Видимо, не понимая, как нелепо жаловаться в Берлин на жестокость японских войск, Рабе отправил письмо фюреру и рейхсканцлеру Германии Адольфу Гитлеру: «Они будут продолжать насиловать женщин и девочек и убивать всех и вся, кто пытается убежать или просто оказался в неудачное время в неудачном месте. Они насилуют даже девочек и очень пожилых женщин, притом в самой грубой форме. Я видел эти жертвы собственными глазами».
Йон Рабе умер в 1950 году. В 1996 году опубликовали его дневник, в котором он описал жестокость, с которой действовала японская армия в Нанкине. Теперь его сравнивают с промышленником Оскаром Шиндлером, который спасал евреев…
Мир узнал об устроенной в Нанкине резне благодаря трем американским корреспондентам, которые находились в городе. Последний из них покинул город 16 декабря. Он видел трупы китайцев со связанными за спиной руками. Один из тех, кого уже поставили на колени, умолял его о спасении. «Но я ничего не мог сделать, — писал в отчаянии американский корреспондент. — Последнее, что я видел в Нанкине, — это мертвые, мертвые, мертвые китайцы».
Когда американские журналисты покинули город, других иностранных корреспондентов в Нанкин не пустили. Зато туда привезли японских фотокоров, которые снимали умилительные сцены: китайские дети приветствуют японских солдат. Но американское правительство получало информацию и из другого источника.
Японское министерство иностранных дел пользовалось шифровальной машиной при переписке со своими посольствами, но в 1936 году американская армейская служба связи сумела расколоть японский шифр. Разведчики читали переписку министерства с посольством в Вашингтоне.
26 декабря 1937 года министр иностранных дел Коки Хирота отправил телеграмму своему послу в Вашингтоне Хироси Сайто с указанием помешать американским дипломатам вернуться в Нанкин. «Если они вернутся и получат информацию о военных операциях, — откровенно писал министр, — мы окажемся в неблагоприятной ситуации. Наилучший вариант — удерживать их в Вашингтоне как можно дольше. Даже если это вызовет недоброжелательную реакцию, это лучше, чем рисковать скандалом в Нанкине».
В городе при японцах появился опиум. До оккупации опиум был под запретом, его курили в тайных курильнях только аристократы и богатые торговцы. При японцах можно было смело ходить в притон. Японцы сами расплачивались наркотиками за работу, давали наркотики проституткам. Это явно была политика — сделать как можно больше китайцев наркоманами. Даже детям предлагали сигареты с героином.
Наркотик был единственной возможностью хотя бы ненадолго уйти от чудовищной реальности. Некоторые китайцы пытались покончить с собой, приняв большую дозу опиатов. Они надеялись хотя бы умереть счастливыми. Распространение наркомании способствовало и росту бандитизма в городе.
В 1945 году японцы оставались в Нанкине до самого дня капитуляции, а потом очень быстро покинули город. Говорят, что видели японцев, которые стояли на коленях, а их избивали местные жители. Но это были единичные случаи. Японцы эвакуировались, не оставив китайцам возможности отомстить им. А китайцы до последнего не верили, что все кончилось, Япония разгромлена, — боялись, что японцы могут вернуться.
В 1946 году в Нанкин доставили бывшего генерал-лейтенанта императорской армии Хисао Тани. Он командовал 6-й дивизией, которая хозяйничала в городе. 10 марта 1947 года его приговорили к смертной казни за убийства военнопленных и гражданского населения. 26 апреля его провели по городу со связанными за спиной руками и расстреляли. Свидетели говорили, что с ним обошлись гуманнее, чем он поступал со своими жертвами.
Генерал-лейтенант Кэсаго Накадзима, чьи войска также бесчинствовали в городе, умер от уремии и цирроза печени в октябре 1945 года. Говорили, что он сильно пил и покончил с собой. Его сын утверждал, что генерал пострадал, вдохнув отравляющие газы во время посещения военно-химической лаборатории.
Японское командование успело уничтожить значительную часть документов военного времени — у него было время до высадки войск генерала Макартура. Тем не менее 3 мая 1946 года в Токио начал работу международный военный трибунал. На процессе выяснилось, что японские власти и императорская армия по жестокости превзошли даже нацистов. Если в немецком плену умирал один из двадцати пяти американских военнопленных, то в японском — каждый третий.
Главным обвиняемым по делу о Нанкине был генерал Мацуи, хотя его самого не было в городе в момент его взятия. Говорят, он горько сожалел о крови, пролитой его войсками. Но на процессе он говорил только о том, что готов умереть за императора: «Я буду счастлив окончить свою жизнь таким образом. Я готов умереть в любую минуту». Дядю императора Хирохито принца Асаку, который отдал приказ убивать всех пленных, даже к суду не привлекли. Американцы решили не трогать императорскую семью…
В войне с Китаем, который императорская армия в 1930-е годы оккупировала шаг за шагом, не соблюдались никакие правила и традиции. Здесь творили то, на что не решались в Европе.
Приказ о создании химического оружия был отдан еще в 1919 году, когда японские войска высадились на российском Дальнем Востоке. Боевыми отравляющими веществами заряжали авиабомбы, артиллерийские снаряды, мины и канистры — для распыления с воздуха. В 1933 году, сразу после прихода нацистов к власти, Япония тайно закупила у Германии оборудование для производства иприта, которое установили в префектуре Хиросима.
На вооружении японской армии находились десять видов боевых отравляющих веществ. Все они хорошо известны: фосген, иприт и другие. Японские ученые присвоили им свои наименования: «голубой № 1», «желтый № А», «белый № 1»…
Применением химического оружия занимался специальный отряд № 516, расквартированный в Китае, в Маньчжурии. Боевые отравляющие вещества испытывались на военнопленных и просто на китайских крестьянах, которых ловила жандармерия. В отряде была своя газовая камера. Для полевых испытаний выезжали на полигон: там людей привязывали к деревянным столбам и обстреливали химическими снарядами.
С 1937 по 1945 год японская армия периодически применяла отравляющие вещества против китайцев. Погибли тысячи человек. Жертв могло быть больше, но химическое оружие оказалось не очень эффективным. К 1945 году на армейских и флотских складах хранилось 4900 тонн боевых отравляющих веществ — 118 тысяч снарядов и 574 тысячи канистр для распыления химического оружия.
В августе 1945 года, сразу же после капитуляции, был отдан приказ сжечь всю документацию, относящуюся к химическому оружию, и уничтожить сами вещества. Канистры вывозили на лодках в море и топили. Со временем канистры проржавели и хранившиеся в них вещества стали причиной смерти нескольких человек. В основном пострадали рыбаки, которые вылавливали канистры сетями, и строительные рабочие, натыкавшиеся на снаряды при рытье котлованов и кладке фундамента…
Опыты на людях
Японцы невероятно жестоко обращались с оказавшимися в их власти китайцами или корейцами.
«Я никогда не смогу забыть, — писал один английский профессор, — массовых убийств беззащитных корейцев после страшного японского землетрясения 1923 года.
Пронесся слух, будто корейцы намеревались, воспользовавшись разрухой после землетрясения, совершить нападение на Японию. Как могли корейцы осуществить это нападение — оставалось тайной, когда у них не было даже судов, чтобы доплыть до Японии. Корея же была колонией Японии. Но слухи распространялись, и японцы, которые жили в Корее, вооружились мечами и отправились убивать каждого — мужчин, женщин, детей, кто не мог доказать своего японского происхождения. Не менее восьми тысяч корейцев было убито».
Чем можно объяснить фантастическую жестокость, проявленную японцами в годы Второй мировой войны? Особенно опыты, проводившиеся японскими военными врачами на живых людях, в первую очередь на китайцах. Вот как они описаны в знаменитой книге японского писателя Сэйити Моримуры «Кухня дьявола»: