В нашем пионерском отряде мы частенько распевали эту песенку. Но никогда раньше её слова не волновали меня так, как сейчас. Ведь действительно, если у тебя хорошие друзья и если ты любишь работать — ничто не страшно!

Юрка, наверно, подбросил в костёр хворост, потому что я слышал, как затрещали ветки, и вход осветился ещё ярче. А я лежал и думал: «Дорогие мои Юрка и Мила! Какие вы хорошие товарищи!

Что бы я без вас делал сейчас? Да, чудесно жить на свете, если у тебя настоящие друзья!»

Я так расчувствовался, что к моему горлу даже подступил комок. Но в это время Юрка крикнул:

— Волшебник, иди есть!

Я спустился по лестнице и уселся у костра. Какой вкусной оказалась жареная птица! Мы вгрызались зубами в горячее ароматное мясо, и жир золотыми каплями стекал по нашим подбородкам и пальцам.

— Тебе не жалко её? — съязвил Юрка, кося глаза на Милу.

Она не ответила.

— Не найдут ли нас пираты? — сказал я, с тревогой поглядывая в тёмную чащу.

— Могут найти за милую душу. — Юрка отбросил в темноту кость и старательно вытер травой руки и подбородок. — Нам нужно произвести разведку и узнать, что они замышляют. Всегда полезно знать, что делается в стане врагов.

Он рассуждал прямо как опытный полководец, и я посмотрел на него с уважением.

— А как мы найдём дорогу обратно? — забеспокоилась Мила. — В этом лесу очень легко заблудиться. Юрка указал пальцем на родник.

— Эта водичка поможет нам найти путь к нашей пещере.

— Каким образом? — удивился я. — Юрка, ты иногда говоришь умные вещи, но сейчас ты что-то загибаешь.

Юрка поднялся во весь рост и взмахнул рукой. Чёрное его лицо со сверкающими глазами, в которых отражались отблески догорающего костра, сейчас было удивительно красивым.

— Я загибаю? Вы видите, что из этого родника вытекает ручей? Как вы думаете, куда он течёт?

— Не знаю.

— Туда же, куда текут все реки мира! Ты очень плохо учил географию в школе. Я уверен, что этот ручей впадает в океан. По берегу ручья мы всегда сможем идти туда и обратно!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

в которой я узнаю, кем похищен волшебный платок

Утром я отправился по берегу ручья к океану. На нашем совете было решено, что я произведу разведку, а Мила и Юра тем временем соберут побольше кокосовых орехов. Мы вспомнили, что молоко кокосовых орехов очень питательно, а нападало их с пальм после шторма очень много. Крупные, твёрдые и тяжёлые, покрытые жестковатой щетиной, они валялись всюду. Я то и дело натыкался на них, когда шёл берегом ручья.

Юрка оказался прав: ручей действительно впадал в океан. И путь по ручью оказался куда удобней и короче, чем через лесные заросли. Вскоре я вышел к океану на песок, размытый ручьём. Здесь ручей был уже тёмным от ила и неспокойным, потому что смешивался с набегающими с океана волнами.

Запомнив получше место, я двинулся к видневшимся неподалёку прибрежным скалам.

Шторм начисто разметал пиратский корабль. Морские разбойники соорудили из разбитых досок подобие какого-то жилища. Чёрный флаг с черепом и скрещёнными костями развевался над их станом.

Я подобрался как можно ближе к этому страшному логову и залёг в камнях.

Рыжий Пёс, Одноглазый и Кривая Нога ничком спали на песке. Пират с расплющенным ухом сидел на бочке и курил трубку.

Меня удивило, что они устроили свой лагерь так близко к океану. Но когда Рваное Ухо вынул из бочки затычку и наполнил свою фляжку, я понял, что их удержало здесь. Бочка с ромом! Она была слишком большой и тяжёлой для того, чтобы переправить её в глубь острова. Эта бочка притягивала их к себе, как магнит.

Я долго лежал неподвижно в канаве. Мягкий ветерок шевелил по временам мои волосы. Остро пахло водорослями. Океан мерно вздыхал в двухстах метрах от меня.

В конце концов меня разморило на солнце и начало клонить ко сну. Но в это время Рыжий Пёс пошевелился и сел на песке. Солнце слепило ему глаза. Он прищурился, выплюнул попавший в рот песок и поерошил пальцами свои огненные бакенбарды.

Я слышал, как Рыжий Пёс длинно, со свистом зевнул.

— Рваное Ухо! — окликнул он.

— Да, капитан, — лениво ответил пират на бочке.

— А где Кошачий Зуб?

— Полез на скалы, капитан. Мы никак не можем понять, куда делись ребята. Они провалились словно сквозь землю.

— Одноглазый, приведи Кошачьего Зуба, — приказал Рыжий Пёс.

— Слушаю, капитан. — Одноглазый неохотно поднялся и скрылся за скалой.

Кривая Нога в это время проковылял к бочке и сделал большой глоток из фляжки Рваного Уха.

Рыжий Пёс молча проследил за Кривой Ногой и потянулся к своей фляжке.

— Мне кажется, клянусь брюхом акулы, этот Кошачий Зуб что-то замышляет против меня, — заворчал он, делая глоток.

Рваное Ухо и Кривая Нога многозначительно переглянулись.

Рыжий Пёс вдруг рывком поднялся и, тяжело ступая по песку, двинулся к бочке.

— Вы молчите? Может быть, вы все теперь в заговоре против своего капитана, тысяча чертей и одна ведьма? А?

Кривая Нога предусмотрительно перешёл на другую сторону бочки.

— Мы так преданы тебе, Рыжий Пёс!..

Я не знаю, чем кончился бы этот разговор, если бы в лагере не появились Одноглазый и Кошачий Зуб.

— Что делают дети. Кошачий Зуб? — спросил капитан, по-бычьи наклоняя голову, так что глаз его совсем не было видно за мохнатыми рыжими бровями.

Кошачий Зуб стянул с головы клеёнчатую шляпу.

— Я не могу найти их, капитан. Я думаю, что во время шторма их смыло волной в океан.

— Врёшь, негодяй! — закричал Рыжий Пёс, вскидывая голову. — Ты, наверно, в заговоре с ними! Я ещё не знаю, что ты замышляешь, но вижу по твоим подлым глазам, что дело нечисто! Разузнайте, куда скрылись ребята, и я уничтожу их! Клянусь брюхом акулы, я их сотру в порошок и пущу по ветру!

— Ты забыл кулаки юного джентльмена, Рыжий Пёс? — негромко проговорил Кривая Нога.

— У меня тоже есть кулаки, тысяча чертей и одна ведьма! Может быть, кто-нибудь из вас забыл, как они пробивают черепа? А? Я могу вам напомнить это! — Рыжий Пёс сжал кулаки и взметнул их над головой.

Пираты в страхе отодвинулись от своего капитана.

— Ха! — вырвалось у Одноглазого.

— Опусти кулаки. Рыжий Пёс, — невесело улыбнулся Кошачий Зуб, — мы их хорошо помним…

Страшно сверкая глазами. Рыжий Пёс походил перед бочкой туда и сюда и остановился перед Кошачьим Зубом.

— Что у тебя торчит из кармана?

Прежде чем Кошачий Зуб успел ответить, капитан сделал быстрое движение, и я увидел в его руке мой синий волшебный платок. В моей груди горячо заколотилось сердце. Так вот кто украл мой платок! Видно, недаром Кошачий Зуб говорил, что не может пройти мимо чужой вещи, чтобы не прикарманить её. В первую минуту у меня появилось желание вскочить и потребовать свою вещь. Ведь пираты ещё не знали, что я потерял силу. Но страх перед пиратами удержал меня.

— Мне нравится эта штука, Рыжий Пёс! — зафыркал Кошачий Зуб, хватаясь за нож. — Это моя добыча!

Рыжий Пёс неторопливо спрятал платок в свой карман.

— Теперь это моя добыча. Кошачий Зуб!

— Вот как?

Рыжий Пёс и Кошачий Зуб сошлись лицом к лицу, глядя друг на друга с какой-то тупой яростью. Это продолжалось долго — минуту, а может быть, и две. Они стояли, держась за ножи, не мигая и чуть-чуть рыча, совсем по-звериному. Наконец Кошачий Зуб не выдержал и отошёл в сторону.

Мне было очень неудобно лежать среди острых камней. Я сделал неосторожное движение, камни посыпались и застучали. Пираты сразу умолкли и насторожились.

Обливаясь холодным потом, несмотря на то что было очень жарко, я попятился ползком за скалу и бросился в чащу леса. Поминутно оглядываясь и спотыкаясь о корни и кокосовые орехи, я добрался по ручью до нашей пещеры и совсем обессиленный упал на траву.

Мила и Юрка жарили на вертеле куски мяса. Как настоящий охотник. Юрка освежевал лань. Серая шкурка сушилась на солнце.

— Если хочешь, можешь сегодня спать на этой шкуре, — сказал мне Юрка. — Мила отказывается, потому что, видите ли, никак не может забыть глаз лани. Но мясо, представь себе, она попробовала и нашла очень вкусным. Ты чем-то взволнован, старина?