтроль на входе, и другое — самим ее «сделать», с шикарным звуком, даже с буфетом — с блюдами, сделанными руками девчат, с розыгрышами, конкурсами. К нам на вечера даже соседние школы ломились, и старые выпускники помогали готовить дискотеки, не гнушались. Вначале в районо кто-то начал грозить, запрещать, дескать, храм науки в балаган превращают, но — прошло как-то, потому что ни хулиганства, ни выпивок, ни даже курить по коридорам ребята остерегались, это строго пресекалось, у нас один выпускник в немалых уже чинах в местном ОВД, он помог с охраной, а сам Дмитрий Сергеевич всегда резко отрицательно относился и к табаку, и к алкоголю.

Вот потому-то я и металась последний год — куда идти. Эта самая, ранее нелюбимая мной история оказалась жутко интересным предметом. Я делала несколько докладов о химии на Древней Руси и в России в плане истории технологий — как делали металлы, ткани, как кожи дубили, какие процессы использовали. А девчата — у нас двое пошли учиться на дизайнеров, подготовили выставку исторического русского костюма, от 10 века до современности — мы всех своих старых кукол поотдавали им на выставку. Так они теперь в стеклянных стендах и стоят, в память о нас, в коридоре школы. Мальчишки вначале морщили носы, но наших меломанов он «купил», предложив провести несколько исторических дискотек, где рассказать, вместе с танцами, как развивались рок, рэп, и другие виды современных остромодных музыкальных направлений, а компьютерные гении Васька из параллельного и наш Ефим-Фима-Электроник, он еще неровно ко мне дышал, — больно надо, моль бледная, сделали классную озвучку на них и звуковой ряд — закачаешься! Из районного ДК копии просили, и светомузыку, и звук. Молодежь города, по-моему, до сих пор под наши разработки тусуется, а сделали — вроде бы походя, просто интересно было.

Шекспира мы ставили. Хотите верьте, хотите нет — залюбуешься. Даже в Москву на межобластной конкурс съездили, второе место за сценические решения, первое — за костюмы и третье — общий зачет — это вам не что ни будь такое, а такое — что ни будь, как Дмитрий Сергеевич говорит. Наша Лийка, что мечтала в Гитис, пусть в Гитис не попала, а в Тверском Драматическом сейчас играет, и я точно знаю — в конце концов поступит и туда, потому что в двух кинофильмах снялась, правда в эпизодах, и в трюках — ей опять же Дмитрий Сергеевич устроил, через знакомых каскадеров из реконструкции. Ну и пусть — жертву татарского набега, ну и что! Зато — она так натурально вопит и отбивается в роли русской поселянки от татарина! Блеск!

Вообще я заметила, что наши девчонки точно западают на нашего Дмитрия Сергеевича….. Все, елки палки — как одна. Ладно. Пусть — не все, и не замуж хотят, но — как это сейчас «покрутить любовь» — многие не отказались бы. Но… жалкие мечты, он никогда не ответит мне взаимностью… Хоть и обаятелен по — мужски, это я как пусть молодая, но все-таки девушка, говорю, и даже маман, увидев его на классном часе, сказала, этак со смыслом, растягивая слова:

— Ин-тэ-рэ-сс-ный мужчинка…

Это она, я знаю, о сильно ей привлекательных «особях мужеска полу» так говорит. Ну, тут я сдуру поделилась с мамкой, своими чувствами, не так, что — мол замуж хочу, а — просто нравится, а она мне:

— Ты чо, сдурела? — он же простой учитель!

Не сказала о разнице в возрасте, о том, что учитель и ученица — моветон…. Так нет — простой учитель! Мол, если учитель — то и думать не смей! А вот и не простой — а самый лучший, и учиться у него было классно. Поэтому и бегаю я до сих пор в школу, и помогать стараюсь ему во всем. И вместе со мной и мальчики, и девчата из нашего выпуска — тоже постоянно заходят. А наши реконструкторы из местного клуба «Росич», в котором одноклассников моих — не меньше трети, так вообще пропадают там, у нас в школьном спортзале тренировочный центр, но эта братия не только тренироваться ходит — и поговорить, и совета по жизни спросить.

Отдых поначалу складывался здорово. Я даже не считаю неприятностью то, что в Челябинске нас «нагрузили» группой ребят из интерната «Звезда» — хорошие ребята, сплоченные, один за другого горой стоят. Странно только было, что их из детдома одних отпустили. Ну и пусть — Дмитрий Сергеевич, проворчал, конечно, немного, но потом мы быстро с ними поладили — они хоть и шебутные, но вполне контактные ребятишки — как мы к ним, так и они. После инцидента в том лагере, на берегу озера, где мы было остановились вначале, Родин исхитрился договориться, что бы нас перевели на остров, поближе к раскопкам. Перспективы — закачаешься! Меня, как будущего химика-физика больше всего интересовали древние печи, только что, ну, не только что — в прошлом году, но это несущественно, обнаруженные на острове. Для себя хотелось понять — как все-таки удавалось получать тогда металл? Понятно, что сохранились из конструкций только наименее подверженные времени детали — остовы печей и сооружений, но все таки…. Может быть, впоследствии я и сменю специализацию — все больше тянет к себе археология — но это потом, поработаю в школе, может быть, если повезет с распределением, даже в своей — где сейчас Дмитрий Сергеевич работает, а там…. Все решает время.

На острове мы оказались в аккурат девятнадцатого, хватило времени разместиться и подготовиться к наблюдениям двадцать второго июня. Мы решили проверить утверждения о том, что в период равноденствия в пещерах острова происходят необъяснимые природные явления — изменения магнитного поля, скачки температуры, ну и все такое разное. Главным от экспедиции археологов по наблюдениям был такой смешной лохматых парень из Московского физико-технологического, носился со своей аппаратурой как курица с яйцом, и ничего кроме своей науки, вокруг не видел. Настоящий ботаник — заучка, кроме своей науки вокруг не видит ничего, взгляд — не от мира сего. Ребята помогать взялись с энтузиазмом — расставили приборы в пещере Веры, каждому нашлось дело — кто вел записи, кто замерял расстояния… просидели полдня, кое — что обнаружили. И вот, после двенадцати, когда наша группа собралась вся в этой пещере, началось Это. Воздух затрещал, как под действием электрических разрядов, стены начали светиться холодным синим огнем, какой то гул пошел. У наших движения замедлились, все стали двигаться как заторможенные.

И тут такая жуть — это началось сияние в пещере — дольмене, прямо из стен. Я, конечно, к Дмитрию Сергеевичу — он свежим воздухом подышать только что вышел. Я ему кричу, зову, он увидел, что происходит неладное, и в грот, обратно. Я — с ним. А там — ребята стоят, как вкопанные, Родин заскочил на середину помещения, как закричит не своим голосом: