Вооружённый сброд явно забрался в этот дом с целью грабежа. Шестой сообщник держал кинжал у горла старого, толстого, насмерть перепуганного мужчины, которого он прижимал к стене возле входа в дом. У ног толстяка визжала от страха девочка-подросток. Её локоны были того же цвета, что и волосы женщины. В нескольких шагах от них седьмой негодяй, вооружённый саблей, сдерживал человека, который отмахивался от него мечом.
Человек с мечом, явно не входивший в число бандитов, был строен и мускулист. Его короткие вьющиеся волосы иссиня-чёрного цвета, смуглая кожа и резко выступающий крупный нос говорили о левантийском происхождении. Его руку охватывала пропитанная кровью повязка, а прожжённое во многих местах платье военного покроя говорило о том, что его хозяин недавно побывал на пожаре.
— А ну-ка, брось меч! — крикнул этому человеку бандит, державший кинжал у горла домовладельца. Как раз в этот момент Морис с Герольтом и вошли во двор. — Брось, не то я заколю эту генуэзскую свинью! А потом возьмусь за девчонку! Понял?!
— Я не генуэзец! — прокричал толстяк дрожащим голосом. — Я француз, купец из Парижа. Моё имя Гранвиль! Гюстав Гранвиль! А моих дочерей зовут Беатриса и Элоиза! Разве это генуэзские имена? Я всего лишь арендовал этот дом!
Никто из мародёров не обратил внимания на крики толстяка. Им было все равно, кого грабить и истязать.
Раненый с мечом бесстрашно посмотрел на своего противника.
— А меня зовут Тарик эль-Харим. Если точнее, Тарик эль-Харим Ибн-Сулейман-аль-Бустани! Запомни, если хочешь знать, кто выпустит тебе кишки и заставит умолкнуть навсегда! Так и передай своим дружкам, когда вы снова встретитесь в аду!
Герольт и Морис не стали медлить. Они знали, что должны были делать. В начинавшейся драке троим предстояло биться против семерых. Мародёры были вооружены лучше, и своим оружием они, судя по всему, владели превосходно. Но рыцари-тамплиеры вступали в бой и при тройном превосходстве противника — этого требовали и устав ордена, и честь тамплиеров!
Они почти одновременно выхватили свои мечи.
— Боюсь, развлечение не доставит вам удовольствия, на которое вы рассчитывали! И развлекаться вы будете не одни! — прокричал Герольт. — На нас тоже придётся обратить внимание!
— Именно так! Готовьте-ка шкуры, грязный сброд! — добавил Морис и издал боевой клич тамплиеров: — Beauseant alia riscossa!
Грабители, не ожидавшие такой встречи в вымершем переулке, испуганно попятились в сторону от ворот.
— Проклятие! — пробормотал при виде рыцарей с обнажёнными мечами крепко сбитый парень, стоявший возле телеги. — Ведь это тамплиеры!
Человек по имени Тарик эль-Харим радостно взглянул на них.
— Братья, вас послало Небо! — крикнул он. — Покажем им, как три тамплиера справляются с бандой!
Герольт и Морис были поражены: этот Тарик эль-Харим не был похож на рыцаря-христианина и не носил тамплиерского плаща, но выдавал себя за собрата по ордену. При первой же возможности его следовало призвать к ответу за наглое мошенничество. Но сейчас было не до этого — их собственные жизни и жизни семейства Гранвиль были в опасности. Грабители у телеги выхватили оружие.
При виде кровожадной банды Герольт пожалел о том, что после возвращения из караула снял кольчугу. Никто не думал, что они попадут в такую ситуацию.
Четверо грабителей, убежденные в своем превосходстве, бросились от телеги к Герольту и Морису.
Тарик эль-Харим продолжал отвлекать бандита с саблей.
— Покажи-ка, что способен на большее! — крикнул он и нанес ему первый удар. — А то ведь ты мастер только детей и женщин пугать да дыни колоть!
В тот же момент другой грабитель ударил купца-толстяка по голове набалдашником кинжала, и тот без чувств свалился к ногам девочки. Грабитель тут же поменял кинжал на меч и помчался на помощь бандиту с саблей, который начал отступать после первого же удара противника.
Парень, тащивший к телеге женщину, явно не считал опасным положение, в котором оказались его сообщники. Он не вмешался в стычку, а развязал бечёвку на одном из ковров, бросил женщину на землю и стал привязывать её руки к спицам заднего колеса.
Герольт и Морис оказались в клещах. Четверо бандитов наступали на них, и рыцарям оставалось лишь защищаться изо всех сил. Против превосходящей силы было одно средство — не только быстро и сильно орудовать мечом, но и напрягать мозги: быстро отмечать небрежность и ошибки врага и использовать их себе во благо, прежде чем враг осознает свои промахи.
Четыре клинка пытались уязвить Герольта и Мориса. Их ловкость и осмотрительность в первые минуты подверглись особенно тяжёлому испытанию. Не сговариваясь, они отступали назад и успевали только отражать выпады.
Два парня сразу же начали заходить на них сбоку, чтобы поразить их сзади. Но Морис и Герольт сумели отразить этот выпад. Внезапно, как по команде, они сменили оборонительную тактику и бросились каждый на «своего» противника с флангов.
Несколько мгновений спустя Герольт избежал мощного удара, нацеленного ему в плечо, и тут же ушёл от атаки другого грабителя, пытавшегося ударить его мечом по рёбрам. Вражеский клинок лязгнул о крестовину его меча, разорвал тунику рыцаря и рассёк ему кожу выше пояса.
Герольт не почувствовал боли. Он вдруг увидел возможность для ответного, смертельного удара противнику. Прежде, чем тот успел отвести меч назад и вернуться на безопасную позицию, Герольт круто развернул своё оружие и нанес удар. Клинок пронзил жирное брюхо противника и глубоко вошёл в его тело. С пронзительным воплем, который быстро перешёл в предсмертный хрип, мародёр рухнул на землю.
Герольт отскочил и в следующий момент отразил атаку второго врага, решившего отомстить за сообщника. Вражеский клинок лязгнул о клинок Герольта, наткнулся на прикрывшую эфес крестовину в палец толщиной и переломился. Обломок клинка, подобно копью, пролетел над головой Герольта.
Грабитель в растерянности посмотрел на бесполезный остаток меча в своей руке и понял, что эта разбойничья вылазка может стать последней в его жизни, если он тут же не уберётся прочь. Он использовал этот шанс. И Герольт был рад тому, что грабитель обратился в бегство. Это избавило его от необходимости убивать безоружного человека. На поле боя у тех, кто не хочет рисковать своей жизнью и жизнями товарищей, в таких случаях не остаётся выбора. Потому что там всегда валяется достаточно много оружия убитых и смертельно раненных воинов — стоит только подобрать его, если противник по глупости или невнимательности предоставит такую возможность. Но здесь Герольту претило исполнение этого страшного закона. Он имел возможность не убивать безоружного человека, даже если тот, возможно, и не заслуживал другого.
В этот момент на той стороне двора, возле телеги, где Тарик отважно бился с двумя противниками, раздался оглушительный, преисполненный боли рёв. Меч Тарика поразил бандита в плечо.
— Надеюсь, это охладит твой пыл, свинья! — издевательски произнёс Тарик эль-Харим.
Оружие выскользнуло из обессилевшей руки грабителя, и он в ужасе отшатнулся назад. Другой рукой он попытался выхватить нож, но Тарик был бдителен. Грабитель замертво упал возле ног молодой женщины, привязанной к колесу телеги.
Между тем Морис градом бешеных, но точных ударов гнал к воротам уже раненых противников и осыпал их издёвками, советовал держать мечи как следует, чтобы не затягивать скучной драки. Когда один из них попытался следовать этому совету, Морис разгадал намерение противника и нанес ему последний удар. Руку грабителя, в которой тот держал меч, клинок Мориса рассёк от локтя до плеча.
Последние бандиты с опозданием поняли, что они недооценили противника и что с их стороны было непростительной ошибкой, обманувшись количеством тамплиеров, вступать с ними в бой, и обратились в бегство.
Морис попытался одному из них преградить путь к воротам. Но Герольт удержал рыцаря.
— Оставь его, Морис! — прокричал он. — Уже достаточно крови! Давай порадуемся тому, что мы пришли вовремя и самого худшего не случилось. Когда Рауль де Лианкур послал тебя в гавань вместе со мной, я было пожелал, чтобы тебя черт побрал. Но сейчас я рад, что ты рядом, Морис де Монфонтен! Ты отлично владеешь мечом, друг!