Эго был Клейбер.

— Мне нужно с тобой срочно поговорить, — выпалил он, в голосе его слышалось волнение.

— Не сейчас, — устало ответила Анна. — Я устала, пойми это, пожалуйста!

Но Адриан не сдавался.

— Я возьму такси. Через десять минут буду у тебя.

— Что это значит?! — не выдержала Анна. — Я думала, мы полностью понимаем друг друга! Прошу тебя, будь благоразумен.

Но Анна даже не успела положить трубку до того, как услышала на другом конце провода «До скорого!». И Клейбер положил трубку.

Анна решила не впускать Адриана в дом и, открыв дверь, сказать, чтобы он возвращался в гостиницу. Она ходила по первому этажу и пыталась подобрать наиболее подходящие слова, которые скажет позднему посетителю. Но когда Клейбер позвонил в дверь, она тут же забыла всю свою гневную речь.

— Ты меня не впустишь? — спросил Адриан и попытался пройти мимо Анны в дом. Прежде чем она успела что-либо возразить, Клейбер спросил: — Где ключ, который санитар больницы Сен-Винсент-де-Поль нашел под подушкой Фоссиуса?

«Ты, наверное, сошел с ума!» — хотела было сказать Анна и добавить, что с его стороны довольно странно приезжать к ней среди ночи и требовать ключ, который нашли под по душкой профессора. Но, взглянув в лицо Адриану, поняли, насколько тот серьезен. Анна впустила Клейбера в дом, молча подошла к секретеру в стиле барокко и достала ключ.

Адриан положил его на журнальный столик и торопливо достал из кармана куртки второй. Два ключа из желтоватого металла, практически одинаковые, лежали рядом.

Анна посмотрела на них, затем на Адриана и сказала:

— Я не понимаю. Откуда у тебя второй ключ?

Адриан был явно доволен произведенным эффектом. Он улыбнулся и наконец ответил, причем ответ был почти комичен:

— Это ключ от моего номера.

— В «Хилтоне»?

— Да.

И тут Анна поняла, насколько важно это открытие.

— Это может означать лишь то, что незадолго перед арестом Фоссиус…

— Да, жил в гостинице «Хилтон». Но намного важнее то, что он вполне мог оставить в номере либо в сейфе гостиницы нечто важное. Иначе он не берег бы ключ как зеницу ока.

— Если там и было что-то важное, то наверняка вещи уже конфисковали. Мы с тобой опоздали.

— Вовсе нет! — возразил Клейбер. — Я спросил у администратора гостиницы, как поступают с вещами, которые оставили гости. В таких случаях они сохраняются в течение трех месяцев, а украшения и особо ценные предметы — даже полугода.

Ее мгновенной реакцией на эту новость была благодарность. Анна бросилась Клейберу на шею, крепко обняла его, поцеловала и выкрикнула:

— Это значит, что мы нашли новый след!

— Да, новый след, — повторил Адриан. — В Париже есть три гостиницы «Хилтон», но, думаю, не составит труда найти именно ту, которая нам нужна.

Анна с облегчением рассмеялась.

— Какие удивительные совпадения случаются в жизни! Если бы ты остановился не в «Хилтоне», мы бы никогда не узнали, насколько важен ключ, полученный от санитара.

— Я никогда не останавливаюсь в плохих гостиницах!

— Конечно же, нет! — извинилась Анна и улыбнулась. — Хорошо, что ты решил остановиться в гостинице.

— Верно. Но это была твоя идея.

— Будем считать, что у меня было предчувствие. Иногда со мной действительно такое случается.

— Я знаю, — ответил Клейбер. — В принципе не имеет смысла спорить о том, как мы нашли эту зацепку. Главное, что сейчас у нас есть новый след в этом запутанном деле.

Случайное открытие вновь вселило в них надежду, после того как исчезновение Доната, казалось, вовсе лишило их каких-либо шансов продвинуться дальше в расследовании. Клейбер и Анна тут же приняли решение в ближайшие дни вернуться в Париж. Анна радовалась такому повороту событий вдвойне, поскольку после короткого пребывания в собственном доме поняла, что здесь ее страхи и тревоги становились сильнее, чем в любом другом месте.

Около полуночи Клейбер попрощался с Анной. Они договорились встретиться завтра ближе к вечеру, поскольку Анна должна была разобраться с делами в своем магазине. Немного позже, лежа в постели, она долго не могла успокоиться и со страхом прислушивалась к самым обычным звукам: к стуку капель дождя и шуму, проезжавших мимо автомобилей, оставлявших за собой облачко из мелких капель воды.

Все мысли Анны занимал профессор Фоссиус, объяснения которого взволновали ее не меньше, чем его странная смерть. Если бы он прожил хотя бы на день дольше, возможно, уже сейчас им удалось бы сложить из отдельных кусков загадочной головоломки более полную картину и вернуть себе покой, о котором в течение последних недель пришлось забыть.

Анна считала, что постепенно к ней вернется способность нормально думать, чувствовать и реагировать на происходящее вокруг. Холод, закравшийся в душу, беспокоил Анну, и она боялась, что становится другим человеком. А может, даже уже стала им — человеком без сердца, без ясных мыслей, знавшим лишь одно чувство — страх.

Она могла бы сказать, что счастлива вновь видеть Адриана, единственного человека, которому могла довериться, не опасаясь быть принятой за сумасшедшую. Клейбер же, со своей стороны, был настолько увлечен всем происходящим, что просто не мог отказаться помогать Анне или сделать вид, будто его это не касается, и сказать: «Оставь меня в покое я больше не хочу иметь дела с твоими ненормальными фантазиями».

Анна вскочила, испугавшись едва уловимого звука. Ей показалось, будто она слышала, как открыли дверь в библиотеку, ручка которой издавала слабый скрип. Напряженно прислушиваясь, она сидела на кровати и чувствовала, как кровь пульсирует в голове. Она старалась дышать как можно тише

Прошло около двух бесконечных минут. Анна, обессилев, рухнула на подушку и заплакала. Это нервное напряжение. Да, она должна признаться себе, что ее нервы на пределе.

Сколько раз она просыпалась, охваченная паникой, и прислушивалась к непонятным звукам. Похоже, в этот раз она снова ошиблась.

Она всхлипнула и еще не успела додумать эту мысль, как услышала внизу звон разбитого стекла.

Рюмка, в которую она наливала себе коньяк! Анна сунула руку под подушку и достала огромный кухонный нож, который в последнее время постоянно держала там. Держа его перед собой, словно меч, Анна поднялась с кровати и вышла из спальни.

Словно в трансе, она осторожно шла по темному коридору к лестнице, которая вела на первый этаж. Анна легко ориентировалась в темноте, потому что в отличие от непрошеного гостя прекрасно знала собственный дом. А в данной ситуации темнота была ее лучшим союзником. Щеки Анны горели. Она подошла к лестнице и прислушалась.

Ничего.

В этот момент она всей душой надеялась, что внизу кто-то был. Это на первый взгляд странное желание встретиться лицом к лицу со взломщиком было вызвано тем, что, увидев его, Анна могла бы сказать сама себе: «Нет, ты не сумасшедшая!» Если же выяснится, что это ей в очередной раз показалось, Анна твердо решила вонзить нож себе в сердце, пока окончательно не потеряла рассудок.

Она чувствовала, что длинный нож дрожит в ее руках. Анна не знала, хватит ли у нее мужества воспользоваться оружием и причинить вред живому человеку. Но она сказала себе: «Я сделаю это! Я смогу убить его, если будет необходимо! У меня получится!»

Оказавшись на нижней ступеньке, Анна повернула налево. Мраморный пол казался холодным словно лед, но уже через несколько шагов она почувствовала босыми ногами персидский ковер. Анна прошла мимо стола с вазой для цветов. До библиотеки оставалось лишь несколько шагов.

Дверь была приоткрыта, и через узкую щель пробивался слабый свет уличного фонаря напротив окон библиотеки. Внутри у Анны все сжалось. Она внимательно прислушалась и попыталась рассмотреть хоть что-нибудь сквозь небольшую щель. Анна ожидала увидеть блики, отбрасываемые карманным фонариком, или услышать, как вор открывает шкафы и ящики. Но ничего не происходило. Анна не замечала никаких следов чьего-либо присутствия.